Когда мы вернулись в Кальвисон, я узнала, что Артур, мой «младший брат», танцует в балете. Через пару недель он должен был отправиться на учебу в Парижскую консерваторию[9]. В задней части дома находилась небольшая библиотека с двойными стеклянными дверями. Иногда Артур уходил туда, включал прекрасную классическую музыку, закрывался и репетировал. Я пряталась за дверью и смотрела, как он танцует: его текучие плавные движения и милое безмятежное лицо просто очаровывали. Понятия не имела, каким может быть хороший балет, лишь один раз видела в Сент-Луисе «Щелкунчика», но танец Артура словно погружал меня в транс. Однажды он заметил, что я наблюдаю за ним. Он широко улыбнулся, как будто у нас появился общий секрет, и пригласил войти. Глядя, как он скользит и порхает по комнате, я едва сдерживала слезы. После этого я каждый день ждала, когда он вернется домой после своего урока, чтобы посмотреть, как он танцует. К сожалению, вскоре Артур уехал в Париж. Позднее он стал одним из этуаль[10] в труппе Рудольфа Нуреева.

Лето было наполнено приключениями, большими и маленькими: я открывала для себя пейзажи и вкусы французской культуры. Немало ленивых жарких летних дней мы просто плыли по течению: слушали, как стрекочут cigales, гуляли по пыльным дорожкам за городом, ходили в гости к соседям, по пути покупали продукты. Сельская местность сама по себе была огромным праздником чувств. Урожай лаванды к концу лета наполнил воздух пьянящим ароматом. Благоухание, источаемое этим растением, пропитывало каждую клеточку тела. Доминик брала высушенную лаванду, заворачивала в лоскутки прованских тканей бледно-желтого и зеленого цвета, усыпанные силуэтами цикад, и клала в ящики с бельем – составить компанию носкам и другой одежде.

Пожалуй, не столь ароматной была наша поездка на ферму, где делали козий сыр. Я узнала, что у французов есть не только священный ритуал вкушения козьего сыра. Не менее важно купить его у правильного человека. Мои опекуны знали хорошего сыродела, и это было предметом их гордости. Они считали хозяина этой фермы лучшим производителем сыра в городе (население которого не превышало четырех тысяч человек). Впрочем, я бы все же не стала утверждать, что это ферма: здание скорее напоминало ветхую старую лачугу. Сам сыродел выглядел как типичный французский фермер: большие грубые руки с трещинами, почерневшими за годы работы в поле, морщинистое обветренное лицо и красные прожилки на щеках и на носу от многолетней привычки к утреннему ballon de rouge (бокалу красного вина). Я как наяву вижу его хижину, нагромождения деревянных ящиков и пасущихся вокруг коз и слышу запах сыра, который моя новая семья купила для домашней кладовой. Этот «превосходный» сыр был твердым, как камень, а слово «острый» на самом деле даже близко не передает его вкуса. Все равно что положить в рот ложку васаби: в ответ на это вторжение непроизвольно начинали слезиться глаза, нос в ужасе сморщивался, а в затылке покалывало. Попробовав кусочек, я содрогнулась и подумала: может быть, этот приобретенный вкус на самом деле доступен только французам.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.