Он вырвал лист с рисунком из тетради, сложил в трубочку и стал резко выпрямлять его, а потом снова собирать. Картинка заиграла, и у Варвары появилась стойкое ощущение мелькающих огоньков. Красный-зеленый, красный-зеленый – будто заработал, ожил неведомый механизм.

«Надо же! – с удивлением подумала она. – Хорошо получилось. Зря я на Ваську бочку качу! Вон, талант пропадает».

Однако юноше полученного эффекта было мало. Он снова положил лист на стол и пририсовал овалу с огоньками снизу четыре линии, расположив их попарно в виде двух треугольников без нижней стороны. Затем черным фломастером подписал рисунок.

Как ни вытягивала шею сестра, но от входа она толком не видела, что изобразил брат. Неизвестность вызывала необъяснимое чувство тревоги, которое шевелилось в глубинах души, и, казалось, было готово закрепиться надолго.

Вася, тем временем, встал, подошел к темному окну и откинул штору. Бинокль, лежащий на подоконнике, мгновенно оказался у него в руке. Юноша повернул его к ночному небу и долго стоял, что-то напряженно рассматривая. Потом оторвался от созерцания и стал быстро писать на листе бумаги, который ждал своего часа на подоконнике. Юноша стоял вполоборота к сестре, и она видела, как он нервно хмурил брови, закрывал глаза, будто вспоминал что-то, шевелил губами.

«Интересно, что он бормочет себе под нос?» – старательно подслушивала девушка, но ни одного звука разобрать не могла. Тогда она, замерев от волнения и страха, что ее поймают за подглядыванием, на цыпочках подкралась к столу. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить рисунок. На листке, треугольными ногами упираясь в грунт, готовилась к взлету летающая тарелка с разноцветными огнями по борту. Под ней красовалась надпись: «Они здесь! Рядом с нами. Ура!»

Варя почувствовала, как по телу побежали мурашки. Она развернулась и хотела также тихо исчезнуть, чтобы потом рассказать об увиденном маме, но не успела сделать и шага, как брат заметил ее в своей комнате. Красивое лицо, которое только что казалось умиротворенным и даже будто озаренным изнутри идущим светом, вдруг исказила страшная гримаса.

– А–а–а! – закричал он истошно и бросился к столу спасать свое творение. – Дура! Не трогай! Что ты забыла в моей комнате? Убирайся! – выплевывал он слова вместе со слюной.

Глядя на перекошенное лицо брата, Варя перепугалась еще больше и рванулась к выходу, но добежать не успела. Сильная мужская рука схватила ее за горло и одним движением выкинула из комнаты. Дверь с грохотом закрылась. Девушка потеряла равновесие и упала.

Какое-то время Варя лежала без движения, затем доползла до стены и сидела там, пытаясь отдышаться. Ужас настолько парализовал ее, что она не могла двинуться с места. Наконец она немного пришла в себя. Потом встала и, пошатываясь на ходу, побрела к себе в комнату.

На другом конце провода ее звонка ждала мама, которая жила отдельно и всегда беспокоилась о своих детях. Но набирать ее номер телефона Варя не торопилась. Она сначала подошла к зеркалу проверить, не остались ли следов от пальцев Василия. Мама может захотеть поговорить по скайпу, и синяки на шее дочери могут расстроить ее до сердечного приступа. Чтобы скрыть красные пятна, Варя распустила пушистые волосы и разложила их по плечам.

Тянула девушка со звонком и по другой причине. Она была немного обижена на мать, которая после развода снова вышла замуж, уехала в Мурманск и жила себе припеваючи. Старших детей мать с собой не взяла, боясь, что сын со странностями разрушит новый брак с первых дней. Она оставила юношу на попечении взрослой дочери, а та теперь жила в страхе каждый день и не знала, как избавиться от досадной обязанности.

Кроме брата, на руках двадцатипятилетней Вари был еще захудалый дом в деревне и небольшое хозяйство, состоящее из кота Мурдука и собаки, по кличке Крепыш.

– Пусть помучается, как я маюсь с ее любимым сыночком. А не нравится, так может к себе его забрать, – ворчала девушка, разглядывая в зеркало свое горло и растирая его тонкими пальцами профессионального массажиста.

Но долго звонка дочери мать ждать не стала. Уже через минуту Варя услышала знакомый рингтон, который пел песню про лучшего на земле мужчину. Варя нехотя протянула руку и взяла трубку.

– Доченька, ты почему мне не звонишь? – с ходу набросилась на Варю мать. – Я вся на нервах. Сейчас придет Алексей Михайлович и не даст нам поговорить.

– Мама, зачем ты снова выходила замуж, если выбрала такого же идиота, каким был наш отец? – вопросом на вопрос агрессивно ответила Варя. – Вот жила бы себе с нами и не переживала. Да и Васька с тобой был бы другим.

– А что, все плохо?

– Не сказать, что совсем плохо. Обычно он мне не мешает. Учится нормально, ест, пьет, комнату свою убирает, иногда в магазин ходит.

– Но я чувствую в твоем голосе досаду. Что-то сегодня случилось?

– Ничего нового. Он опять рисует летающие тарелки и у окна всю ночь с биноклем стоит. Я тоже пробовала посмотреть, но ничего не увидела, а он как безумный, говорит, что инопланетяне общаются с нашим миром только через него. Мама, может, у нас Васька того, не в своем уме?

– Ты что мелешь, дурочка? – рассердилась мать. – Он нормальный мальчик, только немного по-другому мыслит. Мы же с тобой его понимаем, а вот Алексей Михайлович – нет. Доченька, потерпи еще немного, он скоро учебу закончит, поступит в вуз и будет жить самостоятельно. Я ему помогу.

«Конечно, ты поможешь! – горько подумала Варя. – Как сейчас помогаешь, так и потом все на мне будет. Хорошо тебе распоряжения с другого конца земли отдавать, а как быть мне? Васька все больше неуправляемым становится, сегодня уже за горло меня схватил. А что будет дальше? Прибьет невзначай?»

Но вслух сказать эти слова матери она побоялась. У той жизнь в новом браке складывалась сложно. Мать познакомилась с Алексеем Михайловичем, когда летела в самолете, возвращаясь домой после отдыха на море. Весь период ухаживания он был штурманом дальнего плавания. Мать гордилась новыми отношениями и хвасталась всем в деревне, что даже после развода, имея троих детей, она все еще способна выйти замуж. Когда пара расписалась, стали проявляться интересные подробности жизни нового мужа.

Сначала он отказался забрать с собой в мурманскую квартиру всех детей, и мать вынуждена была подчиниться. С ней поехала только десятилетняя Марина, которую органы защиты детей не разрешили оставить на попечении старшей сестры. Потом оказалось, что новый муж – не штурман, а всего лишь кок, да еще и работает на рыболовных судах местного значения. За границей он никогда не бывал и, поскольку был неблагонадежен и любил выпить, никогда не будет. Да и мурманская квартира, как выяснилось впоследствии, была всего лишь небольшой комнатой в коммуналке.

Мать разочаровалась в избраннике, сникла, а потом прикинула, что и она многое скрыла из своей жизни. Тогда она решила большие претензии не предъявлять, а пойти по известному пути русской женщины – приспособиться. Но жила мать в постоянном страхе, что супруг узнает об инопланетных увлечениях Васи и подаст на развод. Так что романтичные и «высокие» отношения оказались на проверку пшиком, мыльным пузырем.

Возвращаться в деревню  мать не хотела. Здесь завел новую семью первый муж, здесь жили и другие родственники. Представить, как она идет по улице с низко опущенной головой и отвечает на ядовитые вопросы бывших односельчан, мать не могла. Так и жила в постоянном страхе и тревоге за странного сына и дочь, на попечение которой она его оставила.

– Варь, – услышала она голос матери в трубке и, как густого тумана, вынырнула на свежий воздух и очнулась от грустных мыслей, – Варь, а отец к вам не заходит?

– Отец, кажется, вообще забыл, что у него есть дети. При встрече даже не поинтересуется, как у нас дела, – горько ответила Варя, все еще переживая предательство родного человека.

Именно он несколько лет назад бросил их семью и ушел к любовнице. Если бы не злость и обида на отца, мать, возможно, никогда бы не вышла замуж за такого никчемного человека, каким был Алексей Михайлович.