Сиэль бросил на него сердитый взгляд.

— И все же, не нравятся мне эти твои фокусы, Себастьян, – мрачно произнес он.

— Изобретая их, я лишь исполнял Ваш приказ, Милорд, – меланхолично отозвался дворецкий, — но, если Вы считаете такие методы недостойными, я могу немедленно снять заклятье.

— Опять вздумал надо мной издеваться? – зло огрызнулся Сиэль. — Это нужно не для меня, а для успешного раскрытия преступлений! Так что не вздумай ничего менять.

— Как прикажите, Господин, – удовлетворенно улыбнувшись, подтвердил демон и неожиданно мягко провел ладонью по голове мальчика. На этот раз Сиэль лишь недовольно шикнул, так как уже знал, что таким непочтительным образом дворецкий приводит в порядок его растрепавшуюся во время сна шевелюру.

Из комнаты, в которой демон навел чистоту одним лишь взглядом, они вышли одновременно, и каждый направился в сторону своего класса. На этот раз Сиэль чувствовал себя совершенно уверенно, надежно защищенный магическим заклятьем.

В кабинет физики Сиэль вошел с гордо поднятой головой, не обращая внимания на то, что почти все его однокурсники уже заняли свои парты. Как и прежде, сев рядом с длинным Джеримайей Колдбриджем, граф достал из сумки чистую тетрадь и перо, однако постигать законы Ньютона он не собирался. Сейчас внимание мальчика занимали куда более важные вопросы.

Раскрыв тетрадь, Сиэль ненадолго задумался, а затем нарисовал на листке схематичного человечка, подписав сверху фамилию – Дарфорд. Затем рядом появился второй «шедевр портретного мастерства», над которым стояла надпись — Блек. Между этими двумя людьми и произошедшими в школе преступлениями, безусловно, существовала какая-то связь, во всяком случае, юный потомок рода Фантомхайв в этом не сомневался, а потому добавил жирную стрелку от директора к профессору химии. Необходимо было как можно скорее распутать сей змеиный клубок, пока не появились новые жертвы, а интуиция подсказывала мальчику, что такое вполне возможно. Но от дальнейших мысленных рассуждений Сиэля неожиданно отвлек староста курса.

— Мистер Ферроу, я могу сказать вам откровенно, что потрясен вашим дипломатическим даром. Прошли уже сутки, а вас еще ни разу не наказали. С новенькими такое случается крайне редко.

— Благодарю вас, мистер Колдбридж. – Холодно отозвался граф, не обращая внимания на то, что в класс уже вошел профессор физики, — Здесь все буквально помешаны на наказаниях. Это уже напоминает некое извращение, но запомните, я никому и никогда не позволю сечь себя, как пойманного на воровстве бродяжку.

Староста тихо вздохнул и покачал головой.

— Когда я поступил на первый курс, со мной учился юный граф, который тоже так утверждал… — печальным шепотом ответил он.

Сиэль мгновенно насторожился. Неужели в этой школе были и другие исчезновения? Дело становились все более интересным.

— И этот мальчик пропал, не так ли? – с едва скрываемым азартом, прошептал Фантомхайв.

— Нет, что вы? – явно удивившись, возразил Колдбридж, — Просто его высекли в первый же день. Вон он сидит за третьей партой, слева от вас.

Услышав эти слова, Сиэль испытал одновременно злость и разочарование.

«Садистская школа, безвольные ученики-мазохисты, палачи-педагоги. Да здравствует традиционная система Английского образования!» — мысленно изрек он и вернулся к своему логическому вычислению.

Под фигуркой обозначавшей директора Дарфорда вскоре появилась схематичная виселица, а в ногах Блека – кривая змея. Сиэль провел вниз еще две стрелки, указав ими на предполагаемые способы убийства, затем немного подумал и поставил между двух логических связей жирный знак вопроса.

И возможно эта схема натолкнула бы графа на разгадку тайны, но мыслительный процесс внезапно прервал хрипловатый мужской голос, прозвучавший прямо над его головой:

— Мистер Ферроу, если я не ошибаюсь?

Сиэль даже вздрогнул от неожиданности и тотчас поднял взгляд. Перед ним стоял худощавый пожилой джентльмен с насмешливой полуулыбкой на узком лице. Под его пристальным взглядом граф инстинктивно перевернул тетрадь.

— Я смотрю, вы любите рисовать, юноша… — язвительно заметил профессор Грин, постукивая гибкой указкой по своей левой ладони, а затем добавил: – Могу я взглянуть на ваш «шедевр»?

Сиэль почувствовал, как к его лицу прилила кровь. В первую секунду мальчик еще надеялся, что Грин переключит внимание на Мидлфорда, но этого не произошло. Мысленно проклиная своего дворецкого и его непозволительное самоуправство, граф ответил, не теряя достоинства, хотя близость указки профессора заставила его напрячься.

— Простите, сэр, но я вынужден отказать. Это личное.

Грин слегка приподнял брови, а затем ехидно усмехнулся.

— Скажу вам две вещи, мистер Ферроу. – Уже строго произнес он. – Первое — рисование похвальное занятие, но только не на уроке физики. И, второе – вы будете наказаны.

После этих слов Грин, как ни в чем не бывало, вернулся к своему столу и продолжил лекцию. А побледневший от злости и досады Сиэль застыл в ожидании неизвестного наказания. Причем необычное поведение профессора физики только усиливало его гнев.

До конца урока граф просидел как на иголках, конечно можно было попроситься выйти, найти Себастьяна и приказать все исправить, но гордость не позволяла Сиэлю сбежать, и тем самым дать демону повод посчитать его испуганным. Эта ситуация казалась мальчику абсурдной, ведь он не боялся даже когда был в плену у пьяного мафиози, с достоинством переносил болезненные удары, невзирая на идущую носом кровь и разбитую губу. В тот момент граф не чувствовал бессилия, он отлично знал чем все это закончится, а сейчас…

Его жизни не угрожала опасность, но при одной мысли об унизительном наказании внутри все сжималось, а к горлу подкатывал ком.

Когда Грин позвонил в колокольчик, оповещая о конце урока, и все ученики начали покидать класс, Сиэль уже решил, что не подчиниться и не даст ударить себя. А Себастьян пусть как хочет потом разбирается с последствиями своей идиотской шутки.

Но вопреки ожиданиям Сиэля, профессор не стал звать смотрителя Роксбери, а вместо розг извлек из-под своего стола… стеклянную банку полную какой-то сероватой крупы!

— Я не считаю, что за все проступки юношей стоит карать одинаково, мистер Ферроу, — Приближаясь к парте изумленного Сиэля, назидательно пояснил Грин, — Вы, например, проявили невнимательность на уроке и гордыню, отказавшись подчиниться преподавателю.

Тем временем граф продолжал неотрывно смотреть на «орудие своего наказания», пытаясь догадаться, как изобретательный педагог собирается его применить.

«Наверняка высыплет на пол и велит собирать, ползая на коленях по всему классу…» — мысленно предположил Фантомхайв, осознавая, что нипочем не согласится делать нечто подобное.

— В этой банке гречишная крупа, мистер Ферроу, — поучительно сообщил Грин, — Могу предположить, что вы ранее ее даже не видели, но вам предстоит отделить к завтрашнему утру очищенные зерна от черных. Это научит вас быть внимательным и усмирит неуместный для ученика гонор. Но учтите, если подобная выходка повторится, я буду вынужден прибегнуть к традиционному методу наказания, как бы мне не было это неприятно.

Сиэль стиснул зубы от переполнившей его злости. На Грина, на банку с чертовой крупой, которую придется нести через весь коридор, и особенно на Себастьяна. Что сделать со своим вконец заигравшимся дворецким граф еще не решил, потому как в голове вертелись слишком разнообразные планы возмездия: от ношения розовой шляпки до полировки пола зубной щеткой.

— И еще одно, юноша, — уже менее строго добавил профессор физики, когда с трудом сдерживающий гнев Сиэль поднялся из-за парты и пытался запихнуть в сумку банку с крупой. – Благодарите вашего тьютора и профессора Флика, они отзывались о вас наилучшим образом, только поэтому я не заставил перебирать крупу перед всем классом. Теперь можете идти, мистер Ферроу, увидимся завтра утром.