Конечно, простой смертный, превозмогая отвращение, мог бы дать надежду сластолюбивому директору, чтобы воспользоваться приглашением и пошарить в его комнате. Но, поскольку Себастьян не был простым смертным и мог обыскать комнату негодяя в любой момент, он предпочел сделать вид, что не понял намека.

— Не думаю, лорд Дарфорд, что из меня получится хорошая модель, — произнес демон с видом полнейшей невинности, — Сидеть на одном месте для меня настоящая мука. Более того, мои убеждения таковы, что не должно потворствовать своему тщеславию, тем более таким образом.

— Что ж, очень жаль, друг мой. – Слегка разочарованно произнес Дарфорд, — Все же вы слишком застенчивы для вашего возраста. Но, надеюсь, выпить со мной бокал бренди вы не откажетесь? Работы в парке скоро подойдут к концу, и нам придется вернуться к повседневной рутине…

— Мне очень жаль, сэр, но я совсем не пью. – Изобразив искреннее смущение, ответил Михаэлис, — Как я уже упоминал, религиозные убеждения не позволяют мне подобных излишеств.

На этот раз директор не стал более настаивать или предлагать новые варианты, чтоб остаться с избранной «жертвой» наедине. Однако, сумев незаметно заглянуть в его душу, Себастьян не обнаружил гнева, напротив — вожделение лишь разгорелось еще ярче, затмив остальные пороки. Выходило, что невинность и наивность молодого преподавателя только сильнее возбуждали порочные желания извращенца.

Зимний сад они покинули вместе и любезно простились в коридоре, как добрые друзья. Демону было ясно, что лорд только начал с ним свою игру, но пока что он собирался подыграть наивному смертному, словно охотник, изображающий жертву.

Уже направляясь к своей комнате, Себастьян услышал за спиной сиплый голос Роксбери.

— Господин директор, я поймал его! Этот негодник курил и отлынивал от работы! – Смотритель тяжело дышал, как если бы совершил стометровый забег.

Обернувшись, Михаэлис не без удовольствия обнаружил, что Роксбери цепко держит запястье покрасневшего до ушей рыжего подростка.

— Это неправда, сэр! Я все время собирал листья! – Отчаянно запротестовал Стоквуд – утренний знакомец «Саймона Ферроу» по душевой.

— Он еще и лжет, мистер Дарфорд! – Зло прервал подростка смотритель, — Даже его приятель Гигзби подтвердил, что этого негодника не было на уборке!

— Все ясно, Гордон… — Немного устало ответил Дарфорд, — Ведите его в мой кабинет.

— Нет, сэр! Не надо! Я не виноват!!! – Завопил красный как рак старшекурсник, но вырваться из цепких «клешней» Роксбери ему не удалось.

«Охладился, теперь согрейся…» — мысленно позлорадствовал демон, в очередной раз поблагодарив про себя Марию за ценный «совет».

— О, мистер Майкалс! Очень рад вас видеть. – Неожиданно окликнул Себастьяна доброжелательный голос профессора Грина.

— Добрый день, сэр. – Вежливо поздоровался Михаэлис.

— Ну, как вам первый день работы? Не тяжело? – С улыбкой осведомился Грин, — Впрочем, ни слова! Расскажете все за чашкой чая. Сэмюель уже ждет меня в учительской, идемте, отказа я не приму!

Себастьян улыбнулся в ответ дружелюбному пожилому профессору, решив про себя, что побеседовать с ним может быть полезно. Возможно, удастся даже выведать что-то новое о личности лорда Дарфорда и погибшего Марка Кроу.

Проходя мимо директорского кабинета в обществе расписывающего достоинства своего ягодного пирога профессора Грина, Михаэлис услышал жалобные вскрики Стоквуда, и его улыбка сделалась еще шире.

Сиэль не привык спать днем. Конечно, иногда он дремал у себя в кабинете за книгой или газетой, но чтоб лечь в постель... Зато в детстве это случалось с маленьким графом довольно часто, когда он болел простудой. В такие дни мама поила его сладким чаем с лимоном, вместе с доброй кормилицей они буквально не отходили от постели больного ребенка, давали мальчику малиновый джем и читали сказки. А когда жар спадал, в его комнату заходил отец с очередным подарком, улыбался и трепал сына по мягким взлохмаченным волосам. В подобные мгновения по всему маленькому существу Сиэля разливалось тепло. Нет, не физическое – душевное, тепло счастья, покоя и любви.

Сейчас же он проснулся в огромной кровати и обнаружил, что в комнате никого нет. Граф сразу вспомнил, где он находится, вспомнил события тяжелого утра и внутренне поморщился, недовольный собственным поведением.

Он не имел права проявлять подобную слабость, только не здесь. Но теперь, неожиданно оставшись один, Сиэль испытал нечто вроде обиды или даже… тревоги?

— Себастьян! – строго позвал он своего дворецкого, но не получил ответа.

Высунув руки из-под теплого одеяла, граф тотчас укрылся снова едва ли не по самый подбородок.

— Холодно… — недовольно пробормотал мальчик и поежился. Затем взглянул на часы, стоявшие на каминной полке, и его возмущение возросло вдвое.

«Да где он шляется?! Забыл, что уже пять часов, и господину пора приготовить чай?»

— Себастьян, явись немедленно! – вновь приказал слуге Сиэль, и опять безрезультатно.

«Еще и камин забыл натопить, чертов демон! Ну, я ему устрою, когда вернется… — мысленно ворчал граф, нехотя выбираясь из-под одеяла и всовывая босые ноги в мягкие домашние туфли. – Как он вообще посмел уйти и бросить меня одного в холодной комнате?!»

Но стоило графу сделать шаг от кровати, как внезапно прямо за дверью спальни послышались чьи-то громкие голоса. А спустя пару секунд он уже узнал суровый баритон профессора Блека и холодный тенор лорда Дарфорда.

— Я взял вас в свою школу только благодаря вашему научному званию и стажу в Кембридже! Но это не значит, что я позволю создавать здесь серпентарий с ядовитыми змеями! – гневно отчитывал директор своего подчиненного прямо за дверью пустой, как он, очевидно, полагал, комнаты. — Я несу ответственность за каждого из своих учеников!

— Потому они у вас и пропадают? – язвительно и очень зло огрызнулся Блек.

— Да как вы смеете! – Дарфорд понизил голос, но гнева в нем только прибавилось. — Учтите, Алестер, если вы не избавитесь от змей, я передам ваши записи попечительскому совету! Вы лишитесь работы педагога и навсегда потеряете возможность проводить свои опасные исследования! На ликвидацию серпентария даю вам три дня. И это мое последнее слово! Вам понятно?

— Что ж, мистер Дарфорд, – буквально прошипел в ответ Блек, — мне все понятно. Только как бы вам не пришлось об этом жалеть!

— Не придется, не сомневайтесь, – С долей холодной иронии возразил директор. — А теперь прощайте, у меня еще много дел, как, впрочем, и у вас.

После этих слов Сиэль смог расслышать лишь удаляющиеся шаги.

«Хм… Значит, Алестер Блек не бросил свои исследования даже здесь, — закусив нижнюю губу, мысленно заключил Фантомхайв. — В таком случае, те трое юношей могли банально стать жертвами укусов ядовитых змей, а Блек избавился позже от тел, к примеру, растворив их в кислоте…»

Такая версия вполне имела право на существование, но граф решил не спешить делиться догадками со своим непунктуальным дворецким. Уж больно ему не понравилось, что тот не оставил камня на камне от его предыдущих логических построений.

Когда демон наконец соизволил явиться в их комнату, Сиэль встретил его, завернувшись в одеяло, поскольку совсем окоченел. Мальчик стоял посреди спальни, словно римский прокуратор в длинном белом плаще, и буквально испепелял слугу гневным взглядом.

Но не успел граф открыть рот, чтоб высказать дворецкому все то, что он о нем думает, как Себастьян тепло ему улыбнулся, тем самым сбив с мысли. Затем изворотливый демон мгновенно растопил камин, да еще и материализовал накрытый к чаю стол с целой вазой аппетитных пирожных.

— Простите за опоздание, и, позвольте, я одену вас, Господин? – учтиво предложил дворецкий слегка обескураженному мальчику.

Сиэль не стал возражать, лишь смерил слугу суровым взглядом и присел на край кровати.

Согревшись и вдоволь насладившись нежнейшими пирожными с ароматным Эрл Греем, граф окончательно успокоился и уже почти не сердился на демона за его беспрецедентное опоздание с пятичасовым чаем.