Надо еще сказать о семье Кабатовых. Очень дружная, преданная друг другу семья. Он очень любил Саиду Павловну, свою верную подругу и любящую жену, всю их совместную жизнь. Любил, обожал дочь и внука Павла. Они отвечали ему тем же.

Ю.Ш.: Могли бы Вы сказать, что Виталий Алексеевич Кабатов в первую очередь был ученым, а уже потом практическим деятелем?

Т.А.: Виталий Алексеевич, конечно, был большим ученым. Наука и практика у него шли параллельно, потому что настоящий ученый без практики не может. Самая лучшая для нас практика – это международный коммерческий арбитраж.

С одной стороны, наука многое давала для понимания сущности спора; с другой стороны, практика нам давала объекты для исследования, в результате чего выходили научные труды. У меня книжки были: «Охрана хозяйственных прав предприятия», затем «Разрешение хозяйственных споров», «Арбитражный процесс в СССР», многие коллективные труды, потому что наука – это «прожектор» на извилистых практических путях. Практика – это источник для научных исследований. Не случайно в судах работали многие профессора. Например, немало профессоров, докторов и кандидатов наук было, к примеру, в Высшем Арбитражном Суде. Есть они и в Верховном Суде РФ, и в других арбитражных судах и судах общей юрисдикции. Многие профессора приходили туда работать, но и многие судьи становились профессорами, работая там, именно потому, что та практика позволяла им делать научные исследования. Такова связь между тем и другим. Это раньше говорили, что ученые оторваны от жизни, а сейчас больше так не говорят. Гражданское право, земельное право, трудовое право, строительное право – науки не возвышенные, а вполне приземленные. Насколько я знаю, Виталий Алексеевич Кабатов немного занимался строительным правом. Были у него работы по строительному праву.

Теперь о Сергее Николаевиче Лебедеве.

С моей точки зрения, удивительный человек. Он, как и Виталий Алексеевич, был интеллигентом самой высокой пробы. Сергей Николаевич блестяще руководил кафедрой. Был внимателен ко всем и к каждому члену кафедры в отдельности. Это я испытала на себе. С того момента, как я вошла в коллектив кафедры, он был внимателен ко мне, чтобы я не чувствовала себя посторонней. И я должна сказать, что очень комфортно чувствовала себя, работая в МГИМО. На кафедре в то время было мало преподавателей, а дисциплин было много. Лекции читались не только на созданном юридическом факультете, но и на других. Нагрузка на каждого была очень большая. По просьбе Сергея Николаевича я читала и другие дисциплины (не только транспортное право и гражданской процесс России и зарубежных стран; после прихода на кафедру Николая Георгиевича Елисеева сначала часть курса, а потом и весь курс перешли к нему). Среди этих дисциплин были трудовое и авторское право. Сергей Николаевич попросил меня читать эти дисциплины, в особенности трудовое право. Сергей Николаевич верил, что я донесу до студентов все, что необходимо. Правда, об этом моем эксперименте я скоро забыла.

Кстати, не так давно это подтвердилось. Однажды мы были на юбилее одного нашего бывшего студента, сейчас очень известного ученого и практика, заместителя председателя МКАС Ивана Семеновича Зыкина. Среди гостей был Андрей Городисский (ныне очень известный адвокат), также бывший студент МГИМО. Андрей в своем тосте сказал: «Давайте выпьем за наших учителей» (на юбилее были и Виталий Алексеевич, и Сергей Николаевич). Вдруг он поворачивается ко мне и говорит: «Тамара Евгеньевна, я помню, как Вы читали у нас трудовое право». Я поправляю: «Транспортное право!» А он говорит: «Нет, трудовое!» Я обращаюсь к Сергею Николаевичу: «Сергей Николаевич, разве я трудовое право читала?» Он говорит: «Тамара Евгеньевна, Вы все читали!» Вот такое отношение было.

Хочется сказать несколько слов о самой кафедре, руководимой Сергеем Николаевичем в те годы, когда я вошла в ее коллектив. Прекрасная была кафедра, замечательная, был чудесный коллектив: Виталий Алексеевич Кабатов, Римма Леонидовна Нарышкина – наша звезда, Наталия Иосифовна Татищева – большой специалист в области гражданского права, отличный педагог и ученый. Потом в эту кафедру влился Евгений Александрович Васильев – один из ранних выпускников факультета, бывший аспирант Р.Ф. Нарышкиной, талантливый педагог и ученый. Были и другие прекрасные члены кафедры, один другого лучше. Это была очень и очень дружная кафедра. Я полагаю, что в этом большая заслуга Сергея Николаевича. На кафедре работал преподаватель Зимин, который был знатоком германского права. Ему была посвящена его кандидатская диссертация. Но он почему-то так и не представил ее на защиту. Зимин был человеком очень сложной судьбы. Сергей Николаевич ему помогал, заботился о нем. Но не только ему. Он всегда приходил на помощь к тому, кто в ней нуждался. Когда Наталия Иосифовна Татищева ушла из Института, она долго болела. Чаще всех ее навещал Сергей Николаевич. Когда она умерла, именно Сергей Николаевич сделал все, чтобы она была достойно похоронена.

Еще один пример. В 1973 г. я прихожу на работу после отпуска, и мне Сергей Николаевич говорит: «Тамара Евгеньевна, Вас включили в Морскую арбитражную комиссию арбитром». Я говорю: «Сергей Николаевич, но почему же сразу арбитром? Я же не такой сильный моряк!» Я знала морское право, но, как я думала, недостаточно глубоко. Говорю: «Докладчиком сначала бы сделали!» «Нет, арбитром!» – сказал он. В общем, я стала морским арбитром и, по-моему, освоила эту третейскую профессию. Потом я стала арбитром МКАС тоже. Но сначала МАК, в которой проработала более 40 лет. Сейчас я в ней арбитром также состою.

Я всегда считала Сергея Николаевича своим другом. Всякий раз, когда я порывалась уходить, он мне всегда говорил: «Чтобы даже мысли такой не было!» У меня было много нагрузок у себя в Институте, но всякий раз он меня удерживал. Я ушла, когда он был в командировке за границей. Когда вернулся, очень огорчился.

Есть известная фотография, наверное, она будет опубликована, на ней запечатлены первые сотрудники кафедры (правда, не все, к сожалению). Сейчас на кафедре много сотрудников работает. От старой команды никого не осталось. Осталась еще я, но я давно не работаю в МГИМО и не могу ее оценивать. Наверно, очень хорошая кафедра и заведующий у нее прекрасный, но та первая была просто замечательная! Мы общались не только на работе. Нередко мы собирались у Сергея Николаевича дома. Мы также собирались дома у Елизаветы Ивановны и дни рождения и праздники нередко отмечали вместе.

Это то, что касается личностных качеств Сергея Николаевича.

Сергей Николаевич был необычайно талантливым ученым и педагогом, которого очень любили студенты. Его основной любовью в науке и в практической деятельности были международное частное право, внешняя торговля и, конечно, международный коммерческий арбитраж и морской арбитраж. Его первая работа о международном коммерческом арбитраже актуальна до сих пор. Все по ней учатся.

[Речь идет об этой книге, изданной в 1965 г.]

После этого было много других работ, много статей. Не так давно вышла книжка трудов Сергея Николаевича Лебедева «Избранное».

[Речь идет об этой книге, изданной в 2009 г.]

И только Сергей Николаевич мог добиться того, чтобы международное частное право преподавалось на нашей кафедре. Раньше оно преподавалось наряду с международным публичным правом. Преподаватели кафедры международного публичного права были очень недовольны, но шаг был сделан в верную сторону. Вся последующая работа кафедры это доказала.

Сергей Николаевич не один десяток лет был председателем Морской арбитражной комиссии, начиная со времени отъезда на работу за границей Александра Давидовича Кейлина, бывшего тогда председателем МАК. Кажется, это было в конце 60-х или в начале 70-х годов. Сергей Николаевич был многолетним арбитром МКАС, членом его Президиума.