Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Вывеска гласила: «Полиция». Вошли, Леночка успела воскликнуть: «My daddy!» – полицейский повернулся и, увидев нас, сразу же сказал: «Идите за мной».

Мы отправились за ним, грохоча чемоданами, и пришли в другое отделение полиции, где в комнате спиной к нам сидел Сергей, а три женщины-полицейские с ним беседовали.

Сергей не разговаривал с нами по пути от Милана до аэропорта и в самолете «Милан – Москва».

P.S. Он с нами заговорил в Москве.

Он сел в тот вагон, который остановился перед ним, а когда поезд тронулся, он наконец обернулся и увидел, что нас нет.

Все проводники были подняты на ноги; они звонили в Alassio, там безмятежные итальянцы заверили, что мы скоро приедем в Милан. В Милане он сразу же пошел в полицейский участок.

Ася Николаевна Гальперина, супруга С.Н. Лебедева

Т.Е. Абова: Он любил внешнюю торговлю, международное частное право и арбитраж: морской, МКАС – любой!

Ниже приведены отрывки из интервью Тамары Евгеньевны Абовой, которое она дала в 2016 г. В.В. Хвалею для документального фильма «Посвящается памяти Сергея Николаевича Лебедева (07.08.1934 – 11.04.2016)», выпущенного в 2017 г. Ассоциацией участников по содействию в развитии третейского разбирательства (см. диалоги и тексты из него в данном разделе ниже). См. также: http://arbitrations.ru/press-centr/news/pamyati-lebedeva-sergeya-nikolaevicha; https://www.youtube.com/watch?v=qJPTg_Xk2r8.

В указанный фильм вошло из этого интервью не все.

Как о человеке я могу сказать, что я испытывала на себе его очень доброе, по-настоящему доброе отношение. Однажды, когда к нам пришел работать Николай Николаевич Остроумов (он тоже транспортник), он у меня забрал какие-то куски в транспортном праве, а я говорю: «Сергей Николаевич, а давайте, я ему отдам все транспортное право, пусть он читает». Он мне сказал: «Тамара Евгеньева, я его пригласил, чтобы помогать друг другу, а не заменять». На этом разговор был закончен.

И всякий раз, когда я порывалась уйти, он мне говорил: «Ни в коем случае!» Ни за что не хотел отпускать. Но потом, когда уже был Алексей Александрович Костин, это можно было сделать. А он был в это время за границей, в ЮНСИТРАЛе работал. Вот когда он вернулся, он мне говорит: «Тамара Евгеньевна, как же это так? Нет, ну что, пойти мне к ректору?» Я говорю: «Нет, Сергей Николаевич, я ушла по доброй воле, воспользовавшись возможностью, и я не хочу возвращаться: устала я уже». Это был девятый [2009] год. Сорок лет я у них проработала. Сорок лет.

Но он очень огорчился, что я ушла. И я испытывала такое… Казалось бы, я много старше него, но все же…

И вот такой был забавный эпизод, который я хотела рассказать. Мы были на юбилее Ивана Семеновича Зыкина, ему исполнилось шестьдесят лет, и он пригласил меня и других на свой юбилей, и был там Городисский Андрей еще – это же однокурсники. И Андрей, значит, и кто-то подняли тост: «За учителей!» И Андрей, выступая, говорит: «Тамара Евгеньевна, я отлично помню, как Вы у нас преподавали трудовое право». Я говорю: «Ты что – транспортное!» – «Да нет, трудовое право!» – «Ну как я могла читать трудовое право?» Сидит Сергей Николаевич рядом со мной. Я спрашиваю: «Сергей Николаевич, ну разве я читала когда-нибудь трудовое право?» Он отвечает: «Тамара Евгеньевна, Вы все читали!»

* * *

Вот как я стала морским арбитром – это я могу рассказать. Я же работала всегда в Институте государства и права. Но однажды один из наших профессоров, который, видимо, у нас работал на полставки – Яичков Константин Константинович – мне сказал: «Тамара Евгеньевна, Вы не могли бы у нас, в МГИМО, почитать транспортное право?» Их лектор уехал в командировку в длинную, в Англию. Я говорю: «Но я же только железнодорожное знаю». Он говорит: «Ну и читай железнодорожное!»

И так я пришла в МГИМО со своим железнодорожным правом, а остальное – морское право, автомобильное – читали другие люди. Но вскорости другие люди отказались читать, они посчитали, что им мало платят. И пришлось читать все уже мне. И так постепенно я вникала в морское право, не так, как я его знала – как студенткой, допустим, там, а уже вникать в морское право значительно больше. Но это было уже позднее, это были уже семидесятые годы. Шестьдесят девятый, да, в семидесятые годы.

И вот однажды, в семьдесят третьем году, я прихожу, прихожу в МГИМО, как всегда, читать лекции. Вот прихожу и мне говорит Сергей Николаевич… [Кстати,] Константин Константинович Яичков, к сожалению, через два года после того, как к ним я пришла, умер. Вот, надо сказать, что очень заботливым человеком тогда был Сергей Николаевич и он очень скорбел о том, что он умер, и всю жизнь жалел, что он умер рано. Ну а потом стал заведующим кафедрой Сергей Николаевич.

И вот я прихожу на работу, он мне говорит: «Тамара Евгеньевна, мы вот Вас единодушно, значит, включили в число морских арбитров». Я говорю: «Сергей Николаевич, побойтесь Бога, ну какой я морской арбитр? Вы бы меня сначала докладчиком сделали!» А он мне говорит: «Нет, Тамара Евгеньевна, – арбитром!» И так я стала арбитром Морской арбитражной комиссии. Но очень быстро освоилась.

Я потом говорила, рассказывала тоже, как я стала вот морским арбитром… Я говорю, что, когда я начинала, я была юнгой. А один ехидный у нас научный сотрудник был, профессор, он мне говорит: «А что, сейчас капитаном стала?» Я: «Нет, боцманом!»

* * *

Его очень часто, очень часто выбирали суперарбитром. И вот он как человек – ну крупный специалист, во-первых, – он всегда стремился к тому, чтобы был какой-то компромисс, понимаешь? Он всегда старался как-то примирить стороны.

Мы тоже всегда предлагали, конечно, помириться и все, но он именно вот, будучи суперарбитром, старался вот эти все разногласия свести как-то, мнения сблизить и всегда принимал решение в конце концов он, когда удовлетворенной оказывалась и та, и другая сторона. Вот со мной это бывало часто, когда мы, допустим, с арбитром другим не договорились, а потом он приходит и говорит: «А у меня есть третья точка зрения». И таким образом мы согласны с ним, для того чтобы не продолжалось опять такое разногласие.

…бывает в МКАСе, когда три мнения – у председателя и у двух арбитров – разные. Вот такое бывает. А Сергей Николаевич стремился к тому, чтобы предложить такой вариант решения, который устроил бы обоих арбитров.

* * *

Он любил свою внешнюю торговлю. Это было одно из его любимейших направлений: это экономические отношения во внешней торговле и, конечно, арбитраж. И международное частное [право]. Вот три направления: внешняя торговля, международное частное [право] и арбитраж: морской, МКАС – любой!

В.В. Видер: Профессор Лебедев был неутомимым распространителем знаний…

Выдержка из статьи В.В. Видера «По следам профессора Б.Э. Ноль-де», приводимой ниже в части II «Профессора МГИМО В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев. Статьи in memoriam» настоящего сборника. Перевод на русский язык выполнен С.М. Мельниковой-Рэйч.

Профессор Сергей Николаевич Лебедев, как и все великие учителя истории права, был неутомимым распространителем знаний, посеявшим на почву этой науки множество семян. Он глубоко осознавал значение наследия прошлого для настоящего, без которого нельзя проложить путь к будущему. Выражаясь словами английского историка права Ф.У. Мейтланда, «сегодня мы изучаем то, что было позавчера, для того, чтобы вчерашние события не парализовали нас сегодня, а сегодняшние – завтра». Зачастую мимоходом и всегда в форме вопросов, неизбежно приводящих собеседников в изумление, профессор Лебедев упоминал какое-либо малоизвестное событие, книгу или человека, которые оказывались недостающим звеном в той или иной головоломке обширной юридической истории.

10
{"b":"626661","o":1}