Т.Е. Абова: Вот как я стала морским арбитром – это я могу рассказать. Я же работала всегда в Институте государства и права. Но однажды один из наших профессоров, который, видимо, у нас работал на полставки – Яичков Константин Константинович – мне сказал: «Тамара Евгеньевна, Вы не могли бы у нас, в МГИМО, почитать транспортное право?» Их лектор уехал в командировку в длинную, в Англию. Я говорю: «Но я же только железнодорожное знаю». Он говорит: «Ну и читай железнодорожное!»
И так я пришла в МГИМО со своим железнодорожным правом, а остальное – морское право, автомобильное – читали другие люди. Но вскорости другие люди отказались читать, они посчитали, что им мало платят. И пришлось читать все уже мне. И так постепенно я вникала в морское право, не так, как я его знала – как студенткой, допустим, там, а уже вникать в морское право значительно больше. Но это было уже позднее, это были уже семидесятые годы. Шестьдесят девятый, да, в семидесятые годы.
И вот однажды, в семьдесят третьем году я прихожу, прихожу в МГИМО, как всегда, читать лекции. И вот я прихожу на работу, он мне говорит: «Тамара Евгеньевна, мы вот Вас единодушно, значит, включили в число морских арбитров». Я говорю: «Сергей Николаевич, побойтесь Бога, ну какой я морской арбитр? Вы бы меня сначала докладчиком сделали!» А он мне говорит: «Нет, Тамара Евгеньевна, – арбитром!» И так я стала арбитром Морской арбитражной комиссии. Но очень быстро освоилась.
Я потом говорила, рассказывала тоже, как я стала вот морским арбитром… Я говорю, что, когда я начинала, я была юнгой. А один ехидный у нас научный сотрудник был, профессор, он мне говорит: «А что, сейчас капитаном стала?» Я: «Нет, боцманом!»
А.И. Лобода: Конечно же, этот круг людей – он формировался в большой степени если не под влиянием Сергея Николаевича, то при том или ином его участии. Потому что, конечно же, многие люди, которые до сих пор, многие из которых, по счастью, работают в Морской арбитражной комиссии, – они ничуть не уступали авторитетом Сергею Николаевичу. И он наверняка в свою очередь испытывал большое влияние со стороны их личностей и профессиональное влияние.
В.В. Хвалей: Были какие-то интересные дела, в которых Вы участвовали вместе с Сергеем Николаевичем?
А.И. Муранов: Да. И вот до сих пор не могу [забыть], как я, просмотрев все дело, совершенно не заметил одну небольшую надпись на коносаменте. Ну просто не обратил внимание, невнимательный был, а он мгновенно ее заметил, и вот именно наличие этой надписи во многом предопределило исход дела. То есть вот это умение видеть сразу, одним взглядом найти сущностный момент в документе, который я пролистал и так и не увидел, – меня это впечатлило. И сейчас я понимаю, что для того, чтобы этому научиться, нужно просмотреть сотни таких документов, сделать многое, несколько ошибок – и тогда научишься.
Александр [Сергеевич] Комаров (Доктор юридических наук, профессор. С 1993 по 2010 год: Председатель МКАС при ТПП РФ. Консультативный Член Международного совета по коммерческому арбитражу (ICCA)): Поэтому и получилось, что самая популярная в нейтральном, в кавычках, так сказать, в «нейтральном» с точки зрения сторон арбитража, стал, стал Стокгольм. И вот во второй половине шестидесятых годов появились первые дела, первые дела в Стокгольме, когда реально, реально необходимо было рассматривать эти споры. И вот Сергей Николаевич Лебедев был представителем советского внешнеторгового объединения в разбирательстве, которое имело место в Стокгольме. Я очень хорошо это помню почему? Потому что я в то время был студентом его, он преподавал в Институте международных отношений, и я помню, что он был приглашен специально вот выступить перед студентами и перед другими преподавателями и рассказать о том, как все это происходит, потому что это было настолько ново, интересно, что, конечно, это вызвало у многих очень-очень большой, так сказать, интерес. И я очень хорошо, так сказать, помню, хотя я тоже помню, что мало из того, что он говорил, я тогда понял, вот, поскольку есть действительно вещи… и он очень обычно рассказывал очень подробно, вот. Но было, так сказать, приятно ощущать, что вот имеешь дело с человеком, который в реальном международном коммерческом арбитраже участвовал, и все это казалось, так сказать, вот, так сказать, будущим каким-то.
Интервью дается на английском языке.
К. Хобер: Я бы хотел отметить следующую его характерную особенность: он был не только профессором и выдающимся теоретиком, но и юристом, имеющим практическую направленность. Из своего опыта я помню, что он всегда пытался найти практические решения тех проблем, с которыми сталкивался, я имею в виду проблемы с разработкой документов рабочей группы арбитража ЮНСИТРАЛ, составлением арбитражных решений или поиском решений для урегулирования конкретного спора. Мне кажется, именно эти характеристики несколько отличают его от других профессоров права.
В.С. Толкунов: Меня всегда поражало в нем умение, умение в самой, казалось бы, ну… мутной, запутанной ситуации найти вариант решения. Вот, так сказать, некоторые дела, когда рассматривали, когда дело, казалось бы, ну зашло в тупик, ни одна, ни другая сторона ну… ни туда и ни сюда – Сергей Николаевич находил всегда варианты: «А вот давайте так!»
Т.Е. Абова: Его очень часто, очень часто выбирали суперарбитром. И вот он как человек – ну крупный специалист, во-первых, – он всегда стремился к тому, чтобы был какой-то компромисс, понимаешь? Он всегда старался как-то примирить стороны.
Мы тоже всегда предлагали, конечно, помириться и все, но он именно вот, будучи суперарбитром, старался вот эти все разногласия свести как-то, мнения сблизить и всегда принимал решение в конце концов он, когда удовлетворенной оказывалась и та, и другая сторона.
Галина Жукова (Председатель Комитета по назначению арбитров Арбитражной Ассоциации (РАА). Партнер юридической фирмы Belot Malan & Associes (Париж, Франция). С 2008 по 2012 – Советник, руководитель отдела секретариата Международного арбитражного суда ICC по работе с Центральной и Восточной Европой, Россией и странами СНГ (Париж, Франция). Доцент Высшей школы права (Рига, Латвия)): Первое общение было, когда я стала работать в Секретариате ICC и он был арбитром по одному делу, и надо было обсудить какие-то вопросы. Вот у нас состоялся первый звонок с ним, да. То есть я, конечно же, слышала о нем. Я у него не училась, так как я не из России, то есть для меня это имя было очень известное, огромное, ну и я тут, конечно, была новый человек в Секретариате ICC, который занимался делами из Восточной Европы. И очень приятное было общение, видно было, наверное, уважение больше к институции, то есть ну как бы очень приятно и очень легко мы обсудили все административные вопросы и вот так вот мы расстались на том звонке.
Второй проект, по которому мы работали вместе, это был Комитет по назначению арбитров в составе Российской арбитражной ассоциации и мы, то есть мы вдвоем были, оба были членами этого комитета, и надо было принимать вопросы, кого-то включаем в список арбитров, кого-то не включаем в список арбитров. То есть иногда вопросы могут быть такие, ну дипломатические, немножечко политические, не всем может понравиться решение, не все соглашаются по всем заявкам и так далее, и тому подобное. Что мне нравилось с ним? Он всегда отвечал, то есть вот никогда не было вот такой тишины и ты не знаешь, что же человек решил, не решил, что он думает по этому поводу. И когда надо было принять решение, вот когда, может быть, были какие-то сомнения – он умел написать, так очень дипломатически, или высказать дипломатически свою точку зрения, никого не обидев, но тем не менее приняв решение. То есть было понятно, что же он хочет сказать. Такой вот фразой, таким вот поворотом головы.
