Катя поправила прическу, вставая с кресла. Несмотря на свою надменность, Тьма с материнской заботой относилась и к Хаосу, и к Дьяволу, и тем более к Всадникам. И сейчас она видела, как четвертое дитя Хаоса покачивается из стороны в сторону, опираясь руками о колени своего отца. Совсем юный худой ребенок, словно сотканный из сизого дыма. Единственное дитя, не воссозданное из костей. Высокий мальчишка с длинными тощими ручками и тонкими ногами, в котором бушевал кусочек сущности Хаоса. Тьма едва поборола в себе желание прикоснуться рукой к голове мальчика, огладить этот сереющий сумрак, наполнить его своей надеждой и любовью. Но на глазах мальчика была плотная повязка молочного цвета, небрежно завязанная в крепкий узел на затылке как символ его неприкосновенности к этому миру.

— Игорь, не пора ли нам навестить места не столь отдаленные? — обратилась она к Хаосу, который с печалью смотрел на своё дитя.

Переведя взгляд на Тьму, Игорь согласно ей кивнул, поднимаясь с пола. Федя продолжал всё так же молча лежать, однако он с интересом и теплой улыбкой наблюдал за Всадником, ощущая, как привычно отзывается внутри него сущность на близость детей Хаоса. Игорь, поймав его взгляд, ободряюще подмигнул. Он чувствовал — сегодня именно тот день, когда последнее его дитя сбросит оковы. От этой мысли внутри всё сладко заныло, от предчувствия всё приближающейся столь желанной встречи.

Когда наконец-то все окажутся дома.

В дверь звонили настойчиво. Антон с трудом оторвал голову от подушки, лениво открывая глаза. После того, как Катя с Игорем ушли, братья с Федей решили перекусить, однако в холодильнике ничего не оказалось. Решение проблемы нашлось в виде ближайшей доставки пиццы и лапши. Только вот судя по тихо сопящим Феде и Лёше, они втроём всё же уснули, как бы ни старались продержаться всё время до доставки еды.

— Тош, открой, — зевнул Лёша, сладко потягиваясь. Федя утвердительно что-то пробормотал, моргая, силясь открыть слипшиеся ото сна глаза.

Противная трель звонка вновь разнеслась по квартире. И как бы Антону ни хотелось отправить расплачиваться с курьером братика, он всё же нашел в себе силы опустить ноги на пол и подняться с кровати. Поправляя на ходу мятую футболку и вынимая из рюкзака кошелек, Миранчук поплелся к двери, бессвязно бормоча: «Иду-иду».

Повернув щеколду несколько раз и открыв дверь, Антон столкнулся с абсолютно пустым взглядом на недовольно перекошенном лице. Он невольно сделал шаг вглубь квартиры, чем тут же воспользовался курьер, заходя в коридор и захлопывая за собой дверь.

— Ты глухой что ли? — недовольно проворчал он, осматриваясь в прихожей. — Неплохо живешь.

Сон слетел мгновенно. Сердце забилось громче, а руки неприятно вспотели от предчувствия опасности. Хотелось закричать, чтобы братик с Федей не выходили, но, видимо, связь близнецов в этот раз работала против них.

— Тош, ты нашел деньги? — из спальни высунулась голова Лёши, но завидев то, что Антон, который всегда расплачивался за доставку на лестничной клетке, стоит с курьером в прихожей, нахмурился, вставая рядом с братом. — Где наш заказ?

Курьер опустил взгляд на термосумку, а после с уверенностью посмотрел прямо на Лёшу, улыбаясь:

— Тут, — он всё таким же мутным взглядом смотрел на братьев, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. — Но я вам его не отдам.

Именно этот момент выбрал Федя, чтобы выйти из спальни. Только взглянув на стоявшего перед ним мужчину, Смолов сразу же напрягся, но не показал своей настороженности. Он подошел к братьям, не сводя испытывающего взгляда с курьера.

— Сколько мы вам должны? — осторожно сделав шаг вперед, Федя протянул руку к торчащему из термосумки чеку.

Но курьер оказался быстрее. Одним движением он закинул сумку за себя, и резко вытащил из большого кармана объемной фирменной формы небольшой черный пистолет.

— Деньги отдали мне. Все, что есть. И не надо только врать! По хате же вижу — богатые извращенцы, — он для верности снял оружие с предохранителя и наставил его на Антона.

Лёша чувствовал, как начинает задыхаться от паники. В отчаянии он начал оглядываться, но не видел никакого решения, никакой чертовой помощи! Черное дуло в глазах явно обдолбанного курьера смотрело прямо на Антона, и братьям не надо было ничего говорить вслух. Они понимали — этот наркоман выстрелит в любом случае, отдадут они деньги или нет.

Хаос! Тьма! Помогите!

Братья мысленно кричали, орали, взывая к помощи тех, кто обещал быть всегда рядом с Дьяволом. Но драгоценные секунды пропадали, а никто не появлялся.

— Мы отдадим тебе деньги, только оружие опусти, — Федя смело сделал еще один шаг вперед так, чтобы братья оказались у него за спиной.

— Федя, ты же…

— А ну заткнулись! — оборвал испуганный шепот Антона курьер и неожиданно перевёл пистолет на Смолова.

Братья испуганно переглянулись, стараясь взять себя в руки. В любой другой ситуации, курьер бы уже лежал без сознания, не обязательно с бьющимся в груди сердцем. Ведь гнев Дьявола страшен, а когда Дьявол защищал братьев… Но сейчас всё было иначе. У Феди не было сил, он не мог простым взмахом руки свернуть шею мужчине, не мог одним лишь взглядом заставить того корчиться от адских мук и галлюцинаций на полу, не мог… Он мог только умереть. Как простой человек. От пули того самого пистолета, направленного прямо в его голову. Ладони братьев мелко дрожали, а внутри была такая пугающая пустота, что неожиданное решение пришло в голову незамедлительно.

Лёша, он же выстрелит!

Выстрелит….

Всё произошло быстро. Братья одновременно кинулись вперед, с такой яростью толкая курьера ладонями в грудь, что тот тут же отлетел назад, врезаясь в стену. Пистолет тут же с глухим звуком упал на пол, но на него никто не обратил внимания. Молодой парень в бесформенной одежде медленно оседал на пол, оставляя на белоснежном косяке за собой кровавый след.

В головах у братьев звенящая тишина, когда они падали на колени рядом с бесчувственным телом, дрожащими пальцами прикасаясь к его шее.

— Он…

— Он мертв, — спокойно произнес Федя и молча зашел на кухню

Рассекая воздух, стальная коса со свистом пронеслась сквозь шеи братьев и волчий вой зазвучал в головах Миранчуков так громко, что те прикрыли уши, не понимая, что это такое.

— Братик… Мы… — голос Антона дрожал от подступающих слез. Братья испуганно смотрели вслед ушедшему Феде. Истерика близка, вот-вот их настигнет, но… В груди пусто. Они ничего не чувствуют, кроме такого странного ощущения, что они всё сделали правильно. Они защитили Дьявола. Лёша всё же встал первым, помогая подняться и брату.

— Феденька… — на ватных ногах Миранчуки зашли на кухню, до конца не осознавая произошедшее. Ощущали только жгучее желание прижаться к такому горячему и спокойному Феде и дрожать в его объятиях, пока тот успокаивающе будет гладить их по спинам, целуя во взмокшие макушки.

— Тише-тише, — прошептал Федя, вжимая в себя братьев, пряча свою улыбку, скрывая ликование в нежных поцелуях.

Светло-серая повязка одиноко лежала по середине коридора.

Я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными

За 15 месяцев до эпилога жизни

Братьям потребовалось практически три месяца для того, чтобы набраться смелости и задать столь желанный для Феди вопрос. Любопытство съедало их изнутри, не давая покоя. Ведь как так — упускать такой шанс, такую возможность, когда рядом сам Дьявол, готовый на всё ради близнецов. Братья и до этого видели серьёзность отношений Феди по отношению к ним, видели его заботу и то, как он отдаётся им, насколько безгранична его любовь и чего стоит на самом деле для него всё вокруг, если с Миранчуками что-то происходит. Но теперь, когда они узнали, увидели, кем на самом деле является их парень, все эти знания приобрели абсолютно иной характер. Иную значимость. Одно дело человек готов пожертвовать собой ради вас, другое — божий сын не сводит с каждого брата влюбленного взгляда.