– Да вы бы видели это лицо! – говорил Фен’Харел громко, стараясь докричаться до каждого. – Когда кабан зарычал…
– Да ты только представь, что могло бы случиться, – запротестовал Эльгарнан – муж той женщины, что клеймила Эллану. – Потерять бессмертную жизнь в схватке с дикой свиньей.
Кто-то из эльфов засмеялся. Громко, оглушающе. Хозяин Элланы сидел во главе стола, откинувшись на спинку своего кресла. Он был красен от выпитого вина, из-за него же и весел. Весь его вид отображал смертельную усталость, а плотно сложенные теперь губы демонстрировали раздражение. Дикарка осторожно покосилась на Зенитара, стоявшего рядом. Фен’Харел кивнул ему, и тот поспешно удалился.
– Играй, Эллана. На этот раз без песен, – сказал эльф, отчего-то не поздоровавшись с ней. – Просто играй.
Парочка магов обернулись, чтобы посмотреть на рабыню, но тут же вернулись к беседе, не найдя ее интересной. Смуглые пальцы девушки запрыгали по струнам, ее глаза неотрывно следили за собственными руками. Музыка была тихой, расслабляющей. Слышно было, как трещат свечи, как бьется ее взволнованное сердце, как эванурисы смеются там, за столом.
– Ты ее приодел? – спросил Фалон’Дин, смотря на старого знакомого. – Удачный наряд.
– Вполне, – подтвердила Митал.
– Ты что, все никак не смиришься с тем, что не успел первым ей сунуть? – спросила изрядно выпившая Андруил.
Брат Фалон’Дина смеялся громче всех. Ему шутка явно пришлась по вкусу, потому что она унижала не его достоинство. Мужчина даже приподнялся в кресле, услышав колкость Андруил, нахально выпрямляя спину. Он смотрел на хозяина поместья с нескрываемой неприязнью, но не собирался отпускать шуточек в его сторону, зная небывало вздорный нрав самодовольного мага.
Услышав замечание эльфийки, Эллана слегка поежилась. Это отразилось и на ее игре: пальцы соскользнули со струн, мизинцем Эллана больно ударилась о деку. Не все эльфы заметили столь простецкий конфуз, но Фалон’Дин самодовольно улыбнулся, глядя хозяину дома прямо глаза. Он как бы говорил ему: «Глянь-ка, Фен’Харел, да она же от меня в ужасе, в твоем же доме боится, что может пострадать от чужих рук».
– Да! – сделав очередной глоток вина, сказал мужчина. – Да, девчонка хороша, Андруил, ты уж в этом понимаешь.
Он медленно перевел взгляд на другую гостью, на беловолосую и слегка смугловатую эльфийку в длинном розовом платье, на котором была вышита золотая галла. Незнакомка тут же отвернулась, смущенно улыбаясь и прикрывая очи. Андруил ничего не ответила, одарив старую знакомую многозначительным взглядом. Губы ее тоже расплылись в легкой улыбке, словно самые сладкие воспоминания сейчас тронули ее нутро своими длинными пальцами.
– Знаешь, что, Фен’Харел? – спросил темноволосый мужчина. – Продай ее мне. Я хорошо заплачу.
Дикарка слышала весь разговор. Она же стояла совсем рядом, всего в нескольких метрах от шумных и пьяных гостей, что совершенно не интересовались ее мнением по этому поводу. Эллана замерла, играть ей уже не хотелось. Пальцы не слушались, а уши отчего-то покраснели. Волнение или страх? Одно от другого отличить крайне сложно.
Хозяин заметил отсутствие музыки. Он одарил эльфийку не то понимающим, не то презрительным взглядом, но ничего не сказал на такую дерзость. Только посмотрел, только посмотрел на нее, чтобы подумать о предложении эльфа всего секунду. Все присутствующие напряглись. Должно быть, их собрату действительно очень хотелось «отведать» столь необычную девчонку. Отказать было бы грубо, но мага, владевшего ею, все знали как личность неординарную, вздорную.
– Что тебе еще продать? – спросил он, смеясь. – Могу обменять Эллану на занятное зрелище, – говорил эльф, пока «покупатель» прислушивался, ожидая дельного предложения. – Хочу посмотреть, как твои гончие задерут этих двух подпевал, – ответил эванурис, указывая на рабов Фалон’Дина. – Прямо тут.
Рабы выпрямили спины. Они не повернулись к господам, услышав «щедрое» предложение Фен’Харела, но Эллана-то видела, как напряглись шейные мышцы у обоих. Длинная светлая коса одного раба двинулась, противный звон колокольчиков в ней напомнил дикарке о том дне, когда ее схватили. Слуг эта перспектива не радовала, ведь оба знали, что их эгоистичный, взбалмошный хозяин вполне может согласиться на забавное предложение.
Но, на счастье не на шутку взволнованных рабов, хозяин Элланы засмеялся. Громко и раскатисто. Он никогда не заливался так в трезвом состоянии, и уже почти готовые ко сну эльфы подхватили его веселый хохот. Кто-то смеялся от души, как сам Фен’Харел или Андруил, кто-то нервно, как Эльгарнан и Диртамен. Не весело было только Митал и Фалон’Дину, что не нашли в шутке ничего смешного.
– Тебе бы только веселиться, – прошипел Фалон’Дин, сжимая в руке полупустой стакан. – Только бы посмеяться, да?
– Нет, у меня много увлечений, – задумчиво ответил Фен’Харел. – Оставь мою милашку в покое, она никому не достанется.
– Так уж никому? – спросила Андруил.
– Очевидно, что никому из нас, – ввернул Эльгарнан.
Произнося свои последние слова, маг повернулся к Эллане. Странно. Когда он смотрел на гостей, взгляд его был веселым и непринужденным, но стоило эльфу только взглянуть на нее, как он тут же менялся. В светлых глазах эвануриса не было смеха, что-то темное роилось внутри них, окутывая радужку перламутровым блеском. Дикарка повела плечами, стараясь прогнать с кожи мурашки.
– Подойди, Эллана, – сказал он громко, вытягивая к девушке руку. – Не волнуйся, никто здесь тебя не укусит… Пока свет включен, – добавил маг чуть тише.
Несмелыми шажками она добралась до накрытого стола. Гости не смотрели на нее, они повидали достаточно рабов, устали от их лиц. Эльгарнан мягко спорил о чем-то с женой, Андруил перекидывалась шутками со своей миловидной соседкой, то и дело хихикая. Она откинулась назад, подавая пустой бокал своей верной рабыне с золотыми волосами, и та подлила ей вина. Запах алкоголя облаком кружил над пьяными эванурисами, впитываясь в их плоть и одежду, вгрызаясь в материю…
Маг жестом велел эльфийке наклониться, чтобы он мог шепнуть ей что-то прямо на ухо. Красное от стыда, красное от пережитого страха ухо, ждущее его слов. Стол гудел, никто никого не слышал, но девушка понимала, что Фалон’Дин сейчас напрягает слух, любопытствуя. Она для него – неполученный трофей, не купленная родителями игрушка для ребенка, которому достается все, на что падает его взгляд…
– Иди в свою комнату и не высовывайся до завтрашнего утра, – велел маг жестко, чувствуя, как злость все больше и больше овладевает его душой. – Живее, Эллана, не стой здесь, не мешай мне.
Дважды повторять не пришлось, в голове снова пронеслось предупреждение Магнолии. «Не позволяй им делать с тобой то, что они творили со мной». Пока девушка шла по коридору, шла в свою опочивальню, руки ее тряслись. От волнения или от страха? Вопрос все не давал покоя. Скорее всего – это нетерпение брало верх: хотелось как можно скорее укрыться темнотой и провалиться в живительный сон, чтобы забыть об этих «торгах», о веселых лицах и задорном смехе таких жестоких, таких порочных душ.
========== 10. Still can’t lay me down to sleep ==========
Но сон почему-то не приходил. Как бы не густел мрак за окном, как бы плотно он не окутал скромную комнатушку эльфийки, живительное забытье обходило ее разум стороной. Слуги притихли, они давно уже легли спать. Остались лишь «дежурные», что будут исполнять капризы господ весь вечер. Эллана, к своему счастью, в число избранных не входила, она могла отдохнуть и встретить день полная сил.
Могла. Первый этаж был погружен в гулкую тишину, молчание царило на обычно шумной кухне, в коридоре, даже в небольшой столовой для слуг. Шум разлетался по дому, исходя из большого зала. Господа переговаривались громко, не привыкшие к тому, чтобы сдерживать собственные желания в угоду кому-то. Их не заботило то, что слуги спят, ведь судьба рабов не интересовала их хозяев.
Магнолия справлялась лучше всех: она уже привыкла. Старая эльфийка закрывала глаза, закрывала и голову подушкой, чтобы не слышать этого назойливого шума чужого веселья. Синтар с братом-близнецом вытянули короткую соломинку, оба вынуждены были прислуживать гостям, которые, впрочем, уже не хотели есть. Все тарелки убрали, на столе были лишь кубки с вином, медом и дорогим элем.
