— Ц-ц-ц… Кажется, дождь начинается! — прервал его флаффные размышления Джиди.

Хосок повернул голову в сторону балкона и заметил за колонной макушку лидера, внимательно разглядывающего дождящее небо.

— Курил? — спросил он абсолютно ровно и с подчеркнутой заботой в голосе, открывая балконную дверь.

Лидер понял, что его спалили, и шагнул навстречу.

— Я хотел… собирался…но передумал…- начал оправдываться он почему-то.

— Угу, — пробурчал себе под нос Джиди за колонной, — «Я только один раз попробовал, и мне совсем не понравилось…»

— Курить или нет — личное дело каждого, — совершенно безразлично сказал Хоби, жестом приглашая лидера войти в кухню. — Но ты бы не стоял под дождем в одной футболке, можешь простудиться.

И эта, казалось бы, продиктованная исключительно заботой о ближнем и произнесенная почти теплым голосом просьба прозвучала для Мона как армейский приказ или даже как судебное предписание, и он почти промаршировал в кухню, едва не считая самому себе «ать-два!» для антуражу. И Хосок закрыл за ним балконную дверь. И повернул щеколду.

— Зашибись теперь, — вздохнул Дракон, задирая голову вверх, в результате чего тут же получая по лбу пару смачных дождевых капель. Вселенная задачи не облегчала, и с балкона надо было как-то выбираться. Джиди достал телефон. Мону он звонить не хотел: а вдруг у них сейчас там разговор завязался? Другого такого шанса может и не быть… По тем же соображениям он не хотел звонить Хосоку. А больше никого дома и не было.

Дождь решил, что у Джиди слишком простая и легкая жизнь, и дофига бонусов, и вообще судьба балует, поэтому обрушился сразу и с такой силой, чтобы отыграться сразу за все джиёновы жизненные плюшки. Становилось реально холодно.

Кажется, Мон упоминал, что должен вот-вот прийти домой Джин. Дракон набрал его номер.

— Какие люди! — услышал он в трубке знакомый долгожданный голос.

— Ты где? — спросил сразу Джиён.

— Я у входа в общагу, а ты? — радостно сообщил ему Джин.

— Ты не поверишь… — вздохнул Дракон.

— Вообще-то, это ты мне хён, господи… — протянул Джин недовольно, спустя минут десять, заволакивая промерзшего и мокрого как бродяга-котенок Джиёна с балкона в квартиру. Худой, трясущийся, практически невесомый в этой своей облепившей тело мокрой футболке, и только темные масленые глаза на бледном лице.

— П-п-прости… — кутаясь в огромное розовое махровое полотенце, простучал зубами Джиён.

— Ты вообще почему здесь-то? — допытывался Джин, развешивая на сушилке в ванной драконьи доспехи. — Ты ж должен быть в туре?

— У меня перерыв, — пояснил Джиён уже восстановившейся дикцией. — Пара выходных выпала.

— И ты потратил первый из них на поиски приключений на свою…на свой… на своё… чувство самосохранения? — подобрал наконец Джин подходящее слово. С некоторых пор в общаге нецензурные и грубые слова говорить запретили и ввели штрафные санкции.

— Ну типа того, — улыбнулся Джиён. — А ты чем собираешься заняться в свои выходные?

Джин протянул ему кружку с горячим кофе и сел рядом, на свободную половину диванчика. От него сладко пахло молотым кофе, чем-то цитрусовым и еще чем-то сладким, неуловимым и приятным. Дракон даже зажмурился, пытаясь уловить и запомнить этот запах.

— О, у меня масса планов! — воскликнул Джин. — Для начала навещу родителей, бабушку — давно обещал, да все как-то не получалось. Обещал сходить с другом детства на рыбалку, но, наверное, не получится — наши выходные не совпадают… Жаль. Я собирался выбраться за город.

— Я бы тоже был не против выбраться за город, да куда угодно выбраться! — воскликнул Джиён, загораясь глазами из недр теплого покрывала, в которое был укутан. — Возьми меня с собой, а?

========== WEEKEND-1 ==========

— Куда мы едем?

— В деревню Чокбан.

— На хрена?

— Ну ты же сам сказал — куда угодно. Ну так почему бы и не в Чокбан?

— Интересненько.

Джиди выворачивает руль на дорогу вдоль реки, потом ныряет в тоннель и какое-то время они едут в полумраке. Когда грязно-серая текстура окружающего мира сменяется нежной зеленой травяной зеленью, Джиди все же решается задать еще один вопрос:

— И что мы будем делать в Чокбане?

Джин легко улыбается, даже, кажется, немного ехидно, и загадочно произносит, глядя в окно:

— Мы едем в гости к одной моей знакомой. Тебе она понравится.

Так. Джиди уже готов повернуть обратно, но здравый смысл подсказывает ему, что до Чокбана примерно раз в пятьсот ближе, чем до Хондэ, так что, возможно, все-таки стоит добраться до пункта назначения. Но, не психуя, этого делать не получается. Джи никак не предполагал, что дружба с Джином будет включать совместные поездки по девочкам. Становится немного обидно. Ровно настолько, что в обшивке руля еле заметно намечаются вмятины от ногтей.

Тем временем типичный райончик старого Сеула предстает перед Джиди во всем своем великолепии. И он мысленно чертыхается от мысли о том, насколько нелепо он будет смотреться среди всех этих серых скромных домиков и утрированно заурядных торговых навесов в своем дизайнерском шмотье. Примерно, как пугало огородное.

Словно прочитав его мысли, Джин достает из рюкзака простую черную футболку и черные джинсовые шорты, в которых Дракон узнает любимые шорты Хосока.

— Я прихватил тебе переодеться, — сообщает он. — Хоуп не против. Будет. Если узнает.

Приходится сделать остановку, чтобы переодеться. Джин, впрочем, тоже меняет свою розовую футболку на легкую клетчатую рубашку и какие-то очень уж скоромные защитные штаны. Джиди предполагает, что, возможно, они собираются на пикник, и вот в связи с чем все эти переодевания.

Автомобиль какое-то время лавирует между импровизированными прилавками и расставленными прямо на тротуарах мешками с рисом и мукой, а потом окончательно застревает между тесно стоящими друг к другу бюджетными бараками.

— Дальше мы не проедем, — сообщает ему Джин. — Дальше надо идти пешком.

— А… — протягивает Джиди. — То есть… нам надо ЕЩЕ дальше?

Он озирается, оглядываясь, пытаясь увидеть между домами хоть какой-то намек на продолжение улицы или проезжей части. Джин указывает на узкую щель между домами, и оказывается, что там тоже улица, только настолько узкая, что не каждый крупногабаритный пешеход сможет протиснуться между домами.

— Наверное, здесь соседям по утрам приходится выходить из дома по очереди, — рассуждает Джин, — Чтобы не сталкиваться дверями!

И ржет, хлюпая носом, как пингвин, над своей дурацкой шуткой. И Джи невольно любуется тем, как мило очерчивает его щеки улыбка. И еле за ним, длинноногим, поспевает, уворачиваясь от свисающих с балкончиков плетей вьющихся комнатных растений, которых здесь превеликое множество.

Домик, в который они, постучавшись, входят, даже и домом-то не назовешь: полукартонное-полудеревянное жилище, втиснутое между такими же клетушками. Знакомая Джина — старушка лет семидесяти пяти, вся сгорбленная, одетая просто и бедно, но веселая и говорливая. Она гостей ждала, так что уже заварила чай и высыпала на блюдо какое-то мелкое печенье собственного приготовления.

Джин вошел, разувшись, и кивнул Джиену. Честно говоря, Джиди был немного ошарашен, пытаясь сообразить, является ли эта женщина родственницей Джина, или он посещает ее по каким-то другим соображениям. В раздумьях над этим он молча прихлебывал чай из кружки с отколотой ручкой, а старушка все поглаживала Джина по плечу и щебетала, как он похорошел с тех пор, как она видела его в последний раз.

Потом телефон Джина тренькнул, он прочитал смс и кивнул Дракону:

— Пойдем, мне понадобится твоя помощь.

Они вернулись к месту парковки автомобиля Джиди, а там уже их ждал фургон службы доставки. Джин закатал рукава и принял из рук курьера первую увесистую коробку. Вторую коробку вручили Джи-Дрэгону.

Перебрасываясь шутками на тему внезапно открывающихся дверей и приступов клаустрофобии у жителей этого тесного проулка, парни постепенно перетаскали доставленные коробки и аккуратно составили их в тесный коридор квартирки старушки.