— Если вам не интересно занятие, то вы можете покинуть помещение. — опасно понизив голос, начала я перечислять варианты однокурсникам. — Если вам надо поговорить, то вы можете покинуть помещение. Если вам срочно надо громко поговорить в помещении, то вы выйдете у меня в окно. Но мы не звери, так что тихим шепотом можете продолжать свои переговоры. До первого замечания. — тут мы все посмотрели на утиравшего вспотевший лоб преподавателя и пришли к одним и тем же выводам. — До моего первого замечания. А теперь давайте послушаем, что нам хочет рассказать уважаемый преподаватель.

— Кхм, — прочистил охрипшее от волнения горло мужичок, приглаживая и без того приглаженную челочку, — спасибо. Еще раз приветсвую уважаемых студентов.

— И мы вас приветствуем, уважаемый преподаватель. — спокойно ответила я.

Остальные не издали не звука, и я снова начала вставать с места. Медленно, угрожающе…

— Приветствуем! — заорали студенты, мечтая выкинуть меня в окно. С парты позади меня раздались смешки, на что я только недовольно дернула ухом. Удивительно, но мой сосед перестал трястись и посмотрел на меня с благодарностью. Хм? Может они с профессором родственники?

— Меня зовут профессор Нарик. Фон Нарик. — уже более уверенно представился мужик, а я поняла, что сейчас нарушу свои собственные новоустановленные правила, и бессовестно сорву урок. Зажимая руками рот, я пулей вылетела из аудитории, и захлопнув за собой дверь, громко заржала. Ржач плавно перерастал в истерику, и скоро по моим щекам текли слезы. Нарик! А я-то думала, на кого он похож?! На нарика он похож, ааааа! И это фамилия! То есть где-то в прериях обитает целый род нариков!!! Но это еще полбеды. За что его папа назвал Фоном?! И как к нему теперь можно спокойно обращаться?! Профессор фонарик?! Аааа! Спаситеее, ик!

Спасать меня выскочили сразу всей группой. Видимо я очень громко смеялась, что было слышно сквозь толстые стены. Студенты собрались вокруг меня в кольцо глядя на меня с недоумением. "Полоумная" — шептал кто-то кому-то. Но мне было насрать, если честно. Я подвывала, утирая счастливые сопли и слезы рукавом кофты. Истерика набирала обороты, и сквозь толпу зрителей ко мне прорвалась моя троица. Первым возле меня нарисавался Лель, который сгреб меня в охапку, поднимая с пола и с тревогой заглядывая в мое лицо. Я замерла на секунду, глядя в красивые голубые глаза блондина.

— Фонарик. — придушенно пискнула я, объясняя свою истерику, и меня снова прорвало. Обняв парня, я счастливо рыдала. Это будет мой любимый профессор! Я буду ходить на все его пары! Я узнаю, где он живет, и буду приходить к нему домой в моменты депрессии! Аааа! Ик! Я буду дарить ему фонарики на все праздники! Я познакомлюсь с его семьей и узнаю имена остальных, уверенна, там что-то не менее фееричное!

Видимо мою реплику услышали все студенты, потому что спустя пару секунд осмысления в коридоре грохнул многоголосый ржач. Преподаватель и мой Кролик так и не вышли из аудитории, выяснить причину массовой миграции коней в их коридор и установить местонахождение сбежавших студентов. А нам было пофиг, мы уже всей группой конвульсивно рыдали на полу, рыдая в три ручья.

Продолжался этот устроенный мной флешмоб минут двадцать, не меньше. Всеобщая свалка наверняка со стороны могла выглядеть, как прелюдия к оргии. Да уж, ничто так не сближает коллектив, как совместный позор. И когда мы больше не могли смеяться, а только тихо постанывали, у меня проснулась совесть. Все-таки мужик не виноват, что его так назвали, и урок он должен провести. Так что поднявшись на ноги, и утирая слезы рукавом, я попинала ближайший труп от юмора.

— Все, закругляемся. — гундося заложенным из-за слез носом, простонала я. Смех так и норовил вернуться, но я мужественно пыталась держать себя в руках. — Все встали и марш на занятие.

Удивительно, но пререкаться и спорить никто не стал. Кряхтя и отряхиваясь, мученики науки поднялись и нестройными всхлипывающими рядами устремились обратно в кабинет. Там сидел грустный преподаватель и грустный Кролик, который так и не изменил позы. Нашему пришествию они несказанно удивились, синхронно выпучив одинаковые глазюки, чем заставили меня впасть в подозрения. Ну точно родственники. Заняв свои места, мы обратили все наше нездоровое внимание на несущего свет… наууукии, ик. Эля, будь мужиком, держи себя в руках. Ты сможешь, я верю в тебя. На тебя же все смотрят. Хууу… Ну и ну, бывает же!

— Я преподаватель по истории возникновения артефакторики. — неуверенно попытался продолжить преподаватель, тихим дрожащим голосом. Видимо, он ожидал, что мы снова выбежим в коридор, бросив его в недоумении, но мы держались.

На черной доске, созвучно с голосом нашего лектора возникли светящиеся белым надписи. О! Так это не доска с мелками, это голоэкран! А пульт управления видимо стоит на кафедре. Очень интересно.

— Наши занятия будут длиться на протяжении всех четырех лет обучения, И в конце каждого года я буду принимать у вас экзамены. — сказал Фон и замолчал, ожидая нашей негативной реакции. Видимо, раньше студенты бурно выражали свое несогласие с таким долгим преподаванием какой-то ненужной фигни, но сегодня они молчали. Еще бы, никто же не хочет получит разряд тока за разговоры на уроках. Постояв еще немного и недождавшись наших возмущений, Нарик облегченно вздохнул, кинул на меня мимолетный благодарный взгляд и приступил к самой лекции. Так как часть занятия мы все-таки сорвали, то он старался говорить более кратко, но…

Неожиданно интересно было слушать истории о первых попытках создать волшебные предметы, о древних легендах про великие артефакты, и о различных курьезных случаях известных в узком артефакторском кругу личностей на пути к знаниям. Наш Фонарик, видя неподдельный интерес на наших лицах, просветлел лицом и теперь уверенно ходил вдоль доски, возбужденно размахивая руками и рассказывая историю громким, эмоциональным голосом. Никто из студентов не записывал лекцию, разве что имена и даты, а все остальное мы прекрасно запоминали, потому что было безумно интересно. Мы часто задавали вопросы по теме, интересуясь деталями событий давно минувших тысячелетий, и неизменно получали полный, развернутый ответ от нашего радующегося, как ребенок, преподавателя. Похоже, раньше никто не слушал его лекции.

Но время занятия подошло к концу, в аудиторию уже заинтересовавшись нашей болтовней с профессором стала заглядывать другая группа, у которой по расписанию здесь следующая лекция, и нам пришлось распрощаться с нашим уже любимым преподавателем. Странно, но домашнее задание нам не дали. Может здесь это не принято?

Вторая лекция проходила в соседнем кабинете, туда мы всей дружной толпой и ломанулись. Впечатления от первого занятия были просто замечательные, и мы уже предвкушали чем нас порадуют теперь. Так что быстро зайдя в помещение мы расселись в том же порядке, что и раньше, и обратили внимание на стоявшего за кафедрой другого преподавателя. Это снова был мужчина, но вот впечатление от него было совсем иное. Я бы охарактеризовала его, как "индюк, подвид напыщенный". Не высокий мужчина средних лет с короткой стрижкой, недовольными карими глазами, выпяченной пухлой нижней губой, которую он брезгливо поджимал, и грандиозным самомнением, как выяснилось позже. Он сразу мне не понравился.

— Поприветствуйте преподавателя! — визгливо сказал он, обводя нас типа грозным взглядом.

Одногруппники синхронно посмотрели на меня и продолжили молчать, а я подняв одну бровь, сложила руки на груди.

— Ну привет. — протянула я, недобро глядя на этого индюка. Он скрипнул зубами, но дальше требовать почестей не стал. Может еще одумается и начнет вести себя нормально?

— Меня зовут профессор Уха! — важно вякнул он, а я ощутила, что и вторая пара может пойти псу под хвост, но стиснув зубы, пока что молчала, ожидая окончания имени. — Бляхом Уха.

Все. Выносите. Закусив кулак, я тихо подвывала, уткнувшись лбом в плечо Кролика, и пыталась взять себя в руки. Бляха Муха, мать твою! Куда я попала!!! Аааа!! Ыыы… Помогитее… Что бы хоть как-то взять себя в руки, я попыталась дышать поглубже и попробовать посчитить овец. Но овцы упорно превращались в мух, и складывались в тучную фигуру нашего нового преподавателя.