Итак, моя "команда смерти" в расширенном на одну бесячую морду составе решительно перешагнула порог, вваливаясь в хол небоскреба академии. На этот раз здесь было весьма многолюдно, что не могло не радовать. А то в прошлый раз у меня сложилось ощущение, что я единственный ковбой в этих прериях. Но нет, студиозов и прочего сброда здесь было хоть отбавляй. И чувствую кто-то скоро отбавится нахрен, если не прекратит тянуть свои лапы ко мне.

Лаен, не смотря на все угрозы порвать его к чертям собачьим, продолжал будить во мне зверя своими жаркими взглядами и бесконечными попытками обнять, прижать и поцеловать. На все мои попытки набить ему морду он реагировал насмешливым задиранием брови и широкой улыбкой. Ах, с каким бы я удовольствием заставила его собирать выбитые зубы поломанными руками, но увы. Силы были катастрофически не равны, а мои гардемарины от теневого бизнеса задолбавшись отгонять от меня эту назойливую златоглазую муху решили просто отморозиться. Они следили за нашей возней с родительским снисхождением, заставляя меня в бессилии скрипеть зубами и в очередной раз проверять локтем крепость варварских ребер. Может плюнуть на все и взять грех на душу? Один приказ, и мой металлолом его на ленточки порежет… Но видимо я еще не дошла до точки кипения. Однако, мой глазик уже дергается, а значит скоро во мне проснутся гены. Ох, видел бы меня мой новоиспеченный папаша…

Вот так негодуя я и шла в сторону лифта, не удостоив доску с объявлениями и расписаниями даже взглядом. Нафиг надо. Я и так все знаю. Подъемник долго ждать не пришлось, и уже через пару минут мы ехали в широкой стеклянной кабине на сорок третий этаж. Пока мы ехали, я уже почти успела договориться со своей совестью и убедить ее что в этом мире не очень страшно, когда на тебе висит один труп. А с моим титулом даже немного почетно. Но лифт доехал раньше. Даруя неразумному варвару очередной шанс на выживание, я пуллей вылетела из лифта, едва не сбив с ног других студентов, совершающих здесь утренний променад. Нет, ну правда, еле ползают, будто и не опаздывают никуда! а между прочим осталось полминуты до начала занятия.

Без труда найдя нужную дверь с номером четыреста тридцать четыре, я, широко распахнув ее, ввалилась в аудиторию, обводя присутствующих невменяемым взглядом. Какой-то тощий очкарик с первой парты нервно икнул и выронил карандаш, привлекая мое внимание. Отлично, подходит идеально. Больше не глядя по сторонам, я с самым зверским выражением лица маньяка-рецидивиста в завязке решительно направилась в его сторону. Парень резко сбледнул, инстинктивно подаваясь назад и закономерно падая со стула. Ну ничего страшного, я принцесса, меня должны были обучать этикету. Мда, если бы Сат услышал эту мысль, он бы собственный кинжал сожрал из-за своей недогадливости. Как вы понимаете, принцессу пиратов никто этикету не учил, а сиротку Талию и подавно.

— Руку. — рыкнула я, глядя на парня, как бык на красную тряпку и протягивая ему ладонь. Тот всхлипнул и прижал обе ладошки к груди, глядя на меня, как на свой самый страшный ночной кошмар, из-за которого и описаться не грех. Меня такое положение вещей, ясное дело, не устраивало, так что я не долго думая втащила доходягу обратно на стул за шкирку и решила проявить дружелюбие. — Теперь будем дружить. — не сбавляя тона сквозь зубы прорычала я, провоцируя у этого кролика первые признаки инфаркта, и села за одну с ним парту.

Парень выпрямился, сложил ручки на парте и перешел в виброрежим, весело стуча зубами от страха. А я начала успокаиваться, внимательно следя, как его очки медленно сползают вниз. Когда они доползли до кончика носа, я щелчком отправила их на место, заставив бедолагу громко икнуть. В аудитории стояла гробовая тишина, а в дверях стояла моя несвятая троица. Троица эта хмурилась, неодобрительно глядя на мой выбор места посадки и кивками пыталась указать мне на желаемое место в конце географии. А я решила использовать сегодняшний прием своих сожителей, и отморозилась, в край не понимая, что им надо и кто они вообще нафиг такие. А очки Кролика тем временем снова довибрировали до кончика носа, и я не удержалась, снова щелчком отправляя их на законное место, и снова вызывая звонкое икание у мальчишки. Ну просто мальчик-антистресс.

Друзья едва свой мозг не увидели, так высоко они закатили глаза, глядя на мое нежелание идти с ними на контакт. Но настаивать не стали. Молча подошли и сели за парту позади меня и Кролика, а златоглазка занял место за партой слева от меня. Нас отделял лишь узкий проход, а мне хотелось, чтоб он превратился в несколько миллиардов световых лет. Увы мне.

На этом наша рекогносцировка была завершена, и мы соизволили обратить внимание на нашего преподавателя, сиротливо жмущегося к металлической кафедре, одиноко стоящей перед огромной черной доской. Мужичок вид имел лоховатый; тощее тело было наряжено в не по размеру большой строгий костюм, явно переживший само Объединение, который был мышастого серого цвета с черно-белыми вкраплениями; на прыщавом морщинистом лице красовались жиденькие черные усики; редкие короткие русые волосенки были зализаны, как у прилежного бабушкиного ботаника, а вот глаза удивили. Большие, чистого голубого цвета, они смотрели на нас с ужасом человека, впервые вышедшего на сцену перед зрителями и теперь отчаянно трусящего. Прокашлявшись интеллигенто в малюсенький кулачек, он постарался придать себе бесстрашный вид, чем привлек мое внимание. Дальше я смотрела на него с искренним интересом, ожидая результатов его активной внутренней борьбы.

— Приветствую вас, уважаемые студенты. — дрожащим, срывающимся от волнения голосом, произнес он, обводя нас зашуганным взглядом дергающихся от волнения глаз.

Студенты, те которые уважаемые, чихать хотели на него, и стали переговариваться между собой уже не в полголоса, а весьма бурно и активно. Кажется, группа решила познакомиться между собой. Повернувшись спиной к лектору, я обвела взглядом аудиторию. За партами сидели люди с лицами не обремененными интеллектом в большинстве своем, и было их человек пятьдесят. Мои парни молча сидели, и кажется пытались поспать. Лаен же сидел с таким видом, будто уже искренне не понимает, что он вообще здесь делает. Повернувшись обратно к преподавателю, я увидела, что тот стоит абсолютно растерянный и даже не думает останавливать творящийся в зале беспредел. И знаете, так жалко его стало…

— А ну захлопнули пасти! — громко рявкнула я, вставая из-за парты и глядя зверским взглядом на моментально притихшую аудиторию. Мой сосед снова испуганно икнул, и вытянулся по струнке смирно, продолжая вибрировать. Очки его в очередной раз опасно приблизились к кончику носа, и я не удержалась, отправляя их щелчком на положенное место.

— Сама захлопнись. Хрена разоралась? — вякнул кто-то с дальней парты. Я моментально нашла оратора взглядом и растянула губы в хищной улыбке. За столом даже без намека на пишущие принадлежности сидел шкафообразный детина со светло-русыми волосами, водянисто-голубыми глазами и рыжей щетиной и недобро зыркал на меня покрасневшим взглядом. Бурная ночка, паренек? У меня-то она явно повеселее была.

Слава небу, хоть на ком-то отыграться можно по полной!

Реальность и Астрал наложились друг на друга, выдавая мне секреты всех присутствующих в поле моего зрения. Я четко увидела на ком какие амулеты висят. Артефактов не было ни на ком, как в прочем и талисманов. На рыжебородом был амулет-серьга, на чье предназначение мне было глубоко плевать. Его предназначение я сейчас капитально поменяю. Взяв нить, идущую от одного из моих амулетов со стихией воздуха, отвечающего за создание электрических разрядов, я соединила ее с нитью идущей от серьги парня и мерзко ухмыльнувшись послала поток слабого тока в его амулет.

Ожидаемо парень перестал пялиться на меня и свалился на пол, вереща, как свинья, и пытаясь содрать серьзу с уха. Но сотрясающие тело конвульсии не давали это сделать. Спустя двадцать секунд издевательства, я остановила поток электричества, и снова обвела взглядом притихшую аудиторию.