— Не понял. — понимающе кивнув, констатировал Лель, снова опуская голову своей жертвы в воду. — Но мне не сложно, я повторю еще раз. Это была плохая идея, Тим. Твое счастье, что я увидел тебя раньше, чем она. Я практически спас тебе жизнь, понимаешь?

Блондин снова вытащил голову парня из воды, давая тому отдышаться и произнести положительный ответ. И хотя находилась эта парочка всего в двух метрах от Дана, наш великан не обращал на этот беспредел никакого внимания, отчаянно пытась понять, на кой хрен я подарила ему пояс верности. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что вот-вот в карих глазах появятся слезы непонимания и обиды. Парень с такой надеждой на немедленный ответ смотрел на артефакт, будто тот мог сам дать ответ, что было на уме у его создательницы. А Лель тем временем продолжал развлекаться.

— Но ведь… — отчаянно попытался донести какую-то мысль почти изнасилованный мной Тим, снова окунаясь в лужу переговоров и захлебываясь аргументами и дарами природы.

— Не понимаешь. — добродушно покивал блондин, продолжая сжимать в кулаке волосы парня. — Тогда я повторю в последний раз. Есть более простые для тебя способы свести счеты с жизнью. В конце концов ты мог просто попросить меня тебя убить. Поверь, я знаю много способов сделать это без лишних страданий для тебя. Так вот, мой тупорылый друг, некоторые девочки не любят крыс. Не любят сильно и беспощадно. И не любят тех, кто им их приносит. Конкретно наша девочка, — объяснял Лель, поднимая лицо парня и давая ему отдышаться, — за крысу тебя по стенке бы размазала нашим обеденным столом. И мне было бы глубоко насрать на это, если бы потом она не стала переживать, что стала убийцей. Она очень ранимая, понимаешь? Да и вообще ты мне не нравишься, так что не стоит тебе подкатывать к ней свои шары. Сечешь?

— Да! — завопил пострадавший, едва смог отплеваться от питательной смеси садовой грязи и дождевой воды. — Я все понял! Не надо меня больше топить!

— Прекрасно. — счастливо улыбнулся Лель, тем не менее продолжая удерживать парня. — То есть ты понимаешь, что тебе лучше впредь здесь не появляться? Ни с подарками, ни без подарков, ни с чем бы то ни было. И что бы я тебя больше на своей территории не видел. Веди себя хорошо, теперь ты знаешь, на что я способен.

— Да! Хорошо! Отпусти меня! — заорал Тим, когда друг для лучшего эффекта сильнее заломил ему руку.

Блондин довольно кивнул и разжал руки, отходя на шаг от своей жертвы и продолжая внимательно за ним следить. Брр, ну и взгляд. Цепкий, острый, холодный. Тим резво отскочил от опасного субъекта в сторону, потирая ноющую руку, и увидев, что его отпускают, побежал прочь со двора.

Мимо удивленной меня.

— Чекнутые! Все вы! — яростно проорал он мне в лицо и был таков.

— Мелкая! — радостно засмеялся мой голубоглазый друг, шагая ко мне и моментально меняясь в лице. — Вернулась уже? Как все прошло? Почему не позвонила? Я бы забрал тебя.

Он подошел в плотную и обнял меня, положив щеку на мою мокрую макушку.

— Дурацкий день. — пожаловалась я, шмыгнув носом и обнимая его в ответ. — Но я все-таки поступила. Смотрю у вас тут тоже весело?

— Ага, развлекаемся потихоньку. Ты почему мокрая вся? Пошли в дом. — отстранившись, Лель взял меня за руку и повел в дом, притормозив возле Дана. — Чувак, прекращай страдать. Мы есть хотим.

Волшебное слово было сказано, и наш великан, стремительно трезвея, вернулся на землю из мира своих грез. Вскинув голову, он обвел нас взглядом, и резко вскочив на ноги, бросился в мою сторону. Я не будь дурой мигом бросилась в другую сторону на одних только рефлексах "догоняют-убегай". И так как руку блондина я все еще не отпустила, то пришлось ему бежать следом за мной.

— А ну стой! — орал брюнет, скачками нагоняя нас. — Что вся эта хрень значит, Эля?!

— Милый, ты все не так понял! — всплеснула я свободной рукой, увеличивая скорость бега. Как же хорошо, что территория двора у нас достаточно большая, что бы мы могли развить приличную скорость. — Это не то что ты думаешь!

— Милый, — передразнил меня блондин, широко улыбаясь и явно нарываясь, — это правда не то, что ты думаешь! Мы с малышкой немного пошутили! Правда весело?!

— Пошутили?! — взревел раненным зверем Дан, хватая с земли широкую доску с забитыми в нее гвоздями. — Что значит пошутили?! А ну стойте, мать вашу шутницу!

— Это не пояс верности! Я не виновна, верь мне! — вопила я, ни капли не боясь его дубинки. Ведь в ней были гвозди. Чудесные железные гвозди. — Это вообще очень полезный артефакт! Он защитит тебя!

— От случайных связей! — вякнул Лель и дернул меня за руку, меняя траекторию нашего забега. Вот бесячий эльф!

— Не слушай его, он дурак! — испуганно проорала я, оглядываясь назад. Верзила догонял нас, и он явно был невменяем. — Нет у пояса таких позорных функций! Он от пуль тебя защищать будет! Слышишь меня?! Не от баб! От пуль!

— А они на него и раньше не вешались гроздьями! — продолжал веселиться засранец, усугубляя наше положение. Дан не смог оставить этот комментарий безнаказанным и догнал нас в два счета и три прыжка. В полете он сбил нас с ног, наваливаясь сверху и прижимая к земле. Не знаю, как вредный блондин, а я была так плотно прижата к грязи, что не могла пошевелиться. Нам крышка? Надо задобрить великана!

— Дружище, не слушай его! — заюлила я, бессовестно подлизываясь. — Он пьяный. Пил ты, а пьяный он. Он у нас вообще дурак, зачем его слушать? Отпусти меня, а? Я же хорошая?

— То есть он соврал мне? — хмуро уточнил брюнет, одной рукой за шиворот поднимая меня с земли.

— Безусловно. — не постеснялась сдать Леля я. — Прости, я должна была сама отдать тебе артефакт, но понадеялась на порядочность нашего общего друга. Как мы теперь видим — зря. Чувство юмора в нем сильнее чувства сострадания. Но все равно давай его пощадим а? Он вроде прикольный, пригодится нам в хозяйстве.

Брюнет все еще был в абсолютно неадекватном состоянии и сжимал в руках деревяшку, готовясь начать выбивать ей дурь из ржущего приколиста-рецидивиста. Мои слова были сейчас тем единственным, что отделяло его от уголовщины, и я несла любую чушь, лишь бы остановить грядущее побоище. У Леля вообще закончилось чувство самосохранения. Не знаю, что именно заставляло его чувствовать собственную неуязвимость, но не переживал он совсем. Вот просто абсолютно. Может я чего-то не знаю?

— Он так больше не будет, честно. — увещевала я, пытаясь аккуратно выдрать из рук великана доску. Силы были не равны, значит буду давить на жалость. Тоненьким грустным голосом. — Так кушать хочется.

Буду откровенной, вся эта возня мне чем-то нравилась, и заканчивать ее с помощью магии мне совсем не хотелось. Можно было бы связать всех супостатов лежащими возле забора металлическими арматуринами и дело с концом, но…

— Мать вашу, утка горит! — резко пришел в себя Дан, вскакивая с Леля и стремително уносясь в дом с шипастой дубиной наперевес. Хм, я бы на месте утки спешно прекратила гореть.

— Тебе совсем от скуки крышу рвет? — устало спросила я, подавая блондину руку и помогая подняться на ноги. — Ты зачем его драконишь?

— Да оно само как-то так выходит. — безмятежно улыбнулся мне псих. — Не переживай, зато он прекратил страдать. Между прочим до того я два часа не мог до него докричаться. Он вообще ни на что не реагировал, страдая над твоим артефактом. Он не среагировал, даже когда я кухню его громить начал!

— Что ты сделал? — тихо переспросила я, судорожно сглотнув и кинув нервный взгляд в сторону дома. По спине побежали мурашки.

— Эээм… мда. — протянул друг, кинув на меня виноватый взгляд и прикидывая, как будем спасаться. Он наконец понял, что слегка переборщил в своем стремлении к веселью.

— Ладно! — глубоко вздохнув и сжав кулаки, я смело расправила плечи. И плевать, что они мелко дрожали. — Мамочка все исправит. Можешь на меня положиться.

— Да? — снова развеселился друг, не смотря на всю идиотскую трагичность ситуации. — Я ночью тебе припомню эти слова, хорошо?