Опоздала? Нет, ее высочества не было. Платье? Прическа? Тянуло что-нибудь поправить. Или узнали о ночной прогулке в коридор?

В первое мгновение сердце едва не разорвалось, а потом стали заметны добрые улыбки. Нет, про коридор не знали, да и не пустили бы меня сюда после такого. Тогда в чем дело? Голос подрагивал, пока я отвечала на приветствия. Шаги грохотали на всю столовую, паж задвинул за мной стул с ужасным звуком, а дамы все смотрели и улыбались.

Спасаясь, я взглянула на тарелки, расставленные до невозможного идеально. Хлеб, сыр, мед, мисочки с ягодами и кувшины с молоком — даже еда выглядела неестественно, как на картинке. Лакированная поверхность стола сияла в лучах солнца, напоминая о кабинете регента. Пришлось до боли вытянуть спину, только бы не вздрогнуть.

— Леди Эвелиа, мы так рады вашему выздоровлению! — раздалось с другого конца стола.

Писклявый голосок принадлежал леди Гретель Леменкор, девице лет пятнадцати. Кажется, с ее круглого лица никогда не сходило выражение восторга.

— Мне вас очень не хватало!

В ее искренность почти верилось, но я сжала зубы, чтобы не ответить колкостью. Для леди Гретель было подвигом сказать подряд такие длинные фразы не о мужском поле. Браки, любовь, красивые придворные, глупые романы — я больше не могла слышать про это! Девица мечтала о замужестве, но ее семья обладала только амбициями. Ни связей, ни приданого для дочери — здесь ей не найти супруга, но леди Гретель этого не понимала. Если бы не дальнее родство с покойным мужем принцессы, ее бы никогда не пригласили ко двору.

— Мы так обрадовались, когда узнали про…

— Леди! — строго сказала дама рядом со мной.

— О чем узнали? — взвизгнула я.

Плевать на приличия — пусть отвечает! Наверняка меня видели вчера, что могло их так заинтересовать? Гретель только опустила голову и спрятала лицо в русых кудряшках, а дама рядом коснулась моей руки:

— Она лишь хотела сказать, что мы рады вас видеть.

Даму — леди Аливеру Сениро — мы называли «матушкой двора». Не самое знатное происхождение восполняли годы верной службы принцессе. Леди была ее главной фрейлиной и смотрелась, как элемент интерьера: всегда идеально одетая, ни один седой волосок не выбивался из прически, даже морщины на худом лице выглядели ровными.

Фрейлины захихикали, но взгляд леди Сениро вернул серость их лицам. Только Гретель не унималась:

— Я всего лишь хотела сказать леди Эвелии, — оскорбленно протянула она, — что по пути сюда видела лорда Трейми. Уверена, ей приятно это слышать.

Хорошо, что я сидела, не то упала бы. Вновь раздались смешки, и леди Сениро громко сказала:

— Дамы! Не забывайтесь, — она повернулась ко мне и улыбнулась, — простите их, вы же знаете, как девицы любят свадьбы. Об этом еще не объявлено, но при дворе трудно хранить секреты, поэтому примите мои искренние поздравления.

Видимо, у меня на лице отразились все эмоции по этому поводу, и леди Сениро тревожно нахмурилась. Боги, как можно было забыть про Трейми? Воспоминания о нем померкли среди невоспитанных стражников, Торсонта на соломе и господина Подгорелого в коридоре для непотребств.

Нужно поговорить с принцессой, решение о свадьбе не могли принять вот так. Вспомнился подслушанный на террасе разговор и я прижала пальцы к вискам, чтобы не растерять мысли. Так, лорд Торадос упомянул что-то о везении, ему ответил Трейми, тогда я не узнала его голос. Он сказал, что это не везение, а работа. Почему они накинулись на меня? Не от того ли, что речь шла о нашем браке?

Боги, работа — в награду за верную службу его величества отдал Трейми в жены высокородную, чтобы добавить почета его простому происхождению. Решение было принято не из-за письма и не спонтанно, а родителям попросту не сообщили. Ладно отец, но матушка не смолчала бы. Они потеряли даже внешнее почтение короля и были в опасности, а мои позиции здесь более шаткие, чем казалось.

— Дамы… — Леди Сениро тронула меня за плечо.

Вошла принцесса Стиалла, и все встали. Я едва понимала происходящее, пока не услышала голос ее высочества:

— Леди Эвелиа, очень рада видеть вас в добром здоровье. Надеюсь, вы больше не оставите нас надолго.

Я еще блуждала в своих мыслях, когда наткнулась на взгляд принцессы. Она смотрела так пристально, что захотелось отвернуться, в зеленых глазах застыл упрек — знала. Разумеется, наш король был, да простят боги, несерьезен, регент даже не стал говорить ему о Катриане. Может, и солгал, но ее высочеству рассказал наверняка, все советники вились вокруг нее и просили повлиять на молодого короля.

Трейми, обманщик! Убедил он регента дать мне больше воли, его величество они не хотят беспокоить. Не давали мне ничего, просто перевели под бдительный надзор принцессы, создали видимость свободы, чтобы уличить в чем-то или приманить похитителей. Боги, какая же я дура! Больше никаких переодеваний, слишком опасно.

Ее высочество и впрямь напоминала свой символ — молодая стройная женщина с красивыми волосами. Она изящно села и окинула столовую надменным взглядом, а я напомнила себе мышь, которую вот-вот съедят. И не только королевская семья, каждый здесь мог оказаться врагом.

Завтрак прошел как во сне, не помню даже, как садилась. Что-то жевала, глотала, но думала только о семье. Волнение утихло, и провокация перестала казаться правдоподобной. У отца не осталось сыновей, нас с Катрианой отдадут сторонникам короля — в чем смысл вредить ему сейчас?

А вдруг дело вовсе не в отце? Без сестры я стану единственной наследницей. Я и мой супруг — лорд Трейми. Это он мог забрать сестру, тогда зачем предупреждал меня?

Ясность ума вернулась, лишь когда все поднялись из-за стола. В дверях меня едва не сбила с ног леди Гретель.

— Это так прекрасно! — зашептала она. — Леди Эвелиа, не обращайте ни на кого внимания, леди Сениро завидует. Мало кому удается выйти замуж по любви!

— По какой любви?

Меня передернуло. Не спорю, Трейми был привлекательным, но неужели я походила на влюбленную дурочку?

Гретель похлопала глазами.

— Но ведь… вы же разговаривали на террасе, — она хитро прищурилась, — вдвоем.

Боги, даже об этом знали! Нужно что-то придумать, немедленно. Пойду в город и поговорю со своими стражниками, если Катриана с ними и не связывалась, то хоть спрошу совета.

Из столовой мы переместились в небольшой зал с рядом узких окон от пола до потолка. У дальней стены было каменное возвышение, а на нем кресло с красной обивкой. Вокруг стояли стулья и низкие диваны для фрейлин. У нас еще не было королевы, ее роль исполняла принцесса Стиалла — приветствовала послов, принимала мелкие жалобы от женщин. Поэтому единорогов, кошек и корон в этом зале было больше. Между окнами и на потолке висели знамена, а гобелен позади кресла изображал сад Витае-Ран, обитель богов. Розовые, сиреневые и белые цветы напоминали пионы, а между ними виднелись огромные листья.

Принцесса томно посмеялась и поманила меня рукой. Не к добру, что за тайны? Пальцы будто окаменели и пришлось долго сгребать юбки, чтобы подняться. Кровь гудела в висках, даже голова закружилась, стоило наклониться к ее высочеству.

— Леди Эвелиа, мне не хочется вас ограничивать, ведь за время болезни у вас наверняка накопились дела, — с каждым словом она говорила все медленнее, — но…

Еще и посмеялась! Боги, пусть говорит уже.

— Простите, в этом замке невозможно хранить тайны. Брат рассказал мне о вашей радости. Думаю, позволения стоит спрашивать не у меня, а у лорда Трейми. Я с удовольствием отпущу вас к нему, но позже.

Раздались смешки фрейлин, а принцесса вновь смерила меня пристальным взглядом. Выходит, Трейми был моим тюремщиком — прекрасно!

— Ваше высочество, неужели все окончательно решено?

Не могло этого быть! Меня не могли отдать этому человеку вот так, без согласия родителей, не могли. Фрейлины притихли — наверняка слышали. И пусть, интересовало только лицо принцессы, хотелось увидеть в нем сомнение или задумчивость. Но нет, та лишь бесстрастно улыбнулась и обхватила мой подбородок ледяными пальцами.