— Это не смешно, Рэн, — едва слышно возразил он. — Это страшно. Не все инквизиторы плохие. Они имеют такое же право жить, как и мы. Я не отрицаю, бешеных собак вроде отца Еннете надо искоренить, — быстро добавил парень, потому что Илаурэн фыркнула. — Но…
— Я все поняла, — перебила его девушка. — Пошли.
Мреть молча подхватил тяжелый биденхандер.
На улице было зелено и очень тепло. Зелено — из-за света фонарей: отблески их огня плясали на камнях и деревьях, отражались в окнах домов и повторялись, повторялись, повторялись…
Рикартиату подумалось, что весна уже совсем близко. Он всегда любил это время года — еще не жарко, но уже и не холодно, все цветет и светлеет, а солнце и две луны подходят гораздо ближе, чем зимой. Единственное, чего стоит опасаться — это коты и неукротимый нрав Мряшки, Плошки, Вышки и Крошки. Когда прошлой весной последняя родила котят, менестрель был вынужден носить их с собой по трактирам и постоялым дворам. Госпожа Эльтари предлагала утопить, но парень искренне ужаснулся и пообещал, что восторженные слушатели разберут по котенку в память о выступлении. Три крохотных кота действительно быстро нашли своих хозяев, а вот с двумя кошечками пришлось потрудиться — никто не хотел продолжить дело Рикартиата и таскаться с корзинкой по всему форту после того, как кошки вырастут и обзаведутся потомством.
— Нам сюда. — Илаурэн указала на старенькую, но добротную корчму. — Второй ярус, третье окно справа. Вон там.
— Запросто, — оценил менестрель.
Вместо стекла между рамами была натянута промасленная ткань. Эльфийка вытащила из сумка мешочек сажи и потрепанные повязки:
— Перетяни уши, а потом обмажь лицо.
Парень выругался, но совету, разумеется, последовал. Кошачьи уши слишком примечательны, да к тому же могут напомнить инквизиторам об Альтвиге. Да и красивое лицо — тоже не самая удачная черта для того, кто желает уйти неузнанным.
Закончив с приготовлениями, Рикартиат подошел к стене и уверенно полез вверх. Биденхандер тянул назад, но менестрель так привык к его весу и всем вытекающим из него проблемам, что почти не обращал внимания. Добравшись до ставень инквизиторского окна, он уперся ногами в щель между досками, а левой рукой вцепился во внешний подоконник. Затем — пускай и с трудом, — вытащил из-за пазухи агшел, перехватил его и принялся осторожно, нежно и со знанием дела резать ткань. Она едва ощутимо потрескивала. Чтобы уловить этот шум и проснуться, надо было обладать не просто чутким сном, а дьявольски чутким.
Преграда с тихим шелестом провалилась вовнутрь. Менестрель выбрался на подоконник и шагнул в недавно темную, а теперь залитую светом зеленых фонарей комнату. В спину его толкнула Илаурэн. Парень обернулся, и она жестами объяснила, что со стороны площади приближается патруль. Совместными усилиями маги снова закрыли окно, закрепив дешевую ткань дорогими шпильками для волос.
Кровать в комнате отсутствовала. Видно, это была своего рода гостиная, а спальня постояльцев расположилась отдельно. Рикартиат посмотрел на тяжелые багровые шторы в противоположной стене, отодвинул их и увидел мирно спящую семейную пару. Женщина устроила голову на груди мужчины и доверчиво его обняла, а тот, в свою очередь, откинулся на подушки. Дышал ровно и глубоко.
— Ужас, как неловко, — пробормотал менестрель, глядя на магический дар противников. У женщины было семь огоньков, у мужчины — пять. Мреть вытянул руку, замыкая их на себе — так, чтобы инквизиторы не смогли ни атаковать магией, ни защищаться.
Мужчина это уловил и неестественно дернулся. Менестрель пригнулся, пропуская над собой метательный нож — он светлой линией пересек обе комнаты и со стуком воткнулся в шкаф.
— Впечатляет, — любезно заметил Мреть.
— Кто вы такие? — глухо спросил инквизитор. — Чего вам надо?
Илаурэн поставила ногу на край кровати и принялась перешнуровывать сапог.
— Пока что — просто обменяться сведениями, — пояснила она. — Мы, в отличие от вас, не звери. И не собираемся сжигать на кострах каждого, кто случайно перейдет нам дорогу.
Тонкие женские пальцы с ужасом вцепились в мужское плечо.
— Мы вам ничего не сделали…
— Это потому, что я удерживаю ваш дар, — пожал плечами Рикартиат. — И да будет вам известно, что лично у меня счеты с инквизицией есть. Но, как правильно сказала моя подруга — мы не звери.
Он пошевелил пальцами, чтобы расслабить поток энергии. По его мнению, одна демонстрация могла дать результат быстрее, чем тысяча слов.
Мужчина-инквизитор вздрогнул, сообразив, что происходит.
— Как вы смеете? — закричал он. — Как вы смеете?!
— Что смею? — осведомился менестрель.
— Переливать в меня свою магию!
— О, — парень улыбнулся, — я ничего не переливаю. Я всего лишь хочу, чтобы вы увидели обратную сторону так называемого ангельского волшебства. Вряд ли отец Еннете рассказывал о подобном. Я вообще сильно сомневаюсь, что он рассказывает что-нибудь помимо того, что лично ему и выгодно.
— Вы ничем не лучше! — презрительно бросил инквизитор.
— Согласен. — Рикартиат переглянулся с Илаурэн. Девушка кивнула, провела ладонью по груди и попросила:
— Взгляните, пожалуйста. Это — моя магия.
Мужчина стиснул губы и отвернулся. Женщина, напротив, подалась вперед, и в ее зеленых глазах вспыхнуло изумление.
— Это же… помилуй меня Альвадор…
— Нет, — возразила эльфийка. — Это не ангельское волшебство. Никакого ангельского волшебства на свете не существует.
— Но… — женщина запнулась и нахмурилась. На ее лице отразилась внутренняя борьба. — Я все поняла, — равнодушно заявила она. — Вы пытаетесь обмануть нас. Вы пытаетесь доказать, что ничем не отличаетесь. У вас не получится. Убирайтесь, пока я…
Она побледнела и схватилась за грудь.
— Что это?..
— Не волнуйся, — отозвался мужчина. — Эффект исчезнет, когда нас отпустят.
— Вы правы, — подтвердил Рикартиат. — Насчет эффекта и отличий. Но он не исчезнет. Просто выпустит на свободу ту часть дара, которой вы обычно пользуетесь. Выражаясь проще, та тьма, что сейчас пульсирует внутри вас — это обратная его сторона. Опять же, как правильно сказала моя подруга — не существует ангельского волшебства. Есть светлая и темная магия, и они ничего не стоят друг без друга. Примерно в той же мере, что и вы. Представьте, что кого-нибудь из вас преследовали и сожгли.
Женщина стала белой, как мел, и испуганно вытаращилась на магов.
— Мы сообщили вам все, что собирались. — Илаурэн затянула шнуровку и отступила. — Теперь нам пора. Прощайте и спасибо, что выслушали.
На лицах инквизиторской семьи проступило недоумение. Рикартиат спиной чувствовал пораженный взгляд и прикидывал, о чем сейчас могут думать эти женщина и мужчина. На их месте он бы, пожалуй, нервно посмеялся, а потом попытался бы осознать, какого черта двое врагов пришли к нему посреди ночи, чтобы мило побеседовать и уйти. А еще, наверное, злился бы за окно. Впрочем, если они не дураки, то сумеют либо расплатиться с корчмарем, либо вернуть все на место магией.
— Мы только начали, а я уже устала, — пожаловалась Илаурэн, пережидая в тени большого дома, пока по улице пройдет патруль. — Стою над ними, как полная идиотка, доказываю что-то… с утра пораньше они наверняка начнут нас искать.
— Пускай, — не растерялся менестрель. — Вряд ли у них что-то выйдет. К тому же женщина будет сомневаться. Ты видела ее зрачки в момент, когда я вывернул дар? Да она чуть с ума не сошла. Отец Еннете — кретин, раз не предупредил своих подчиненных о тонкостях магического взаимодействия.
Эльфийка в очередной раз поразилась знаниям друга.
— Послушай, кто тебя учил?
— Жизнь, — рассмеялся Рикартиат. — Там набрался того, там другого, там — третьего. Да и увлечение наукой даром не прошло.
— Я имею в виду, кто учил тебя магии?
— Магии? — переспросил он, заметно растерявшись. — Магии — никто. Я сам до всего дошел.
— Лжешь, — наобум сказала девушка. Она надеялась на ответную ярость, а может, обиду, и скупой укоризненный взгляд стал для нее разочарованием. — Невозможно научиться законам магии, исходя из собственного опыта. Я, например, не смогла бы так точно их сформулировать. У тебя явно был учитель. Альтвиг вон не скрывает таких деталей, — Илаурэн осознавала, что ступает на тонкий лед, но менестрель оставался невозмутимым. — Даже родовое имя учителя позаимствовал. Нэльтеклет… Гитак Нэльтеклет. Ты ведь знал его, правда?
