— Рикартиат! — орал парень, не слишком надеясь на ответ.

Может, менестрель и кричал в ответ, но за раскатами грома было не слышно. Вместо завесы стены увенчали тучи. Продолжая рыдать, они уничтожили снег, насквозь промочили инквизитора и смыли остатки морока. Альтвиг бросил сумку, пальто и шарф, оставшись в легкой рубахе. Он носился по переулкам, звал, натыкаясь на чужих людей. Никто из них не видел ни Эстеля, ни Киямикиры, ни Мрети, но все были перепуганы.

— Спрячьтесь в домах и не выходите! — велел инквизитор. — Закройте ставни, заприте двери, активируйте амулеты, если они у вас есть!

— А что происходит-то? — уточнил бородатый торговец.

— Мы пока не знаем, — покривил душой Альтвиг. По его мнению, горожан стоило оставить в неведении. Демон — это хорошая причина для паники, которая сейчас не нужна. И так грохот невыносимый.

Конец препирательствам положила молния. Оранжевая, зловещая, она ударила в шпиль храма Листвит. Тот не пострадал, но все разумно решили спрятаться. Инквизитор подождал, пока улица опустеет, и вновь бросился на поиски.

У ворот цитадели он нашел Киямикиру. Инфист выглядел так, будто его прожевали и выплюнули. Куртка блестит от крови, штаны изорваны, правого сапога нет, руки странно вывернуты. Но, несмотря на все это, парень пытался встать. Он цеплялся за трещины и выемки, ругался и впервые обрадовался, увидев Альтвига.

— Где тебя носило?!

— Там… э-э… много народу, — ответил инквизитор. — Пришлось попотеть, чтобы разогнать их. Подожди, я помогу.

Он поставил Киямикиру на ноги, поделился ангельским волшебством. Светлая энергия захватила инфиста, избавила от боли и увечий, но вернуть первоначальный облик, увы, не смогла. Впрочем, тот не расстроился.

— И то хлеб, — сказал он. — Спасибо. Пошли быстрее.

— Рикартиат жив?

— Жив, но его гоняет Эстель. Черт, ну и холодина! Откуда этот ливень взялся?!

— Направленный выплеск силы. Думаю, Рик сообразил, что таким образом можно разбить завесу. Но энергии он потратил достаточно. Вряд ли хватит на битву с демоном.

— У него есть биденхандер, — пожал плечами инфист. — Он поглощает чужую магию.

— Запас наверняка ограничен.

— Плохо.

Они бежали по скользкой улице. Киямикира отставал, разбив босую ногу и бормоча ей проклятия. На восьмом пожелании отвалиться он запнулся, потому что началась рыночная площадь. Повсюду валялись клочки шатров, перевернутые лотки, разбитые яйца и зимние яблоки. Альтвиг наступил на одно и шлепнулся в лужу.

— Чтоб тебя!

Инфист хохотнул:

— Теперь мы друг друга стоим. Тебе бы еще глаз подбить, и…

— Заткнись, — не придумав ничего лучше, сказал инквизитор. — Не время для щуток.

— Ладно, — согласился Киямикира и протянул парню руку. — Вставай.

Альтвиг схватился за его ладонь. Худо-бедно отряхнулся, вздрогнул и, не моргая, уставился на швейную лавку. Там что-то громыхнуло, загорелось лиловым, и отовсюду повалил дым. Затем разбилось окно, и некто высокий выпрыгнул, закрываясь сплошным щитом. Инквизитору понадобилась минута, чтобы узнать Эстеля — и швырнуть в него белое копье, сотканное из светлого волшебства. Защиту оно не преодолело, но заставило демона отвлечься — как раз в тот момент, когда вслед за ним спрыгнул Рикартиат. Высота в три этажа для него была великовата, и приземлился менестрель менее изящно: хлопнулся на магию лекаря, вцепился в нее ногтями и разорвал, провалившись внутрь.

Эстель попал под удар водяных комков, похожих на ядра для гномьих пушек. Рикартиат же, пользуясь паузой, схватил биденхандер. Тяжелый меч едва не снес голову шэльрэ, но тот недаром был инкубом: природная грациозность и скорость его спасли. Не в силах победить свою ярость, лекарь атаковал менестреля врукопашную. Ловко перехватил клинок, остановил его и бросил в сторону, вырвав из пальцев Мрети. Тот не растерялся и пнул обидчика головой — благо расстояние позволяло. До Альтвига донесся двойной отчаянный стон — лоб парень разбил и демону, и себе.

— Развалите щит! — заметив друзей, велел Рикартиат.

— Молчи, мясо, — зарычал Эстель.

Последовали магические удары, запертые под защитой демона. Альтвиг наскоро помолился и направил всю силу своей веры (своего дара?) на тонкую фигуру инкуба. Ангельские копья, стрелы и топоры сверкали, пытаясь выцарапать шэльрэ из «скорлупы», но у них ничего не получалось.

Пока щит — внезапно для всех четверых — не раскололся сам. Распустился цветком, лег лепестками на мостовую. Рикартиат пнул врага в колено, сбивая с ног, и насквозь пробил его грудь остатками магии.

Эстель вздрогнул. Васильковые глаза лучились изумлением.

— Неплохо. Совсем неплохо. Что ж, твоя очередь.

Не реагируя на боль, он поднялся и схватил застывшего менестреля за воротник. Мреть ожил и вцепился в волосы демона, безжалостно выдрав прядь.

— Я тебя бью, бью, а ты все никак не сдохнешь, — спокойно заявил он. — Дай хоть красоту испорчу. Дай испорчу, я сказал! Стой смирно!

С этими словами он выдрал еще две пряди. Эстель встряхнул человека, будто тряпку, и швырнул в Киямикиру. Инфист отскочил, и парень покатился по земле, остановившись лишь у разбитого прилавка. Морщась, встал и схватился за ребра.

— Шутить в компании шэльрэ вредно, — сказал Эстель. Повернулся к Альтвигу, подобравшему биденхандер, и спросил: — Чего тебе, мясо?

— Того же, чего и ему. — Меч оказался тяжелее, чем представлял себе инквизитор. — Убирайся из форта!

— Я еще не закончил, — улыбнулся инкуб. — Так что нападай.

Храмовник, цепляясь за рукоять, бросился в атаку. Занес оружие для удара и уронил. Холодные пальцы демона сжались на его локте, продырявив кожу когтями. Лицо лекаря было близко-близко, едва не касаясь носа Альтвига.

— Отдохни, мальчик, — посоветовал Эстель. — Я пришел играть не с тобой.

Инквизитор с ужасом почувствовал, что куда-то летит. Торговая площадь отдалилась, дернулась, пошла рябью, и на ее месте возник курган. Густо поросший белыми розами, он производил двоякое впечатление. С одной стороны, красиво. С другой — страшно, ведь не каждый день покойники выбираются из могил.

Курган растаял, растворился в иных образах: широкая дорога, указатели, сбитые из кривых палок. Альтвиг миновал тысячу, а может, и две тысячи таких, прежде чем встретил человека. Тот был невысок, широкоплеч и уродлив — щеки и лоб пестрели шрамами, нос перекосился (видимо, часто били), — но из-под черных густых бровей блеснул добрый, полный тепла взгляд.

— Привет, малыш, — сказал он. — Ты заблудился? Где твои родители?

— Кто? — не понял мальчик.

— Мама и папа.

— Их, вроде бы, нет.

Человек нахмурился:

— Ты откуда?

— Из-под земли, — мрачно сообщил Альтвиг. — И дальше что? Будете изгонять меня распятием, бросаться камнями или поищете осиновый кол?

— Погоди-погоди, — запутался незнакомец. И просиял: — Ты — дитя Аларны?

— Кого? — еще больше помрачнел мальчик.

— Аларны, богини Смерти. Говорят, что она — покровительница тех, кто приходит в наш мир окольными путями. Я рад нашей встрече. Как и вообще всему удивительному.

— А я не рад. — Альтвиг отыскал в траве палку, выставил перед собой: — Убирайтесь. И не смейте снова обращаться ко мне. Иначе будете прокляты.

Мужчина расхохотался:

— Ну ты нашел, кому угрожать проклятием! Я, малыш, заклинатель, и никакому колдовству не под силу меня убить. Особенно такому маленькому. Но будь по-твоему, — мирно улыбнулся он. — Я уйду. Прощай, дитя Аларны.

Мальчик подождал, пока он скроется из виду, и прошипел под нос:

— И вовсе я не ее дитя. Покровительница!.. Эти ваши Боги забыли обо мне напрочь. И о вас они не помнят тоже. Не изумляйтесь, если сдохнете под каким-нибудь кустом, а ваш труп сожрут дикие собаки.

Он покосился на дорожный указатель. Кривые буквы, высеченные в дереве, гласили: «Оэлтаг. 36 выстрелов».

— Не так уж и далеко, — проворчал Альтвиг и тронулся с места.