Бейн слез с высокого табурета и направился к себе в кабинет, держа чашку в левой руке, а газету в правой. Кабинет мага был тёмным, выполненным в коричневато-красновато-чёрных тонах. Сам Магнус называл комнату логовом. Окна были занавешены тяжёлыми портьерами, изящные шкафы из тёмных пород деревьев ломились от снадобий и книг, расставленных в фанатичном порядке. Круглый приземистый столик, накрытый бархатной тканью был завален под чистую раскрытыми томами, горшочками с порошками, скляночками и флакончиками самых разнообразных цветов и подсвечниками с высокими, словно своды готических церквей, и такими же чёрными свечами. В воздухе ещё ощущался одурманивающий запах магических свечей.

Магнус приземлился на вышитый персидский ковёр с золотистой бахромой и поставил дымящуюся чашку кофе на краешек стола.

- Пора вводить в игру Джослин, - маг придвинул к себе предмет, небрежно завёрнутый в парусину. Внутри оказался прозрачный, как слеза младенца, шар. Мужчина поставил волшебный предмет на тяжёлую латунную подставку, которая нашлась в бардаке на столике.

Сосредоточив свой взгляд на одной точке в шаре, Бейн впал в некий транс. Перед его мысленным взором появились белые стены больницы, прямой узкий коридор с обшарпанным полом и наконец, маленькая палата с мигающими приборами. На кровати лежала женщина с благородными чертами лица и драгоценно-рыжими волосами, как какая-нибудь королева из легенд, что бродят по туманному Альбиону, где когда-то скрывался маленький маг. Спящая Джослин Фейричайлд была потрясающе прекрасной. Но Магнус знал её невыразимо упрямой, иногда своенравной и весьма суровой женщиной. Жизнь с Валентином закалила её, подобно тому, как кузнец закаливает клинок. Клинок, который позже прольёт чью-то кровь. И сама Джослин проливала чужую кровь не меньше, чем муж.

«Не до этого сейчас. И кто из охотников может похвастаться чистотой рук? Каждый по локоть в крови. Вопрос только: В чьей?»

Рядом с кроватью, склонив голову, сидел мужчина. Чёрные спутанные волосы, обветренное лицо с грубыми, но добродушными чертами. Люциан Греймарк никак и никогда не тянул на принца, о чём знал. Бейн невольно уважал его за, в некотором роде, псиную верность и по-настоящему крепкую любовь, что он пронёс через года испытаний.

Маг долго вглядывался в лица этих двоих, в попытке найти ответы на вопросы.

- Джослин, что же ты сделала? – прошептал Магнус.

В его памяти чередой проносилось знакомство с этой женщиной, потом с её дочерью. Друзьями они никогда не были, однако понимали друг друга очень хорошо. Верховный Маг Бруклина далеко в прошлом был беженцем. Он бежал от людей, от нечисти, от Конклава, от Инквизиции, от войны, от горечи разочарований, от ненависти к себе самому, от непостоянства и недолговечности мироздания, от себя самого… Он бежал столько, сколько существовал на свете. Бежал без оглядки и без конечной цели пути. И наконец, добежал. Или ему только так казалось?

Разочаровываться больно, но без этого нельзя. Они с Джослин усвоили этот урок. Вот только она питала иллюзии, что сможет стать человеком и дать своей дочери человеческое будущее. Горькой же вышла ошибка.

Бейн покачал головой. На след Клэри он так и не вышел. Надеяться, что она жива нет оснований, однако… Однако Магнусу не давал успокоиться след. Призрачный запах истлевшего дерева, жженной кости, пепла и отвратительно приторный запах разложения и трав. А ещё стекло, стекольная крошка, разбитые витрины, рассечённые, изуродованные лица и перерезанные глотки. Что-то подсказывало магу: Кларисса Фейричайлд-Моргенштерн жива. Но прямых доказательств не было.

Зато была Джослин, как ярко-красное пятно на лбу Сумеречных охотников Нью-Йорка, красная точка в центре мишени. Валентин придёт за ней, можно не сомневаться. А за ним придёт Конклав. Резня будет знатной.

«А когда, впрочем, было иначе?» - рассеянно подумал мужчина. «Белая книга. Всё сводится к ней. Проблема в том, что книга исчезла, а вместе с ней и рецепт. Рецепт…»

Магнус встрепенулся так, что стеклянные скляночки задрожали, а персидский ковёр задрался. Разгадка того, как можно разбудить спящую, лежала на поверхности всё это время! Рецепт!

Джослин не могла самостоятельно изготовить зелье. Значит, был маг, что помог ей создать его. В Идрисе не так много магов, чтобы считать это основательной проблемой. Только если Валентин не найдёт его раньше.

На этот случай Бейну оставался только один вариант, весьма хлипкий и шаткий, но всё же возможный. Баночка с зельем. Глупо было бы полагать, что приходившие за Джослин охотники оставят такую вещь. Однако пробку они могли и не увидеть.

И уж на крайний случай, частичку зелья можно вытянуть из предметов в доме. Джослин должна была оставить лазейку, на случай, если Белую Книгу не найдут.

«Только, по-видимому, всё снова сводилось к Клэри. Чашу нашла именно она, когда никто другой бы попросту не смог» - Магнус вышел из транса и глубоко вздохнул запах ладана, исходивший из золотой курильницы, привезённой им с востока.

В следующие несколько дней маг успел в очередной раз крупно разочароваться в людях. Дом Фрейев и гадалки Доротеи был починен, выскоблен, обновлён почти подчистую и выставлен на продажу. Ничего, принадлежавшего Джослин или Клэри не осталось. Всё это было крайне подозрительно, учитывая, что дом всё ещё находился в собственности Джослин Фрей. Насколько Магнус знал правила примитивных, просто так не могли выставить чужой дом на продажу.

Загипнотизировав местных полицейских, выяснился интересный факт: кто-то купил весь дом сразу после того, как его покинула Клэри. Некто представил документы с подписями обеих женщин, живших в доме, и печатями нужных инстанций. По правилам примитивных придраться было не к чему. Продажа-покупка – обычное дело. Покупатель сам взял на себя все траты с ремонтом, перестройкой и даже, как сообщила Бейну девушка в приёмной нотариуса, с вывозом вещей предыдущих владельцев.

Мужчина ушёл в окончательно замешательство, когда увидел имя нового владельца дома: Валентин Моргенштерн. Петля затягивалась. Но в этом не было никакого смысла!

Мысли мага хаотично кружили вокруг происходящего и никак не могли сложиться хотя бы в нечто определённое. Кто бы всё это не устроил, он долго готовился и наконец, ударил так, чтобы из осколков нельзя было собрать картинку.

А главное, что пугало Бейна больше всего – неизвестность и мрачность будущего. Более того, каждый шаг убийцы был продуман наперёд. Порушить цепочку событий было невозможно, потому что начало давно потеряно, а конца ещё не видно. Магнус всё чаще припоминал рассуждения примитивных о такой науке, как геофизика**. Пресловутая бабочка – виновница всего торжества. И в свете событий той самой бабочкой стала Кларисса Моргенштерн.

Мужчина знал, что ему вряд ли удастся помешать убийце, хотя бы потому что неизвестный лишь запускал процессы, подкидывая трупы, распуская слухи и оставляя намеренные следы. Всё остальное шло, как бы само собой. Остановить подобное было сродне тому, если попробовать остановить надвигающийся тридцатиметровый цунами. Однако кое-что всё-таки было Магнусу под силу в этой игре.

Договор с Люцианом Греймарком и его стаей оборотней сильно вымотал Бейна. Единственное, что он упрашивал их сделать – исчезнуть на время. Волки долго не соглашались на подобное. Ведь испариться, хотя бы и не некоторое время, значило оставить свою территорию другим. Более того, многие оборотни настаивали на защите людей от всего происходящего, ставшей передовой в последнее время.

Но магу всё-таки удалось добиться своего. Ценой стало то, что Магнусу пришлось воздвигнуть сильнейшие чары, которые сбивали с пути преследователей и позволяли волкам не прекращать свою работу в поиске убийцы. Оборотни ушли в кромешное подполье, чтобы оттуда следить за разыгрывающимся спектаклем.

Следующим шагом мужчины, стало похищение Джослин. К спящей уже успели приставить нефелимов из Конклава. Имоджен, пока ведущая закулисные игры, надеялась на тоже, что и Магнус только с другим расчётом. Валентин придёт за женой. И это должно было стать отвлекающим манёвром для всех остальных, пока Бейн займётся настоящим делом.