Изабель поражённо вздрогнула, Саймон стал цвета асфальта и его зрачки подозрительно расширились. Джейс же стоял с таким видом, будто входит на эшафот.

- Но это ещё не всё, - мужчина поманил охотников и примитивного за собой. – Я не знаю её ли это кровь или нет. Потому что на куртки нет не одного пятнышка, - Магнус продвигался всё дальше и дальше от места с кровью и курткой. - Я могу сказать с точность только то, что это случилось сегодня около часу ночи. А чуть позже, до того, как вы появились… Мариза нашла вот этого красавчика, - маг остановился, являя ещё одно зрелище.

Неизвестный сумеречный охотник с перерезанным горлом валялся прямо посредине дороги. Слегка младше родителей Лайтвудов, на вид неместный. Всё оружие было при нём нетронутым. Не хватало только клинков серафима.

- Я бы ставил на то, что там его кровь, - мужчина указал на первое место преступления.

- Я его не знаю. А что сказали Мариза и Роберт? – поинтересовался Алек, его тон отдавал формальностью.

- Тоже самое. Они его не знают.

- А где его клинки серафима? – Изабель склонилась над трупом.

- Понятие не имею. Их с ним не было. Да и я маг, а не ищейка, - чуть раздражённо кинул он. Маг всем своим видом выражал какое-то раздражение и нервозность, вперемешку с огромными кругами под глазами он выглядел весьма взволнованным. Даже если виду мужчина не подавал, эта ситуация трогала и его.

- Ты сказал, что кровь Клэри есть только у витрин. И её немного. Так может быть, охотника убили, потому что он помешал кому-то убить Клэри и она убежала? Мы можем пойти к витринам? – голос Саймона совершенно охрип на холоде.

Магнус медленно кивнул..

На улице с магазинными витринами некуда было ступить. Асфальт был сплошным слоем усеян осколками. Под ногами мага скрипело стекло, но он мало обращал на это внимания. Мужчина подвёл охотников и Саймона к самой дальней витрине, где на дереве виднелись разводы крови. Кровь была и на осколках, отходивших от витрины. И больше ничего. Стало понятно одно: Клэри бесследно испарилась. А всё остальное стало чередой вопросов без ответов.

Ответы на некоторые вопросы всё-таки удалось найти. Охотника звали Микаэль Рор. Он был одиночкой и в городе оказался проездом. Ему было слегка за тридцать, но выглядел он куда старше. Руны на его теле говорили о крайней активности охотника. Однако стило при нём так и не удалось найти, как и обычных для нефелимов цепочек с изображениями рун. Всё оружие, состоящее из коротких мечей и кинжалов, было при нём, за исключением клинков серафима. Родных и знакомых в городе понятное дело не нашлось и Лайтвуды приняли решение похоронить нефилима, как подобает. Но случилось то, чего никто никак не мог предугадать… Труп Рора исчез прямо перед погребальным костром.

***

После происшествия с Клэри и пропавшим трупом охотника убийства посыпались, как из дырявого мешка с подарками. Убивали и нечисть, и сумеречных охотников, и даже несколько железных сестёр и безмолвных братьев, держа весь Сумеречный Мир Нью-Йорка в состояние военной готовности. Уже начали происходить вспышки агрессий и кровавые стычки между разными представителями нечисти. Все убийства объединяла одинаковая жестокость, кровавые росчерки и осколки на местах преступлений. А ещё главной особенностью убийств являлось то, что трупы так и не доходили до погребения, исчезая буквально из-под носа Сумеречных охотников. От невозможности проводить в последний путь своих родных и любимых представители нежити зверели ещё больше, чем от самого факта их убийства. Конклав бездействовал, охотники сбивались с ног, но ничего не менялось. Как не менялась и ситуация с Клэри. Ни следа, ни зацепки более, не весточки, ни уверенности в том, что она хотя бы жива.

Джейс сходил с ума, мечась, как зверь в клетке. Только представив на секунду, что она у Валентина, что он хоть пальцем дотронулся до неё… невыносимо. Почти так же, как думать, что Клэри где-то там страдает и ждёт его помощи. Мыслить о том, что её больше может и не быть на этом свете, он не допускал, не позволял даже предположить подобное. Иначе мир бы рухнул. Для одного нефилима уж точно. Как теперь жить там, где не будет её, он не представлял.

Вокруг него в подобной ситуации находились и другие. Изабель серьёзно беспокоилась о безопасности своих братьев и родителей. Той же проблемой задавался и Алек, вот только его ещё волновал один маг. Магнус Бейн – был Верховным Магом Бруклина, но как показала практика с другими трупами, сила в схватке с неизвестным убийцей не играла роли. Оно уничтожало всех.

Все растения в Институте давно подохли от хандры окружающих. Цвела только оранжерея, да и то, как-то очень чахло. Без Ходжа всё вокруг загибалось, Институт требовал хозяина, который будет о нём заботиться. А его жители едва могли позаботиться о себе и друг друге, что уже говорить о таком огромном здании, как институт.

Черч заболел чем-то похожим на человеческую депрессию. Целыми днями кот лежал на подоконнике, изредка уходя, чтобы стащить что-нибудь с кухни.

Тяжелее всех пришлось бедняге Саймону. Первые несколько недель парень пытался помогать со всем происходящим, но вестей о Клэри не было и он ничем не мог ей помочь. А ещё юношу мучила бессонница. Он начал замечать признаки лунатизма. Однажды ночью он проснулся на кладбище и перепугался до чёртиков. У Саймона сводило челюсть, если он замечал где-то хоть что-то красного цвета, он пил воду литрами, а есть мог только мясо. Причём с ужасом понял, что сырое ему кажется, куда вкуснее. Он стал нервным и агрессивным. Его раздражали свет и любые звуки, от привычной молитвы или упоминания Бога глотку начинало жечь, а язык словно прижигали раскалённым клеймом. И парень начал замечать, что подолгу изучает чужие шеи, венки на них и будто специально подступает голод. После еды подобный голод не проходил, а только усиливался. Это походило на сумасшествие!

Саймон начал избегать походов в Институт, вообще походов куда-либо. Он заперся дома, стараясь не пересекаться с домашними. Парень запирал двери и окна, изолировал свою комнату от любого шума и неконтролируемого выхода. Даже игра на гитаре бесила. Днями он сидел, пялясь на трещины в потолке, не в силах сомкнуть глаза. В каждой трещинке он искал ответ на вопрос: «Где ты Клэри? Ты жива, я ведь знаю. Ты всегда была сильной». И каждый раз юноша мысленно добавлял: «А я всего лишь примитивный тюфяк…»

Мать молчала и скромно оставляла на кухонном столе журналы о подростковых проблемах. «Как поговорить с родителями о проблемах?» - лучшее, что она оставляла. Потому что журнал «Как рассказать родителям, что я гей?» он спустил в урну ещё в первый день его появления.

Спустя недели такой жизни, Саймон не выдержал и рванул в Институт. Он знал, что убийства продолжались, что трупы по-прежнему исчезали, что не было никакой зацепки о Клэри, но всё равно нёсся туда. Как заплутавший путник, ищущий дорогу там, где её нет.

И эта дорога привела парня туда, куда он меньше всего ожидал попасть. Чья-то чужая воля внутри него, будто взбесилась, стоило ему только выйти на улицу. Отель «Дюмор» молчаливо стоял в отдалении и манил Саймона войти.

Парень сглотнул ком в горле и попытался повернуть назад. Но вдруг почувствовал, что: почему бы нет? Клэри исчезла, она больше не принадлежит миру людей и даже если вернётся, они больше не будут друзьями, как раньше… на большее с появлением Джейса юноша не мог и надеяться. Сумеречный охотник превосходил его во всём, и, кажется, Клэри искрение полюбила его. А кто он? Просто примитивный друг, которого ни во что не ставят. Саймон успел устать от этой жизни, от этого вечного волнения за подругу и за собственную слабость, беспомощность перед всякими тварями. Может быть, он не зря пришёл сюда? Ведь сгинуть во тьме так легко…

…и больно. Парень понял это лишь в тот момент, когда жизнь медленно вытекла из него. Не было не облегчения, не радости от собственного конца. Было раскаяние и боль. Море крови, океан боли и слабый ручеёк надежды. Но кто за ним придёт?