— Либо ты сам выползешь из этого окна, либо я тебя заставлю, — говорит он.

Рик игнорирует свою зависть к крыльям и оценивает варианты. Но, на самом деле, если уж на то пошло, у него только один выбор. Он демон. Он не склонится перед божественными угрозами. А потому он поднимает подбородок в идеальном пренебрежении и с предельной откровенностью сообщает:

— Нет.

Ангел выглядит обескураженным, словно подобная ситуация никогда раньше с ним не случалась. Рик готов признать, ангел действительно впечатляюще выглядит. Его крылья нависают над крыльями Рика, заставляя его красивую кожу выглядеть, как пластик из магазина «Все по доллару». У него сильная линия челюсти, большие бицепсы, его аура… сияет. Рик чувствует себя крошечным мелким бесом. Но Кэрол ведь не послала Эйбрахама, или Гэбриела, или Мэгги. Она послала своего наилучшего, худшего из худших, злейшего, самого отвратительного и прогнившего насквозь. И он знает, что хотя у ангела есть мощь и крылья, подобные тягачу с полуприцепом, магия Рика способна противостоять его силе. А потому Рик показывает ему язык. И ангел прыгает на него.

Но проблема больших крыльев в том, что они медлительны, и Рик кругами летает вокруг него, ликующе хохоча. Однако, на очередном круге он сам себя одурачивает, закрывая глаза от смеха и получая в лицо ангельским крылом, которое, как ему казалось, должно быть нежным, словно ультрамягкая туалетная бумага, а на поверку оказывается сравнимым по ощущениям с кирпичной стеной.

Рик валится на пол, приземляясь на задницу и пялясь вверх на невероятно самодовольного ангела. Он готов подняться и начать все сначала, когда из кроватки доносится детский смех. Рик и ангел поворачивают головы, обнаруживая, что Джудит проснулась и прыгает от радости.

— Кулак! — говорит она с выражением.

Ангел закатывает глаза, но опускается на землю, легко перевоплощаясь в уличное обличье.

— Она только учится говорить, а ты научил ее слову «кулак»?

Рик пожимает плечами и встает, снова превращаясь в эмо.

— Лучше, чем «молитва», —говорит он, скрещивая руки.

Ангел вздыхает и быстро осматривает Рика.

— Ты не уйдешь, да?

Рик качает головой.

— Она моя малышка.

— И моя тоже, — говорит ангел, нахмурившись, а потом встряхивается, скрещивает руки на груди. — Меня зовут Дэрил. Мишонн сказала мне, что ты появишься. Ну, или какой-то чертов демон. Она сказала, что мне нужно будет смириться с тобой. — Его глаза вспыхивают. — Но, даже если Бог так сказала, это не значит, что мне это должно нравиться.

— Ну, Кэрол послала меня, чтобы указывать путь Джудит, так что, да, тебе придется смириться со мной. Я Рик, но я уверен, что ты обо мне слышал. — Рик выпячивает грудь. — Я несу личную ответственность за неподъемный долг американской системы образования.

Дэрил закатывает глаза.

— Разумеется, демон станет интересоваться политикой.

Рик фыркает.

— Лучшая площадка для создания неразберихи.

— Так ты на самом деле не собираешься уходить?

— Оставить мое маленькое чудовище? Нет. Иначе как она вырастет демонической?

— Она увидит свет Господа. — Ангел твердо кивает. — Она будет сражаться на стороне добра.

— Типичный ангел, — говорит Рик, закатывая глаза. — Ваше лучшее качество — врать самим себе.

— Да чтоб ты знал…

Но что бы ни собирался сказать Дэрил, его прерывает скрип двери, когда входит Лори. Она хмурится, видя, что свет уже горит, и идет к кроватке Джудит тяжелыми, сонными шагами. Глаза Дэрила широко раскрываются в панике, и он быстро хватает Рика за плечи, впихивая его в открытый пустой стенной шкаф в углу комнаты. Рик кряхтит и чувствует шок и отвращение, когда тело Дэрила присоединяется к нему в крошечном закрытом пространстве. Дэрил выгибает шею и, когда Лори не смотрит в их сторону, быстро и тихо закрывает дверь, погружая их во тьму. Рик закатывает глаза.

— Она не может видеть тебя, знаешь ли.

— Да, — говорит Дэрил с фырканьем, — я знаю это. Но она может случайно в нас врезаться, и я уверен, что она слышала весь шум, что ты устроил.

— Эй! — защищается Рик, — Ты первый начал.

— Типичный демон, обвиняешь других в собственных проблемах.

— Говнюк.

— Негодяй.

— Подонок.

— Убожество.

Рик бьет его в живот, и Дэрил кряхтит, верхняя часть его тела инстинктивно сгибается, а задница с глухим стуком ударяется о стенку.

— ВОТ ДЕРЬМО! — говорит он и тянется вперед, хватая Рика за плечи и впиваясь ногтями, чтобы удержать его на месте. — ПРЕКРАТИ, — шипит он.

Рик отмечает, что для ангела у него нехилые длинные когти.

— Не указывай мне, что делать.

— Ну, нечего вести себя как тупая овца.

Рик почти решает вернуться в демоническое обличье и отхлестать гондона хвостом, но из последних сил сдерживается. Вместо этого он гордо поднимает голову и поворачивается спиной к Дэрилу, скрещивая руки.

— Я не буду связываться с мусорщиками Рая.

— Мусорщик? — повторяет Дэрил. — Ты думаешь, я являюсь таковым?

— Ну, ты явно недостаточно квалифицирован для своей миссии.

За его спиной слышится шуршание, и внезапно Рика окружают крылья, которые сияют, словно первый солнечный свет, что пролился на землю в самый первый день сотворения мира. Он моргает, когда крылья опускаются на него, так легко пробегая по его телу, что он едва может их чувствовать. Они прикасаются к его лицу, мягкие, словно пух, и нечто в нем пытается петь вместе с ними, нечто давно умершее и человечное, нечто, подобное тому, о чем его мама говорила, что это Дух Святой. Крылья тянут его назад и потом, невероятно, он оказывается прижат к груди Дэрила, эти сильные руки обхватывают его, и он запоздало соображает, что ангел его обнимает.

— Меня зовут Дэрил, — шепчет он на ухо Рику, и тот невольно вздрагивает, — и я ангел забытых. Ты хочешь знать, почему я одеваюсь, как байкер? — Рик с трудом сглатывает при звуке его голоса. Глубокий тенор звенит весомостью, Рик и не знал, что Рай на такое способен. — Я их покровитель. Хранитель всех безнадежных случаев. Это моя работа — отводить всех потерявших надежду от самого края. Напоминать им о них самих. Я был послан сюда, потому что таков смысл меня. Остаток Рая забил на Джудит. Они уверены, что из-за нее Богу наступит конец. Но не я. Я никогда не бросаю, — Дэрил заглядывает за плечо Рика, и демон снова смотрит прямо в глубокие синие глаза, пока его запоминают и держат. — Никого.