Свечи в замке ещё не тушили, несмотря на то, что снаружи уже поднималось солнце, и естественного света было вполне достаточно. Прислуга сейчас была не в состоянии выполнять свои повседневные обязательства, и никто сильно не беспокоился об отсутствии завтраков, обедов и ужинов, о не убранных постелях, вообще о том, что все слуги, не жившие в замке, ушли к своим семьям. Поэтому и свечи некому было ни поджигать, ни тушить. Огонь в них держался на магии (впрочем, как и многие устройства на Мьюни), а потому не затухал сам по себе. Поэтому Ривера передёрнуло, когда освещение на мгновение исчезло, но тут же восстановилось, заполыхав с какой-то новой, страшной силой. Не успел юноша достаточно удивиться сбою света, как вдруг краем глаза зацепил знакомый образ, мелькнувший в окне.

Мун!

Принц не поверил своим глазам. Он прижался к стеклу лицом и убедился в том, что к замку сейчас шла именно новоиспечённая королева Мьюни, только вот не в одиночку. Рядом с ней, галантно подставив локоть под руку девушке, шёл генерал, тот самый несокрушимый ящер, который переманил на свою сторону добрую половину когда-то дружественных с Мьюни войск. Генерал тех самых чудищ, что убили её мать. Ривер быстро заморгал и отступил от окна, пошатнувшись на ватных ногах. В голове не укладывалось то, что он видел сейчас. Но, должно быть, Мун вовсе не приятна эта вынужденная близость, должно быть, это всё она делает лишь только для того, чтобы склонить генерала к подписанию мирного договора, а в душе её всю коробит от необходимости держаться с ним за руки, идти вот так, совсем близко, но она, как королева, не показывает этого. Успокоившись этой мыслью, Ривер со всех ног бросился вниз, к главному входу во дворец, и прибыл на место как раз тогда, когда Мун и ящер уже зашли в замок.

Вид Мун снова поразил Ривера. Но не только ужасными почерневшими венами, видневшимися на скулах. Выражение её лица было непроницаемым, а взгляд, как бы это сказал принц, стальным. Ривер чувствовал к своей подруге благоговение и возносил её чуть ли не до уровня богинь, но всё же он никогда не видел в её глазах такого странного холода. Но что более всего удивило юношу, так это безразличие, с которым Мун держала себя. Ей словно было абсолютно плевать на всё, что происходило вокруг неё: на ящера, так непозволительно близко стоявшего рядом, на ситуацию в государстве, на смерть матери, и, в конце концов, на него, Ривера.

— Мун! — неподдельно радостно вскрикнул Ривер и рванулся к королеве. Он посчитал, что, возможно, его объятия хоть немного приведут в себя девушку. Но, когда юноша обхватил её своими широкими руками, Мун не разделила его счастья, не обняла в ответ, даже не улыбнулась — она с презрением фыркнула и, отступив от генерала, развела руки.

— Йохансен… — как-то совсем непривычно проговорила она, не только потому, что никогда не звала его по фамилии, но и потому, что сказала это с таким надрывом, словно каждая произнесённая буква этого имени жгла ей горло. Мун достаточно грубо оттолкнула от себя обескураженного Ривера и, глядя поверх его головы, спросила: — Совет собран?

В этот миг Ривер словно забыл все слова, необходимые для ответа на столь простой вопрос. Он глядел на свою возлюбленную и не мог узнать в ней то нежное, чуть ли не ангельское существо, которым всегда привык считать Мун. В её взгляде, лице, не было привычной мягкости и нежности, была лишь жёсткость или даже жестокость. Всё, на что был способен юноша в тот момент — на лёгкий кивок головой. И Мун, удовлетворившись этим ответом, всё так же не глядя на него, обошла принца и двинулась вперёд по коридору, поднимаясь к Залу Заседаний.

Ривер только сейчас остановил свой рассеянно бегающий из стороны в сторону взгляд на ящере, растянувшемся в самодовольной ухмылке. Генерал произвёл на него впечатление личностей, которых принц называл скользкими. Монстр глядел вслед Мун и, недолго простояв на месте, пошёл за ней. Проходя мимо растерянного Ривера, он кинул на него издевательский, словно победоносный, взгляд и легко провёл когтистой рукой по его белокурым волосам, растрепав их пальцами. Холодок пробежал по жилам принца, уходя куда-то в ноги. На мгновение им овладел, по непонятной ему ещё причине, страх. Ривер словно ощутил на своей спине дыхание смерти, приближающейся смерти, но приближающейся будто не к нему, но просто пришедшей в этот мир с какой-то ужасной целью.

Дискуссия была в самом разгаре, когда Зал Заседаний огласил стук каблуков. Никто и не обратил внимания на вошедшую королеву. Мун окинула присутствующих надменным взглядом и произнесла:

— Я вернулась и желаю сделать важное объявление. Созовите народ.

========== Moonlight ==========

Никто не проронит

И слова в упрёк.

В наших глазах всё наблюдаем:

Тишина говорит

Ясно и громко

Те слова, что услышать желаем.

Странный роман

Прямиком из рассказов…

Преступленье и позор!

Слова королевы разнеслись по всему залу, и тяжёлая тишина повисла в воздухе, резко оборвав все голоса. Присутствующие оглянулись на Мун, и лица всех вытянулись в изумлении. Они-то уже почти похоронили юную правительницу. Изумление сменилось шоком, когда вслед за девушкой вошёл Тоффи. Никто не смел даже вдохнуть, не сводя напряжённых взглядов с королевы, которая с необыкновенным хладнокровием разглядывала собравшихся.

— Королева?! Что с вами! — раздался возглас поражённого графа Милдрю, который схватился за голову, сжимая в руках шелковистые локоны. — Откуда эта чернота?!

Голос блондина разорвал тягостную тишину, заставив всех присутствующих одновременно вздрогнуть и оживиться. Заметив чёрную сетку вен, что обволакивала лицо, шею, плечи и руки Мун, многие усомнились, а жива ли королева по-настоящему? Взгляд Мун был пустым, совершенно ничего не выражавшим, кроме гордого презрения и лёгкого нетерпения в связи с подобной заминкой. Все с подозрением покосились на ящера, преспокойно стоявшего в дверях. Ни кандалов, ни цепей на нём не было, что значило, что королева привела его сюда в качестве… гостя?

— Я могу рассчитывать на то, что народ соберут в ближайшие десять минут? — спросила она безразлично, подгоняя собравшихся.

— Королева, вы в порядке? — осторожно спросила Хекапу, которая мгновение назад что-то живо и шёпотом обсуждала с Омнитраксусом.

— Мы узнали, что вы и Эклипса… — запнулся последний.

— Кстати, об Эклипсе, — игнорируя заданный вопрос, с более заметным участием произнесла Мун. — Мы должны будем незамедлительно освободить её.

Изумлённый ропот прокатился среди присутствующих. Сомнения в том, что перед Советом стоит именно королева, стали усиливаться. Первой отреагировала Мина, отвлёкшаяся от Ромбулуса и присоединившаяся к остальным:

— Мун, ты спятила?! — возопила она, подбежав к королеве и всплеснув руками.

— Напротив, — с ледяным спокойствием отвечала Мун, — мой разум абсолютно чист и трезв, и моё решение безапелляционно.

Мина непонимающе захлопала глазами. Она хорошо знала Мун, и это ни капли не было похоже на свойственное ей поведение. И что это за слово такое: «безапелляционно»? Воительница рассеянно мотнула головой и свела брови к переносице, потупив взгляд на девушку.

— Я… не понимаю, Мун, ты сама не своя… — промямлила Мина, но вдруг взор её зацепился за Тоффи, наблюдавшим за происходящим в стороне. Тут же её словно осенило, глаза прояснились, но тут же заволоклись пеленой ярости, и воительница бросилась на генерала. — Ты! Ты что-то с ней сотворил, мерзкий монстр! Где наша королева?!

— Поверьте, я ничего с ней не «творил», — с невозмутимой усмешкой произнёс генерал, отходя слегка назад.

— Ты лжёшь нам, грязная тварь! — Мина вцепилась в его грудь и хотела было нанести удар в челюсть, но Мун была быстрее: она почти мгновенно направила на воительницу палочку, и ту поразил мощный луч магии, отбросивший её в стену, да так, что по ней пошли трещины.

Какое-то время Мина пребывала без сознания, но тело воительницы было слишком крепким, чтобы сломаться от удара даже такой силы. Она не без усилия подняла голову и взглянула на Мун глазами, полными непонимания и сокрушения. И это та безвинная, наивная Мун, её подруга?!