– Я… Ну, ыть… Она, ведь… – Растерянно развел руками торговец.

– Гребаный извращенец, – Проворчала, убирая оружие, наемница. – На роботов уже потянуло?

– Да не могу я! – Неожиданно взорвался толстяк. – Живая она, понимаешь! Живая! Этот урод у нее мозги почти не тронул. Сделал так, что понимает она все, мучается, боль чувствует, а сама ничего сделать не может! Только команды выполнять! Она, ведь, ни поесть, ни пописать без приказа была не в состоянии! Гратц даже ей память вычистить не удосужился. Я когда ей колпак открыл и логи исходящие проверил, сразу все понял. – Затряс подбородками, даже забывший от возмущения о своем любимом присловье Ыть. – Эта сволочь у нее душу украла, понимаешь? Душу! А я, хоть, и считал себя самым крутым механистом на топях, почти ничего исправить не смог! Он ее так изломал, что уже и не склеишь. Мне только турельный чип перепрошить удалось и ей, как дублирующий контур поставить, да блоки в ограничителях снять, чтоб она хотя бы себя сама обслуживать смогла! Я как только код раскусил, так сразу и решил уходить… Катер-то у меня давно спрятанный стоял. Вот и сгрузил на него, что смог… – Видимо, утомившись от длинной речи, толстяк вытер выступивший на лице пот и сел на крышку сундука.

– А тут и я подоспел, – хмыкнул Пью. – Думал, уже рвануть с ветерком да в тесной компании. А этот хмырь, – стрелок кивнул в сторону с потерянным видом уставившегося в недра своего сундука жирдяя, – рогом уперся. Видел, мол, как ты на арене чуть ли не самого крутого бойца Некрополя простой дубинкой уложила. Мол, сбежать ты непременно попробуешь и надо тебя у пирсов ждать. Может, хватит всех этих игр, Дохлая, а? Ну, просто скажи, что это ты – чемпионка Сити, так?

– Фурия? Так вот к чему все эти «истории» да гляделки, – облегченно засмеявшись, покачала головой девушка. – Нет, конечно. – Задумчиво почесав переносицу, Элеум сплюнула за борт. – Но ее бои пару раз видала. В том числе и последний. Да что там, только что, ведь, рассказала. Хоть, я и из праймов [31] – мне до нее, как до неба. – Тяжело вздохнув, наемница с нескрываемой опаской посмотрела на прошедшую мимо нее Куклу и положила руку на рукоять обреза.

Не обращая никакого внимания на «провожающую» ее стволом обреза Ллойс, андроид [32] подошла к скриптору и, скрестив ноги, села на палубу рядом с подростком. Склонив голову набок, Кукла принялась наблюдать за чистящим автомат легионером.

– А у Ржавых болтала, что в голову придет, чтоб запутать да страху нагнать. Так что, обломись, Пью. Сорвалась твоя добыча.

– Да я, собственно, так и подумал. – Медленно кивнул стрелок. – Не тот у тебя уровень. Тем более, настоящая Фурия, говорят, когда из Сити сбежала, в Стаю ушла, да что-то с альфой не поделила. Вроде как, тот ее при всех хотел разложить, а она ему ножом ржавым рожу напополам разрезала. Болтают, мол, почти сотня отборных «боевых зверей» в той драке полегло. Огнестрелом-то Стая почти не пользуется. Но, все же, ее живой взяли. Вынесли на круг, а потом сожрали заживо. Но альфу это не спасло. Неделю заживо гнил. Ножик-то тот чем-то намазан был пакостным. Какой-то боевой токсин или еще что-то.

– Сожрали? А чего не продали? За нее, ведь, награду восемь тысяч давали? Если не ошибаюсь, конечно. – Удивилась девушка. – Портреты, помнится, в Сити и окрестностях до самого Хаба на всех столбах висели.

– Давали, – фыркнул наемник. – И портреты висели. Красивая была. На тебя, и в правду, немного похожа. Да, только, кто же с ней за восемь кило серебра связываться будет? Уж точно не я. Она, ведь, последнему охотнику за головами сначала собственную требуху скормила, потом медшотами наколола и к столбу посередь пустыни приколотила. Бедняга еще два месяца после того, как его нашли, жил… Но самая главная причина – сама знаешь. После заварухи в Новом Рино свободные города с бандами не особо и дружат. Разве что с Операторами… да и то… А каннибалов из Стаи только последний дурак на порог пустит. Так что, рейдеры сами этот вопрос решили. Не великие это, по большому счету, деньги. – Задумчиво поскреб щетину стрелок. – Городские, кстати, как узнали, никто особо не расстроился. Разве что, та благородная семейка. А награду уже больше года как сняли.

– Забавно. Это комплимент, был? Про красивую? – Одёрнула воротник куртки Элеум.

– Я про Фурию, вроде, говорил, а не про тебя, – усмехнулся охотник за головами. – Да и чего теперь болтать, сдохла девка, плохой смертью кончилась…

– Жалко, – вздохнула наемница.

– Жалко. – Кивнул Пью. – Очень жалко. Пусть она, как болтали, и бешенная была, да с наркоты и стимуляторов не слезала, но нам бы такой боец пригодился. В Могильники, все же, идем.

– В Могильники? – Удивился Райк, оторвавшийся от внимательного разглядывания сидящего напротив андроида.

– Так, ыть, куда еще? Не обратно, ведь? – Пожал плечами толстый торговец. – На юге болота в земли Стаи упираются. Не хочу, чтоб меня как эту… как ее… Фурию на четыре кости, а потом съели. На запад дороги нет. Там наши и братство схлестнулось. На север… На севере нас Гратц, как буря кончится, первым делом людей искать отправит. Так что, один нам путь – на восток… Главное, в горячее пятно не угодить. Только у меня, ыть, это… Противогазов нет.

– Обойдемся. Все равно, не помогут, – хмуро буркнула Ллойс.

– Все равно… Ладно, об этом, ыть, завтра будем думать, – почесал спутанную гриву волос на затылке толстяк. – Раньше, чем до вечера, я движок не починю. Индукционные катушки сгорели, перематывать надо, блин.

– Я помогу, – кивнула наемница.

– Все помогут, – растянул рот в кривоватой улыбке снайпер.

****

Проснулась Ллойс от звонкого хруста. Как и предсказывал Пью, ночью ударил мороз. Дрейфующее по течению судно тяжело взламывало стальными бортами тонкий слой льда. Дыхание превращалось в пар. Потянувшись, девушка достала из нагрудного кармашка куртки сигарету, прикурила и с улыбкой прошла к носу лодки, где в гордом одиночестве восседал стучащий зубами от холода Райк. Сама наемница не замерзла. Несмотря на почтенный возраст, комбинезон оказался действительно теплым, одеяло толстым и достаточно большим, чтобы завернутся в него с головой, а расстояния между прикрученной к баку скамьей и палубой как раз хватило, чтобы устроить себе под ней вполне комфортное гнездышко. Конечно, правильней было бы лечь в металлической будке надстройки вместе с остальными. Там, наверняка, было бы теплее, да и по совести говоря, безопаснее, но… она просто не смогла. После пережитого в Некрополе Ллойс чувствовала, что ей необходимо побыть одной. Просто одной. В тишине, завернувшись с головой в теплое, колючее, остро пахнущее мокрой псиной, одеяло. Даже, если для этого придется перерезать пару глоток. А еще очень хотелось отмыться и выпить пару бутылок чего-нибудь крепкого. Но о мытье, алкоголе и одиночестве оставалось только мечтать. Палуба немаленького катера казалась слишком тесной, морозный воздух спертым и душным, а под кожей, как будто, поселились целый десяток колоний чесоточных клещей… Если только и вправду… Рука Элеум непроизвольно потянулась к воротнику куртки, где были зашиты пара припрятанных на самый крайний случай капсул, но замерла на середине пути. Подавив желание сорвать с себя комбинезон и начать с воем кататься по палубе, девушка, крепко зажмурившись, медленно сосчитала до десяти, открыла глаза и постаравшись придать лицу безразлично-веселое выражение, широко улыбнулась гордо распрямившему спину и выпятившему подбородок при ее приближении подростку.

– Замерз, сладенький?

Скриптор молча поджал губы и гордо отвернулся.

– А нечего было ко мне лезть, – беззлобно хохотнув, Ллойс положила сигарету на борт лодки, сняла с пояса флягу, плеснула немного воды в ладонь и принялась умываться. – Уф. Ты, конечно, миленький, хоть, и в моем вкусе, но я, ведь, предупреждала, что не в настроении и, если будешь лезть, дам в ухо.

– У нас всего три одеяла. – Потерев изрядный синяк на скуле, проворчал скриптор.– Одно забрал Ыть. Одно – ты.