– Ого!.. Да ты, оказывается, меня видишь!.. – лицо зека засияло таким удивлением и восторгом, будто бы выиграл он в лотерею не меньше миллиона.

– А ты чё, спрятался? – усмехнулся я.

– Нет, кореш. Я вовсе не прятался. Просто я, уже умер… – констатировал Бес. –…Скончался в ночь с десятого на одиннадцатое мая, как и предсказала твоя бестия. Всё точно. Уж два часа, как я шарохаюсь по больнице и никому до меня дела нет. Меня, просто-напросто не замечают. Вышел на пост дежурной медсестры. Долго наблюдал, как девушка в белом халате возится там со своей медицинской хренью. Потом, от нечего делать, я сбросил у неё со стола бутыль спирта. Тот не разбился. Взять его в руки, я уже не в состоянии. Потому и покатил я тот флакон по коридору.

Шум, звон. Думал, хоть так обратят на меня внимание. По крайней мере, запаникуют: дескать, привидение или какой полтергейст. Фиг вам. Абсолютно никому до этого и дела нет. Катится по коридору бутыль, ну, и пусть себе катиться. Кстати. Ты бы тот пузырёк из коридора прибрал. Я его прям, к твоим дверям подкатил. Сам понимаешь: мне он уже ни к чему. А ты, кореш, уж будь другом, помяни меня по-человечески. Полагаю, что выпить-то за мою никчёмную, усопшую душу будет более и некому.

– А не пойти ли тебе… – зевнул я.

– Понял. Отдыхай.

Зек удалился. Ну, а я (дабы проверить, не сон ли это) поднялся с кровати и выглянул в коридор. Там и вправду валялась запечатанная бутылка с прозрачной жидкостью.

Я вновь задремал. При этом мне показалось, будто бы я только-только успел закрыть глаза, как меня вновь разбудил всё тот же призрак-шатун.

– Вставай, кореш, труба зовёт. На часах уж полседьмого утра… – объявил он едва ли не с самого порога. –…Пока ты здесь дрых без задних ног, я успел уж полгорода обежать. Или облететь… – ещё до вчерашнего дня пропитанный неизлечимой болезнью, на сей раз, Бес буквально фонтанировал избытком энергетики.

– Слушай, ты б от меня отстал. Умер, так иди своей дорогой… – отмахнулся я. После чего, со знанием дела добавил. – …Сейчас тебе Проводников своих нужно искать, а не растрачивать силы на всякие глупости.

– Да ты пойми, фраерок. Мне просто не с кем поделиться своими новыми впечатлениями… – не унимался бывший сиделец. – …Лишь с тобой одним я имею возможность поболтать. Не понимаю, какого хрена, пятьдесят с лишним лет я таскал на себе это грёбаное тело? Ты, представляешь?.. Ни врачи, ни медсёстры, до сих пор, ещё не знают о том, что я умер. Уж шесть часов моё мёртвое тело у них в палате валяется, а они ни в зуб ногой.

Да, и пёс с ними. Ты б только знал, как мне сейчас обалденно.

Кстати, с «твоей» совсем недавно виделся. Отыскал я её довольно быстро. У меня же теперь чутьё появилось особое. Привет тебе передавала. В свою очередь и я поблагодарил её за то, что помогла она мне поскорей распрощаться со своим прогнившим ливером.

– Постой-постой. С кем это ты виделся? – переспросил я, так и не поняв о ком, собственно, говорил сейчас зек.

– С кем, с кем… – усмехнувшись, переспросил Бес. – …С девкой твоей, которая к нам в СИЗО просочилась. Только теперь она вовсе не оборотень. Телом человечьим обзавелась. Считай, жизнь свою заново начала.

– Да, знаю-знаю. Она вчера сюда приходила, – потеряв всякий интерес, ответил я с некоторой прохладцей.

– Ты чё, кореш?.. Совсем больной?.. – вновь искренне усмехнулся Бес. – …Как же она могла прийти, если ходить она вовсе не может.

– Как это «ходить не может»? Это ты Бес, похоже, не в себе. Или побывал в каком-то нереальном измерении.

– Падлой буду, если соврал. Говорю тебе: твоя Марта вовсе не может ходить. Она сейчас, как бревно…

* * *

– Эй, бабник, просыпайся. Укол пора ставить.

Я открыл глаза. В палате крутилась медсестра Марина, со своим чёртовым металлическим разносом.

«Присниться же этакая чушь… Марта ходить не может. Что за хрень?»

– Ты там опять какой-то Мартой бредил?.. – с явным укором поинтересовалась медсестра. – …Это из-за неё ты нашу Леночку вчера обидел? Видела, как та выходила из отделения, вся в слезах и сильно расстроенная. Ох, и паскудный вы народ, мужики.

«Уходила в слезах… – повторил я про себя. И мой разум тотчас выдал на-гора ужасную версию. – …А не попала ли она, в этаком-то состоянии, под машину? Потому и ходить сейчас не может. Потому, и лежит она, как бревно. Кажется, именно об этом и говорил мне Бес».

– Ну?.. Чего молчишь? Спрашиваю, это ты девчонку обидел?.. – Марина продолжала свой допрос. – …Конечно, он. Зараза. Кто же ещё?

– Следили б вы лучше за своими больными, а не вмешивались в чужую личную жизнь… – пришлось мне немного приткнуть чересчур разговорившуюся медсестру. –…Сегодняшней ночью у вас скончался больной. Некто Лобов. А медперсонал до сих пор, ни сном, ни духом.

– Какой ещё Лобов? В нашем отделении нет такого, – раздражённо ответила Марина.

– Я говорю о больнице в целом.

– Сейчас проверим… – закончив процедуры, медсестра поспешила на выход.

Вернулась она минут через пять. Точнее, она ворвалась в мою палату с одним лишь вопросом.

– Ты откуда узнал о Лобове? Ведь он лежал в соседнем корпусе. При том, что ты из палаты своей, уж точно, не выходил.

– Мне много чего известно…. Потому и советую: быть со мной посдержанней. Иначе, достоянием гласности могут стать ещё многие ваши секреты, – ответил я весьма обтекаемо.

А ещё, я хотел было заикнуться о потерянном ночью спирте, да, вовремя одумался. Мне и самому он ещё пригодиться.

Впрочем, и того что я уже успел сказать, оказалось вполне достаточно. Поджав губы, Марина покинула палату. Видать водились за ней кое-какие грешки. Долго мучиться и ломать свою голову в многочисленных предположениях о судьбе Марты, о возможном ДТП и о многом другом, мне нынче вовсе не пришлось. Набрав на «мобильнике» номер своей бывшей секретарши, я тотчас услышал знакомый и несколько сонный женский голос.

– Алло!

– Марта? – уточнил я на всякий случай.

– Какая Марта? Очевидно, вы не туда… Ой, извините, Олег Владимирович. То есть, извини Роббер. Да-да, это я, Марта. Всё ещё не могу привыкнуть к своей новой сущности. Впрочем, и ты… В общем, если тебе будет так привычней, можешь называть меня, по-прежнему: Леной. Потому как её внешность и документы остались прежними.

– Хотел узнать. С тобой всё в порядке? – не обращая внимания на некоторую девичью рассеянность, я поспешил получить ответ на беспокоивший меня вопрос.

– В порядке. А с чего это вдруг?.. – с некоторым подозрением переспросила дама.

– Нет-нет, ничего. Просто сон мне нынче приснился не очень хороший. Будто бы, ты не можешь ходить.

– Не переживай, с этим всё в норме. Через часок, я приеду к тебе, и ты лично сможешь в том убедиться. Никакого повода для волнений нет и быть не может, – после чего, мобильная связь оборвалась.

Уж и не знаю почему, но после данного телефонного разговора, в моей душе вновь поселилось некое сомнение, какая-то внутренняя необъяснимая несостыковка. Самое главное, мне вовсе непонятна была её природа. То есть, я так и не мог сообразить, что конкретно мне не нравилось, что меня пугает и вызывает иные подозрения в ранее означенных событиях.

Меж тем, вспомнив о припрятанном ранее спирте, я предпочёл исполнить последнюю волю покойного. То есть, помянуть Беса по-человечески.

Когда в мою палату вошла Марта (в образе Лены), я уже был немного подшофе. Тем не менее, от моего внимания не ускользнула её прежняя рассеянность и какая-то излишняя скованность или несобранность. И если во время утреннего звонка данное состояние ещё можно было списать на остаточную сонливость, то теперь я просто начал теряться в догадках.

А впрочем, непременно собранной и организованной была в моей памяти именно Лена.

Сейчас же я имел дело с совершенно иной личностью. И к ней мне ещё предстояло привыкнуть.

– Роббер, помнится вчера, ты просил у меня какое-то время, дабы всё обдумать… – после короткого приветствия и, несколько невнятно проявленного интереса по поводу моего здоровья, гостья решилась поставить вопрос ребром. – …И я предоставила тебе данную возможность. Почти сутки, я ничем тебя не беспокоила. Так к какому решению ты пришёл?