— Хотелось бы. Всегда интересно было узнать, что такое семья. Но я ни разу так и не увидел, что передо мной та самая, с которой я эту семью хочу, — признался Эдд.
Джон его понимал: приютское детство казалось холодным. Пусть его и скрашивали добрые друзья и внимательные воспитатели, но чего-то родного и тёплого всегда не хватало, чего-то своего.
Джону повезло — у него когда-то была семья, целых десять счастливых лет, что он провёл под опекой дяди и тёти. Эддисону повезло куда меньше — своей семьи он вовсе не знал.
Джон решил, что непременно надо помочь другу отыскать достойную девушку. Прошлые его отношения закончились довольно болезненно, но с тех пор минул уже порядочный срок. Они встречались два года, а после расставания бывшая девушка Эдда скоропалительно вышла замуж за своего нового кавалера.
Обо всём этом Джон думал уже по дороге домой, а так же о том, что в понедельник его ожидает масса бумажной работы, дрянной кофе и ругань с начальством (наверняка, ведь дело они до сих пор не раскрыли). Суперинтендант мистер Джорах Мормонт мог быть очень въедливым и ворчливым человеком, два года назад он сменил на посту своего отца, вышедшего на пенсию, и с тех пор упорно наводил свои порядки.
В любом случае всё это будет в понедельник, а впереди ожидают выходные в кругу близких людей. Джон знал, что стоит иногда перезагрузить мозг и отдохнуть от рабочей рутины. Особенно, если застрял в тупике, как сейчас.
Снег медленно кружился под светом фонарей, освещающих пустынный ночной двор, а вдалеке, за огромным зданием супермаркета, сияло огнями «Око Лондона». Говорят, что счастлив человек, который утром спешит на работу, а вечером домой. Джон нашёл профессию по душе и приносил пользу обществу, как всегда и хотел, а дома его ждали те люди, которых он действительно любил. Стало быть, инспектор Болтон действительно мог считать себя счастливым человеком — не каждый может похвастаться этим на пороге тридцатилетия.
========== Эдд в активном поиске ==========
Утро понедельника добрым не бывает. Джон решил, что неплохо бы было скрасить серое уныние пасмурного дня чем-нибудь приятным. За окном висело мрачное ватно-серое небо, снег растаял, обнажив мёрзлую чёрную землю. Дождь брызгал холодными равнодушными каплями с самого утра и вовсе не думал прекращаться. Стоило выйти на улицу, как тёплая зимняя одежда моментально стала сырой и тяжёлой.
На столе громоздилась стопка бумаг, которые предстояло разобрать за день. Шеф-суперинтендант Мормонт объявил важное утреннее собрание, что тоже вряд ли предвещало благие вести: хвалить их точно пока не за что. Впрочем, время ещё было. Поднявшись по лестнице, Джон как раз взглянул на часы и отметил, что до собрания осталось целых полчаса. Поздоровавшись с Эддом, он распаковал принесённые из дома булочки с вишней. Дейнерис вчера сама их испекла специально, чтобы им было что пожевать на работе.
Всё-таки его девушка оказалась очень чуткой, хотя чаще всего старательно это скрывала. Джон не мог не улыбнуться, подумав о ней. Какие бы неприятности не поджидали его на работе, он всегда знал, что дома его встретит любимая, которая может выслушать и поддержать, да и просто развеять грустные мысли.
Капелька заботы и тёплые воспоминания о доме чуть приукрасили это серое утро. Кажется, даже у Эдда поднялось настроение. Аромат домашней выпечки и крепкого кофе разнёсся по кабинету, подарив толику уюта холодному дождливому дню.
Эдд листал новости в телефоне и хмурился. Потом смёл со стола крошки и спросил:
— Как выходные провёл?
— Неплохо. В субботу ходил на концерт «Lordi» с братом. Обычно я предпочитаю что-то более спокойное, но мне понравилось. Рамси вообще был в восторге. Сказал, что в этом году у них новые костюмы. Я не запомнил, но, наверное, так и было, — Джон допил свой кофе и поднявшись из-за стола, выглянул в окно. Дождь так и не закончился.
— Да, это здорово, — поддержал Эдд. — Надо тоже когда-нибудь выбраться на концерт.
Джон кивнул, обернувшись к нему.
— Это очень бодрит. Можем вместе сходить. А в воскресенье были с Дени в кино. Кстати, она приглашала тебя в гости на следующих выходных. Домашний ужин, можно посмотреть какой-нибудь фильм. Будет весело, — заверил Джон.
Эдд кивнул и, отодвинув в сторону бумаги, встал из-за стола, отыскал на вешалке и накинул форменную куртку. Шеф требовал, чтобы всё было по правилам, в том числе и форма одежды.
— Это можно устроить.
— А ты что делал в выходные? — поинтересовался Джон, когда они вышли из кабинета и направились в зал собраний.
— Купил новые ботинки и познакомился в винном с женщиной. Это была неплохая встреча. Мы мило поболтали, знаешь, как настоящие эстеты, — усмехнулся он. — Обсуждали под какое вино какая закуска лучше подходит. Она неплохо разбирается.
Джон улыбнулся, решив, что у этой истории окажется позитивный финал, и порадовался за друга.
— Она и в музыке смыслит. Ещё и симпатичная, но когда мы вышли из магазина, её там двое детей ждали. В общем, это точно не мой вариант, — разочарованно произнёс Эдд.
— Даже и не знаю, — Джон искренне огорчился. — Может, это не её дети?
— Ну, конечно, её! Они называли её «мама». Ладно, я не сильно расстроился, — махнул рукой Эдд. — Всё-таки я узнал об этом сразу.
— Да, это к лучшему, пожалуй.
В зале собраний они появились заранее. Должно быть, единственные довольные лица в это утро были у Эдда и Джона: всё-таки кофе с домашними булочками существенно поднимает настроение, даже если впереди ожидает выволочка от начальства.
Эдд быстро сориентировался и стёр улыбку, нацепил своё привычное хмурое выражение лица. Джон последовал его примеру. Они поздоровались с коллегами и заняли свои места: подальше от трибуны суперинтенданта.
Зал собраний навевал воспоминания о школьных годах. Джон окинул взглядом три ровных ряда бежевых парт, большую чёрную доску, расположенную за трибуной, и пробежал глазами по пасмурным лицам сотрудников полиции. Кто-то вполголоса беседовал с коллегами, кто-то копался в телефоне, кто-то со скучающим видом поглядывал в окно, а кто-то торопливо вносил последние поправки в еженедельный отчёт, уткнувшись носом в экран ноутбука, лихорадочно долбил по клавишам.
Впрочем, ассоциации со школьными и студенческими годами возникли не только благодаря обстановке зала собраний. Шеф-суперинтендант порой действительно вёл себя с подчинёнными, как строгий учитель с нерадивыми учениками, только что родителей не грозился вызвать.
Стоило шефу Мормонту войти в зал, как шутки и разговоры моментально стихли. Между собой подчинённые называли его «Ворчливый Медведь»: походка, манера речи, даже его излюбленное усталое выражение лица — всё это придавало ему сходство с разбуженным посреди спячки недовольным медведем. Возможно, суперинтендант догадывался о своём негласном прозвище, но при всём желании, поделать ничего не мог. Впрочем, он наверняка понимал, что прозвали его так не со зла.
Шеф поднялся на трибуну, прокашлялся и обвёл взглядом светло-синих глаз зал собраний.
— Добрый день, коллеги! — поприветствовал суперинтендант Мормонт. Аккуратно выровнял листы с заготовленными заранее пометками главных тем собрания и поправил манжеты белой рубашки. Готовился произнести речь.
Следственный отдел откликнулся на приветствие нестройным хором, детективный поддержал более организовано.
Эдд переглянулся с Джоном и постарался незаметно отогнуть рукав форменной рубашки, чтобы взглянуть на часы. Шеф-суперинтендант был очень даже словоохотлив, и его речь порой затягивалась на добрых полчаса, а то и больше.
Джон усиленно всматривался в диаграмму, отражённую на проекторе за спиной начальника.
— Для начала я хочу отметить успехи детективного отдела: раскрываемость по тяжким и особо тяжким преступлениям повысилась в полтора раза, — шеф Мормонт с гордостью ткнул указкой в высокий красный столбец диаграммы, а после отдельно поблагодарил особенно отличившихся детективов.
