— Она всегда старалась быть строгой, считала, что папа меня слишком балует. Она не плохая — просто с ней сложно найти общий язык. Она говорила, что девочка должна быть маленькой леди, а не сорванцом, который носится с мальчишками по дворам и пугает чужих уток. Я же не виновата, что с мальчишками интереснее! Им нужна была медсестра, когда они играли в войнушку — так меня и взяли в компанию, — улыбнулась Миранда. По её лицу пробежали оранжевые блики от фонаря. — Тебе вообще интересно? — задрав голову вверх, спросила она.

Рамси шевельнулся, пытаясь принять более удобную позу.

— Да. Я не сплю — слушаю.

Миранда тоже недовольно поёрзала.

— Потише! — невольно зашипел Рамси. — Все рёбра мне пересчитала своими локтями.

— Прости, — Миранда приподнялась и легко коснулась его губ, а затем снова склонила голову ему на плечо и вернулась к своему рассказу: — Мальчишки даже устроили мне посвящение. Надо было обогнать Томми на велике: огромный круг через всю деревню! И у меня получилось. Переплыть реку. Ну, это тоже легко, и сбить яблоко из рогатки в саду миссис Джонсон. Я смогла с первого раза, в отличие от Тэда. Вот так, — гордо заявила она.

— О, да ты просто фантастическая девушка! Уделала всех пацанов. Серьёзно, ты молодец. А что, сейчас? Ты общаешься с ними? — Рамси рад был поддержать беседу. Хотелось хотя бы сейчас не думать о том, что ждёт их дальше. Насладиться этим коротким, тёплым вечером и примирением.

— Неужели ты ревнуешь? — Миранда отстранилась и обернулась, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Нет. Просто так спросил, — честно ответил Рамси.

— В средней школе Кристофер и Стив уехали, а с Томом и Тедом как-то стало уже не то. Мы просто выросли и у нас поменялись интересы. Я не жалею, зато было весело, — Миранда чуть помолчала, а после поднялась и принесла термос с остатками чая. — Расскажи что-нибудь про себя. Про своё детство, — попросила она, разлив чай в пластиковые кружки. Себе взяла зелёную, а Рамси протянула оранжевую.

— Я не хочу об этом говорить, — резче, чем хотел бы, отреагировал Рамси.

— Хотя бы о своих друзьях расскажи. Наверняка было что-то интересное. С кем ты общался в детстве? — Миранда ободряюще улыбалась и не сводила с него глаз.

— У меня не было друзей.

Миранда, кажется, удивилась, а, может, просто ему не поверила. Рамси даже решил, что испортил ей настроение, но в самом деле, беседовать о своём детстве вовсе не хотелось — это последняя тема, которой он решил бы коснуться. Всё равно, что ковырять старые раны — не болит, пока не трогаешь. К тому же, он считал, что Миранда и так знает более, чем достаточно.

Она взяла его за руку и задрав рукав куртки взглянула на часы. «Весёлый Роджер» на циферблате отстукал без четверти полночь.

— Уже поздно, — отстранёно заметила Миранда.

— Проводить тебя? — Рамси понял, что ему сейчас абсолютно лень подниматься и тащиться на холодную улицу. Потянулся и сел прямо.

Миранда покачала головой.

— Я хочу остаться с тобой.

— Здесь? — удивлённо спросил он.

— Где угодно. Правда, здесь очень мило, — заявила Миранда с лёгкой улыбкой.

— Будет холодно и твёрдо. Здесь даже одеяла нет.

— Ничего. Я знаю один способ согреться.

Рамси усмехнулся и прижал её к себе. Эта девчонка умела удивлять. Он сбросил на пол куртку и толстовку, а Миранда помогла ему избавиться от футболки. Её ловкие пальчики шутя справились с пряжкой ремня.

— Ты такой горячий, — выдохнула она ему в губы.

— Смотри, не обожгись, — наклонившись, шепнул её на ухо Рамси. Оставил мокрый поцелуй на шее.

Стянул с неё платье и остановился на миг, любуясь её обнажённым телом. Провёл кончиками пальцев по выступающим рёбрам, словно по клавишам музыкального инструмента. Расстегнул чёрный кружевной лифчик и мягко коснулся губами высокой груди. Миранда выдохнула, прикусив губу, и он понял, что ей это понравилось. Продолжил изучать руками её тело. Миранда отвечала жаркими поцелуями, чуткими прикосновениями, от которых сердце ускоряло свой ритм. За чердачным окном барабанил дождь, но для них звучала совсем другая мелодия — огненная и страстная — одна на двоих. Старый рояль стал участником их небольшого эксперимента — полем битвы двух разгорячённых тел.

После каждый отыскал на полу свою одежду, а плотные вишнёвые портьеры оказались безжалостно сброшены с рояля: послужили и одеялом и простынёй, распластавшись на скрипучих половицах.

В эту ночь они больше не говорили ни о чём важном. Оба устали от ссор и разлуки. Рамси не знал, о чём думает Миранда, но благодарен был за это тепло и молчание. Она заснула, положив голову ему на грудь, а Рамси рассеянно перебирал её волосы и думал, что теперь уже нет пути назад.

========== Глава 17 ==========

От маленького пруда несло тиной: он совсем зарос и по краям его окружал болотный зелёный ободок, густо рос камыш, а у берегов почва оказалась мягкой и вязкой: кроссовки сразу утонули в грязи. Совсем близко к тёмной воде склонилась высокая ива: её кривые ветки почти касались поверхности пруда.

Путь до старого заброшенного заповедника оказался длинным: пришлось пересечь весь парк и долго брести среди редких сосен в гулкой вечерней тишине, слушая перекличку птиц, звонкие голоса которых разносились по все округе.

Теон устал, но присесть было негде: земля ещё не прогрелась, и никакой лавки поблизости не наблюдалось. Некоторое время он просто бездумно кидал мелкие острые камешки в пруд. Плеск воды нарушал тишину и придавал хоть какой-то живости этому месту. Постепенно на одинокий лесной участок опустились густые сумерки, а в высокой траве зашелестел ветер. По крайней мере, Теон хотел думать, что это ветер.

Он вытер руки о светлые джинсы и обернулся: вдалеке просматривалась ржавая ограда, что отделяла заповедник от пыльной давно позабытой дороги. Раньше она вела за город, но со временем построили скоростную трассу, и этот путь был заброшен. Сюда редко кто заезжал.

Теон передёрнул плечами, но вовсе не от того, что озяб: по спине пробежал неприятный холодок. Казалось, что за ним кто-то наблюдает, затаившись среди высоких зарослей камыша на той стороне пруда. Нет, конечно же, нет. Просто это ветер — вот и всё. И какой только чёрт его дёрнул забрести в эту глушь?! Злиться, к его большому сожалению, можно было только на себя.

Раздвинув руками камыши, Теон выбрался на поросшую травой тропинку. Быстрым шагом направился к ограде, но, как и следовало ожидать, ворот не обнаружил. Ругаясь шёпотом, двинулся вдоль забора, то и дело, цепляясь рукой за прутья, чтобы выявить какой-нибудь гнилой и шаткий. Забор оказался новым, к его огорчению. Солнце уже село, и Теону стало по-настоящему страшно: вовсе не хотелось бродить по этим зарослям в темноте. Конечно же, дорогу, которая привела сюда, уже не отыскать, да он и не помнил вовсе, как очутился у пруда. Надо было всё-таки остаться в парке, а не ломиться по запутанным дорожкам чёрт знает куда!

Сегодня днём он вернулся с работы и оказался сбит с ног новостью о том, что отца положили в больницу. Сначала Теон даже не беспокоился, просто как-то растерялся и не мог найти себе дела в пустом доме, а к вечеру одолели мрачные мысли и нарастающее чувство тревоги не давало усидеть на месте. Он решил прогуляться, чтобы не сидеть в тишине. В одиночестве всегда становилось некомфортно, а тут ещё всякие дурацкие мысли лезли в голову.

Отец простудился на рыбалке и, как и следовало ожидать, не особо обеспокоился состоянием своего здоровья. Целую неделю у него держалась высокая температура и не проходил кашель, но визит к врачу он откладывал на потом. А когда всё-таки собрался, врач рекомендовал ему лечь в стационар. Отец запустил простуду и возникли осложнения.

Теон добрался до дома в двенадцатом часу, когда уже совсем стемнело и из-за облаков выглядывал краешек круглой луны. На кухне горел свет.

Сестра встретила на пороге и сразу начала ругаться: