Стоило им войти в квартиру, как Рамси был буквально атакован вопросами с двух сторон. Принц вырвался и спрыгнул на пол, а Рамси стоял, опустив голову и засунув руки в карманы на шортах.

— Что-то мне всё это не нравится, — первым произнёс Джон.

Дейнерис же подошла ближе и включила свет в коридоре. Наверно, хотела повнимательней изучить его виноватое выражение лица и, конечно, узрела глубокую ссадину, расположенную чуть выше левой брови.

— Простите, я не нарочно, — не поднимая глаз, пробормотал Рамси и протиснулся между ними в коридор, не стал ждать потока новых вопросов. Закрылся в своей комнате и упал лицом в подушку.

«Какой же идиот!» — он со злостью вдарил по спинке кровати, а после глубоко вздохнул и перевернулся на бок. Долго изучал плакаты, развешанные над компьютерным столом. Он понятия не имел, что делать. Естественно, Джону не стоит знать об их ночном путешествии с Мирандой. Но в то же время, кроме брата, довериться некому. Совсем не хотелось остаться со своими призраками и галлюцинациями один на один.

Джон появился в комнате минут пятнадцать спустя с таким трагическим выражением на лице, словно собирался сообщить какие-то ужасные новости. Интересно, о чём они трепались с Дейнерис?

— Я что, так сильно накосячил? Я даже смску скинул, а с ключами вообще случайно вышло, — принялся торопливо оправдываться Рамси. Итак, ясно, что Джон ему не поверил, но печальное лицо брата наталкивало на тревожные мысли. Неужели он так всех достал, что они решили его из дому выгнать?

Джон прошёлся по комнате туда-сюда, заложив руки за спину. Он всегда так делал, когда нервничал — Рамси это знал. Затем старший брат вздохнул и, поправил манжеты своей светло-синей рубашки, уселся на стул.

— Нам нужно серьёзно поговорить, — произнёс Джон с самым, что ни на есть, траурным лицом.

Рамси приподнялся на локте и тоже состроил грустную мину.

Джон прочистил горло и начал говорить убедительным тоном:

— Рамси, ты ведь знаешь, что если у тебя есть какие-то проблемы, то ты можешь всё мне рассказать. Мы вместе придумаем решение.

— Чего? — Рамси даже подскочил на кровати. Кажется, выкидывать на улицу его не собираются.

— Иногда люди, которых ты считаешь друзьями, оказываются не совсем такими, как ты думаешь, — начал издалека старший брат.

Рамси насторожился, но перебивать не стал.

— Они могут предлагать какие-то сомнительные вещи. Поначалу кажется, что всё это весело, но потом…

Тут-то Рамси и сообразил в чём дело. Громко расхохотался и упал лицом в подушку.

— Твою мать, Джон! Мне не предлагали наркотики. Ну то есть, предлагали, — утёр выступившие от смеха слёзы и махнул рукой. — Я отказался. Вообще это было давно и я больше не общаюсь с этим человеком, — соврал он, глядя на застывшее в недоумении лицо брата.

Кажется, Джон не ожидал подобного признания.

— Честное слово, я даже не пробовал. Вообще мысли не возникло. Прямо сразу сказал: «Всё, чувак, я тебя больше не знаю».

Джон поднялся на ноги и тяжело вздохнул, покачал головой.

— Переиграл маленько?

— Да уж не маленько. Теперь давай поговорим действительно серьёзно. Итак, я хочу узнать, где тебя постоянно носит ночами и с кем ты проводишь время? — похоже, терпение брата всё-таки подошло к концу.

Рамси попытался скрыть улыбку и опустил глаза, изучая изумрудно-зелёный ворс коврового покрытия.

— Мы с Мирандой гуляли.

— Всю ночь?

— Да. А потом я её проводил и встретил по дороге, ну… не очень приятных людей, — уставившись в пол, проговорил он. Всё-таки хоть какая-то доля правды в его рассказе присутствовала, но перед Джоном было всё равно неловко и стыдно немного.

— У меня просто слов нет. Пойдём-ка на кухню, Дени обработает рану, и придётся ехать в больницу. Может быть, сотрясение.

Рамси только открыл рот, чтобы поспорить, но Джон бросил на младшего суровый взгляд.

— Нет. Мы едем и это не обсуждается. Надо было думать, прежде чем болтаться по ночам, — повысив тон, сказал он.

— Но… я себя хорошо чувствую.

— Ты всегда так говоришь, — брат покинул комнату.

Рамси стиснул зубы и вновь врезал по несчастной спинке кровати. Отшиб руку и прикусил кулак. Впрочем, какая разница, раз уж и так придётся ехать в больницу. Рамси переоделся и с кислой миной вытащился в коридор, всё ещё тряс рукой в воздухе, когда услышал возмущённые голоса, доносящиеся из зала.

Он аккуратно заглянул в комнату и зажмурился. Глюки никуда не исчезли, а кровь проступила на обоях ещё сильнее и даже на пол стекала.

— Джон! — Рамси, не открывая глаз, тряхнул головой. Тревожная барабанная дробь разбила привычный мир на части. Вот только никто кроме него этого не слышал. Рамси зажмурился и вновь помотал головой, казалось, что пол ускользает из-под ног, осыпается мелкой каменной крошкой. Он пошатнулся, пытаясь удержать равновесие.

Джон оказался рядом и положил ему руки на плечи.

— Эй-эй, что такое, братишка?

Рамси уткнулся лбом ему в плечо и нервно выдохнул:

— Прости, прости! Я соврал. Я башкой ударился и меня теперь глючит. Там по стенам кровь бежит. Сделай так, чтобы её не стало!

— Тише, всё в порядке. Это вовсе не кровь. Кажется, это краска, — мягко пояснил брат.

— Что?

Тем временем Дейнерис, которая тоже в этот момент находилась в зале и видела всё «представление», заявила:

— Поднимусь, пожалуй, к соседям. Эти сволочи нас топят! — она поспешно удалилась, нацепив своё суровое выражение лица.

— Твою мать! Какой-то проклятый день — выставил себя кретином перед всеми, — Рамси отодвинулся и вытер лицо рукой.

— Всё в порядке. Ничего страшного не случилось, — заверил Джон. — Иди умойся, а я поднимусь к соседям. Будем ужинать, когда вернусь. Тебя ведь можно оставить одного? — спросил брат и внимательно заглянул ему в лицо.

Рамси усиленно закивал и опустил голову. Горячей волной стыда затопило с головы до ног.

— Пойду в свою комнату. Придурок! Это я про себя, — мрачно заявил он.

Джон покачал головой и пообещал, что скоро вернётся.

Рамси отправился к себе, завалился на кровать и нацепил наушники. Петер снова вещал о безумцах и монстрах, а также о подверженных всяческим порокам изгоях. День заканчивался просто отвратно. Было стыдно перед Дейнерис, которая так внезапно застала его «сдвиг по фазе», перед Джоном, которого он обманул, да ещё и «устроил спектакль» (так всегда говорил отец), да и перед Мирандой, которая не дождалась от него тех слов, которые наверняка мечтала услышать. Сегодня он всё испортил.

Джон с Дейнерис ещё долго выясняли отношения с соседями, у которых, как оказалось в последствии, прорвало трубу с горячей водой. Красная краска смешалась с кипятком и образовала вот такую причудливую палитру на светлых обоях в доме Болтонов. Соседи с пятого этажа намеревались сделать ремонт и покрасить кухню в розовый: банка с белой краской дрейфовала где-то в затопленной ванной, а открытая красная просочилась на нижний этаж. Похоже, теперь им предстоит тратиться не только на свой ремонт.

****

После ужина Джон всё-таки настоял на том, чтобы отправиться в больницу. Рамси даже не стал спорить — какая-то меланхолия напала: хотелось просто побыстрее вернуться домой и снова лечь в кровать. Он угрюмо глядел в окно, пока они ехали в машине.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Джон. Наверное, обеспокоился такой покорностью.

— Меня укачивает и башка болит, — честно признался Рамси.

Джон устало вздохнул и пообещал, что они скоро приедут.

К счастью, сотрясения врач не обнаружил, а вот таким его апатичным состоянием заинтересовался, долго расспрашивал о всяких травмах и прочих малоприятных вещах, о которых Рамси предпочёл бы забыть. В итоге он слегка психанул и вылетел в коридор, хлопнув дверью. Естественно, о своих галлюцинациях упоминать не стал. То ли врач был проницательный, то ли звёзды так сложились, но корень проблем он узрел сразу.

— Что сказал? — спросил Рамси, когда брат вышел из кабинета. — Извиняться, я не пойду, — упрямо заявил он.