Гермиона встала с дивана и потушила в пепельнице сигарету. Выглядела она нервной, но сдержанной. И отчего-то казалась старше. Такой я себя представляю лет через десять-пятнадцать. И я не могла вообразить ее беременной. Ведь в сложившихся обстоятельствах ребенок был очень некстати.

— Также мне пообещали почетное членство в Ордене за исправление ошибки. Я должна была принести расчеты лично Краучу, чтобы получить право голоса на собраниях и кучу привилегий. Но в ходе работы выяснилось, что Карл втайне от меня тоже принимал зелье. Он был болен редким заболеванием крови, так как родители его являлись кузенами. Чтобы пережидать вспышки обострения, Карл уходил в Лесной Центр. Там же оказывал помощь другим пациентам. Я работала, не покладая рук. И в конце концов добилась успеха, заменив один ингредиент на азиатский аналог. В тот же вечер поделилась открытием с Реддлом старшим. Оставив папку в сейфе в своем кабинете, я поспешила к Карлу. Но дойти так и не смогла. Меня перехватил на полпути один человек, который перевернул мой мир с ног на голову.

Она горько усмехнулась воспоминаниям, в защитном жесте сложив руки на груди. И даже теперь мне не было жаль ее.

— Он поведал мне всю правду об Ордене. Конечно, я поверила не сразу. Проверила неоднократно. Мужчина оказался прав. Орден с развитием магического и магловского миров постепенно менял свой курс. Произошел раскол, и Орден распался на две части. Одна стремилась к могуществу и власти, вторая пыталась сохранить истинное предназначение, то есть защищать маглорожденных волшебников. В негласной борьбе победили первые. Вторые же ушли в подполье и оттуда наблюдали за деятельностью когда-то бывших соратников. Так длилось много-много лет. Прознав про зелье и участие Ордена в его разработке, они перешли к действию. В их планах было не допустить попадание зелья четвертого уровня к Краучу. Поняв, что Орден имеет весьма корыстные и неблагородные цели, я твердо решила помешать им. Мне предстояла встреча с истинным главой Ордена. Мы договорились встретиться с ним в тот день, когда ты и попала сюда. Но я не успела — на меня напали. Хотели отобрать документы, которые хранились в загородном доме. Я пыталась защищаться и все равно не смогла увернуться от луча обезоруживающего заклятия. Ларкинс знает свое дело.

Так это Ларкинс ударил по ней одновременно с Люциусом в моем мире. И мы с Гермионой поменялись телами. Хотя…

— Но почему ты не вселилась в мое тело? По логике вещей именно так и должно было случиться.

— Я и правда оказалась в странном жутком замке, где шла ожесточенная битва. Но, благодаря монетке, смогла избежать попадания в твою телесную оболочку. Я перенеслась в эту комнату и с тех пор нахожусь в ней постоянно.

— Не менее важный вопрос, замечу. Что это за комната, где она находится и каким образом я переношусь сюда? — меня действительно волновало мое нахождение здесь с самого первого раза.

— О, комната или карман, как ее называю, является моим убежищем и местом уединения. Никто не знает про нее. Хотя Реддл старший в курсе моей второстепенной сферы исследования. Комната — результат сплетения магии, разума и души. Когда все три элемента взаимодействуют, получается некая ниша в пространстве, куда мы можем переноситься как мысленно, так и физически. Сейчас мы с тобой находимся здесь лишь подсознанием. Именно в такой нише оказывается душа человека, балансирующего на грани жизни и смерти.

— И каждый видит то, что он хочет?

Гермиона прищурила глаза и пристально посмотрела на меня.

— А ты не безнадежна. Ладно, шучу. Не стоит волноваться. — Она кивнула на живот, напоминая о моем положении. — Я думаю, чтобы видеть желаемое, нужно хотеть его по-настоящему. Вряд ли случайно попавшему в такое место человеку видится что-то конкретное. Когда тело стонет от боли, а разум затуманен, человеку мерещится только хаос. По моей гипотезе, по крайней мере. Я долго и усердно тренировала сознание. Впервые я перенеслась сюда мысленно и толком не сумела оценить обстановку. Потом начала представлять небольшую комнатку с книгами, столом и диваном. А после того, как ты заняла мое тело, я научилась менять все по своему усмотрению. Запах моря принесла ты.

Глубоко вздохнув, она снова села на подлокотник и вытащила из кармана брюк монетку.

— Она служила пропуском в секретные места, где приходилось встречаться с Орденом. Мне показалось символичным связать ее магически с этой комнатой. Получился своеобразный портал.

Несколько минут мы молчали, позабыв о времени. Но я резко вскочила на ноги, в испуге вскидывая руки. Было страшно задерживаться тут дольше положенного. И Фред наверняка беспокоится.

— Не слишком ли мы задержались?

— Торопишься к Фреду?

Мне не понравилась ее интонация. Она явно была недовольна. Но я не подала виду, что раздражена. Лишь обхватила живот руками и пожала плечами.

— Просто боюсь нанести вред ребенку.

Веселый смех застал меня врасплох. Сейчас она походила на сумасшедшую, какой я ее и считала. Даже отошла немного на всякий случай.

— Ты слишком доверчива. И я, наблюдая за тобой через сны, не понимаю тебя. Ты кажешься сильной и в то же время слабой и беззащитной. Но, чему я безмерно рада, не глупой.

Ну, спасибо. Стало очень обидно, ведь не я виновата, что попала в этот мир и мне приходится жить ее жизнью. Но быть ею не могу, да и не хочу. Какой бы распрекрасной она не была по мнению окружающих.

— Ладно, отбросим в сторону личные претензии. У нас осталось где-то полчаса. Я должна указать, как действовать дальше.

Пришлось кивнуть и опять устроиться на диване. Будет план — будет возможность избежать неприятностей.

— Пока придется остаться в том доме. Пусть я и не доверяю Фреду, но меня должны освободить. Истинный глава Ордена обязался помогать. Так что надо просто подождать. Документы у меня. Их надлежит передать ему в скором времени. Но этот вопрос решим позже. С Ларкинсом будь осторожнее, пожалуйста. Он самый жестокий тип, в отличие от Крауча, смелый и с каменным самообладанием.

О, в этом я убедилась в полной мере. Ларкинс все равно что Пожиратель. От него можно ждать что угодно. Он и свяжет, и убьет, не моргнув глазом. Крауч вызывал отвращение, но его я так не боялась.

— А вот с Драко могла бы и поласковее обойтись. Он единственный, кто реально обо мне и ребенке беспокоится.

Я хотела возразить, но внутри что-то сильно сдавило грудную клетку. Вздох причинял сильную боль, отчего в глазах запрыгали черные пятна. Кровь стучала в висках, оглушая. Гермиона продолжала говорить на повышенных тонах, но слова сливались в единый и тягучий звук.

— Постой…

Одно единственное слово, казалось, высосало весь воздух из легких и перекрыло путь свежему потоку. Зато Гермиона обратила на меня внимание и тут же бросилась проверять пульс.

— Старайся дышать чаще, можно через рот. Кислородное голодание — первый признак, что наша связь слабеет. Ты должна заснуть и проснуться уже там.

Что было вторым или третьим признаками, я узнавать не хотела и поспешила закрыть глаза. Кто-то сильно сжимал запястье и тянул меня куда-то. Крик рвался наружу, царапая горло.

— Гермиона, ты слышишь? Умоляю, очнись.

Голос Фреда вытащил меня из кошмаров. Я судорожно хватала ртом воздух, ощущая жжение и острую горечь на языке. Волосы были почему-то мокрыми и плотно облепляли щеки и шею.

— Я так испугался. Ты начала дергаться во сне, а потом и вовсе задыхаться. Я не мог разбудить тебя, как ни старался.

Он заботливо и немного суетливо высушил мои волосы и принес горячего чая в огромной кружке. Я с благодарностью приняла ее и после первого же глотка почувствовала себя лучше. Сердцебиение замедлилось, как и движения ребенка становились менее ощутимы.

— Спасибо. Не знаю, сколько бы еще мне пришлось бы скитаться по жутким лабиринтам в поисках выхода, если бы не ты. Я рада, что ты рядом.

Фред улыбнулся, но как-то вымученно и грустно. Он перевел взгляд на ночное небо за окном и задумался.