Это открытие было настолько потрясающим… Так что, начиная с этого момента, когда ему было особенно плохо ночью, Кеншин мог пойти и выпить. В конце концов, на это у него есть и время, и деньги. Он скрупулезно экономил свое жалование несколько месяцев, не находя, на что его тратить. На несколько часов забыть о работе, отпустить ее… а потом поспать, как нормальный человек? Это того стоило. Однако похмелье он переносил трудно, и именно это удерживало его от выпивки так часто, как хотелось бы. Особенно если на следующий день предстояла работа.
Но теперь Кеншин знал, почему люди пили.
Весна сменилась летом, а с ним пришли дожди и тепло. Город был полон людей, рыночные площади распирало от торговцев и путников, и нескончаемый поток самураев наводнял столицу. Теперь большинство его заданий выполнялись прямо в городе. Это делало работу Кеншина труднее и отнимало много времени.
Ишин Шиши удалось стать угрозой для Бакуфу. Однако Шинсенгуми и Мимаваригуми охотились на них, как охотничьи собаки. Мало того, что теперь у всех целей были телохранители, где бы Кеншин не закончил свое дело… на следующий же день этот квартал попадал в список постоянно патрулируемых полицейскими силами.
Началась игра в кошки-мышки.
Из-за этого Кеншин уже не мог просто спрятаться и ждать свою цель. Этой легкости не было уже давно. Теперь ему приходилось преследовать свои цели в течение нескольких часов по всему городу просто чтобы найти безопасное место, где никто не увидит убийство. Он не мог потерпеть неудачу, больше никогда.
Что еще было новым, так это то, что по какой-то причине Иидзука-сан пытался быть по отношению к нему дружелюбным. Немного странно. Несмотря на очевидную неуверенность Кеншина ревизор раз за разом приглашал его выпить саке или в Шимабару.
Теперь ни для кого не было секретом, что Кеншин начал пить. Об этом знали практически все в гостинице.
Тем не менее Кеншин не был уверен, что на самом деле хотел бы проводить больше времени, чем необходимо, в компании Иидзуки-сана… и Шимабара? Сама мысль пойти в квартал красных фонарей унижала Кеншина. Он больше не ребенок, правда, но пойти на улицу и искать проститутку?
Но учитывая, что саке стало несколько приятным открытием, даже несмотря на его ужасный вкус…
Нет, все-таки нет.
Нет, нет, нет. Определенно нет. Я просто опозорюсь.
И что ему делать со шлюхой? Сам мысль заставила его покраснеть. Он обращал внимание на девушек в городе, да… но, но, на самом деле, говорить с ними? Это было в тысячу раз сложнее, чем разговаривать просто с незнакомыми мужчинами.
Так что нет. Точно нет.
К тому же, у него не так много свободного времени на все это, с этими Шинсенгуми и Мимаваригуми, делавшими работу труднее, а у него так много целей…
В то время, как убивать их было легко, даже слишком легко… кто-то всегда находил время, чтобы закричать. Из-за этого он старался быть быстрее. Он не хотел, чтобы еще больше криков наполняли его кошмары.
Хватит ему и крови.
После каждого задания он часами мыл руки, пытаясь их отмыть. Но независимо от того, как тщательно он скреб и тер, кровь никогда не отмывалась полностью. И еще щека продолжала кровоточить. Это было тревожно.
Однажды ночью Иидзука-сан даже прокомментировал это. Они шли вдоль реки, которая была одним из лучших мест для убийства в эти дни. Даже если Шинсенгуми или Мимаваригуми увидят их, у них есть легкие пути отступления.
– Ты хорош, но в последнее время абсолютно невероятен.
– Что вы имеете в виду? – мягко спросил Кеншин, искоса глядя на мужчину.
– Ты даже не даешь им шанса закричать… – пробормотал Иидзука-сан, задумчиво потирая покрытый щетиной подбородок. – Эй, что случилось?
Кеншин моргнул и, подняв руку, почувствовал влагу на щеке.
Опять? С того случая прошло два месяца! Почему? Почему это продолжается? Это безумие!
– Есть поверье, – сказал Иидзука-сан, странно глядя на него, – если рана от меча нанесена кем-то с сильной ненавистью, рана не заживет, пока не свершится месть.
– Не заживет…? – Кеншин не мог не уставиться на него в шоке. – С сильной ненавистью?
Это прозвучало с пугающей вероятностью. В конце концов, он же знал о ки и духах… как он мог утверждать, что старое суеверие неправда? Сердце екнуло, мурашки побежали по спине.
Если это правда, то…
– Совершенно верно, – мрачно улыбнулся Иидзука-сан. – Это никогда не прекратится.
… слухи о хитокири Баттосае все еще идут нам на пользу. Однако Шинсенгуми и Мимаваригуми становятся все активнее, что отрицательно влияет на нашу работу.
В соответствии с вашим поручением, сообщаю вам информацию о Химуре. Я предпринимал попытки подружиться с ним, но мне кажется, что он медленно погружается в безумие. Он остается эффективным в работе – быстрым, аккуратным и точным. Однако все наблюдатели сообщают, что он холодный и отстраненный, почти полностью бесчувственный. В этом состоянии его разум остается все дольше и дольше после убийства. Люди, проживающие в гостинице, сообщают, что его кошмары стали хуже. Кроме того, рана, нанесенная телохранителем Шигекуры Дзибея, Киёсато Акирой, до сих пор не зажила.
Весьма вероятно, что в скором времени он выпадет из реальности и потеряет чувство цели. Если это случится, обезвредить его, с его навыками мечника, станет весьма сложной задачей. Я бы рекомендовал перевести его на другую работу как можно быстрее. Если его нельзя заменить, то мы должны продолжать попытки связать его с нашими людьми и нашей общей целью, хотя боюсь, что уже слишком поздно.
Кацура серьезно нахмурился, тщательно складывая письмо. Он часто запрашивал у Иидзуки сведения о своем убийце, но в последнее время новости становились все хуже и хуже. Мальчик оставался именно тем, что им было необходимо в Киото, и справлялся с одной из самых тяжелых задач почти год. Однако теперь, кажется, удача отворачивается от них.
Независимо от того, насколько неустойчивыми были его дела в Эдо и провинции, возможно, настало время ему вернуться в столицу. Если Химура так плох, как сообщалось в письме, если его действительно необходимо убрать, как взбесившуюся собаку…
Нет, еще нет – не может быть, чтобы было уже поздно.
Предложение Иидзуки о переводе мальчика на другую работу могло бы сработать… если бы у них было кому делать его дело. К сожалению, в рядах Чоушуу не было никакого другого мечника, способного встать на его место. Нет, сейчас лучшее, что они могли – продолжать мониторить ситуацию.
Кацура задумчиво похлопал себя по колену. Что там предложил Иидзука? Связать его с людьми?
Мальчик не разговаривал с людьми. Согласно донесениям, он решил полностью изолировать себя. Даже в Хаги мальчик неохотно вступал в разговор. Но если поощрение его общения с товарищами не сработает, то что поможет? Ничего хорошего нет в том, что он продолжает подавлять все свои эмоции, это совершенно точно.
Однако почему Иидзука сомневается в его решимости бороться за Ишин Шиши? Кацура никогда не встречал никого более уверенного в их общей цели, чем Химура. Если мальчик потерял цель… Нет, ему нужно поговорить с ним и посмотреть на него.
– Катагаи, собери вещи для поездки в Киото. Есть вопрос, который требует рассмотрения.
Почти месяц спустя, в начале лета, Кацура наконец добрался до столицы. Нелегкое путешествие. Силы Бакуфу продолжали внимательно следить за всеми, кого подозревали в связях с Ишин Шиши. К счастью, до сих пор они не могли подтвердить, что он был чем-то большим, чем просто посредником между группами. Однако несколько крупных игроков уже были пойманы и казнены, и Кацура не сомневался, что та же участь постигнет и его, если его роль как лидера повстанцев будет раскрыта.
Возможно, время для встречи с убийцей было выбрано наихудшее. Если шпионы Бакуфу прознают о них, или выяснят его или Химуры истинное значение… для Чоушуу наступят плохие времена.
Игра в кошки-мышки становится опасной, и лучшей защитой для них является тайна.
