Чайный дом был переполнен разного рода бойцами – и все крупные и грозные на вид мужчины. Кеншин не боялся таких людей, потому что по сравнению с Мастером… это был сброд. Вся их мышечная масса не давала им никаких преимуществ, потому что сочеталась с отложениями жира, запахом саке или с их общим порочным и ленивым видом.

Что заставило Кеншина насторожиться, так это то, что большинство несли парные мечи. Они самураи? Кеншин сглотнул и крепче сжал рукоять меча. Прежде его не особенно заботили взгляды самураев, но теперь он понял, что не все самураи были верны сёгуну. Большинство просто служили своему господину, и если господин не слишком увлекался правительственной идеологией, что ж… Кому какое дело, чем его люди заняты в свободное от работы время?

Но даже не это было главным, отнюдь. Факт в том, что среди присутствующих в чайном доме явно были крестьяне или ремесленники… и несколько торговцев. И даже монах.

Монах!

Так что, кажется, слухи оказались правдой, и была реальная возможность для представителей низших классов или необычного происхождения присоединиться. Кеншин почувствовал облегчение. Последнее, чего он хотел, чтобы эти враждебные и недоверчивые взгляды переросли в драку, особенно если кто-нибудь из них заметит его волосы…

Но действительно ли в Кихетай набирают только по способностям, а не по происхождению или статусу? Включая юношей… или похожих на иностранцев? Вот в чем вопрос.

Кеншин глубже забился в свой угол, до побеления стиснув пальцы на рукояти катаны. А затем крепкая дверь отворилась, и вошел человек. Казалось, внезапно обернулись все, и пронесся шепот:

– Это он… Это командир Кихетай.

Офицер был высоким и худым, но не выглядел слабым. Нет, он шел, как воин. Настоящий воин с темными волосами, собранными в хохолок и двумя самурайскими мечами…

Кеншин слабо сглотнул – это не очень хорошо выглядело.

– Слышал, вы, ребята, заинтересованы в борьбе? – спросил командир громовым голосом, изогнув губы в легкой улыбке. Он казался очень уверенным, почти устрашающим, но эта улыбка делала его… дружественным?

Толпа ответила с энтузиазмом. А потом последовал шквал вопросов, на которые командир – Ямагата Кёске-сан – легко отвечал. Кажется, Кихетай действительно то, на что надеялся Кеншин – армейский блок, независимый от правительства, который собирался под предводительством Такасуги Синсаку. Этот Ямагата-сан был вторым в команде Такасуги-сана, по всей видимости. Для завербованных бойцов были предусмотрены достойная оплата, бесплатное проживание и обучение настоящему бою в регулярной армии.

И лучше всего то, что Кихетай боролся за Сонно Дзёи. Это стало ясно с самого начала. Кеншин усмехнулся с облегчением, что все здесь, кажется, придерживаются его убеждений!

Романтическое чувство. Наконец-то он среди людей, которые думают так же, как и он! Он не мог не чувствовать подъема.

Именно тогда буддийский монах встал, чтобы задать вопрос, мучавший Кеншина с самого начала:

– Правда ли, что в Кихетай принимают каждого, у кого есть способности?

Ямагата-сан усмехнулся и ответил громким голосом:

– Хороший вопрос, один из тех, которые я ожидал услышать! Слушайте все. Да! Кихетай набирает лучших бойцов. И не имеет значения, в каком классе вы рождены, чем вы занимались по жизни или где вы были! Если вы хотите сражаться и можете доказать это нам – мы с удовольствием примем вас!

Это вызвало радость у фермеров и торговцев, и даже у некоторых потрепанных людей, выглядевших как самураи. И монах кажется расслабился. Пришел момент спросить…

– Да! Давай! Спроси его! – подбивал его Кента.

Это должен быть правильный момент. Но почему дрожат руки? Кеншин сжал рукоять меча, встал и спросил высоким голосом:

– Вы примете любого, кто хочет бороться и докажет свою состоятельность?

И все повернулись к нему. Абсолютно все. Почему-то ноги плохо держали Кеншина, руки немного тряслись, сердце билось быстро, как у кролика. Кеншин протянул руку и развязал веревку, удерживающую тростниковую шляпу, позволяя ей упасть с его головы.

– Иностранец! Ребенок! Что за дерьмо!

– Я не иностранец! И не ребенок! – парировал Кеншин, в раздражении сжав зубы. Почему все должны указывать на его размер? Он знал, что маленький! И что похож на иностранца…

Ямагата-сан тяжело посмотрел на него и нахмурился, заметив меч на поясе. Потом командир оглядел помещение и остановился на минуту, поглядев на монаха, который, кажется, почему-то засомневался. И на мгновение ки Ямагата-сана ощущалось очень холодной, как у Мастера, когда тот был недоволен. Если бы Кеншин не жил с человеком, чей дурной нрав стал легендой, он бы не заметил… Но что это значит?

Но потом Ямагата-сан улыбнулся:

– Конечно, дитя. Если ты можешь бороться и докажешь это, мы примем даже тебя. Ну, есть еще вопросы? Нет? Отлично! Идемте!

Кеншин выдохнул, отпуская все державшее его напряжение. Ему очень хотелось присесть, но люди задвигались, чтобы следовать за Ямагата-саном из чайного дома… так что не время переживать. И Кеншин, укрепив решимость, снова поднялся, захватил свои скудные пожитки и присоединился к потоку людей.

Солнце на мгновение ослепило его незащищенные глаза, но это не имело значения. Он среди людей, которые считают так же, как и он! Самое трудное осталось позади, и Ямагата-сан был готов дать ему шанс!

– Мы можем сделать это! – согласился Кента и ободряюще пихнул его.

– Да! – улыбнулся Кеншин и последовал за другими людьми.

Они выбрались на окраину Хаги, где Ямагату-сана ожидали несколько его людей из Кихетай с лошадью. После небольшого перерыва и некоторых торопливых инструкций потенциальных новобранцев направили по менее оживленной горной дороге. По всей видимости, основная масса была сосредоточена на некотором расстоянии от Хаги, и им придется туда дойти. Кеншину это понравилось – он любил путешествовать и находился в хорошей физической форме. Однако в группе было немало тех, кому это не пришлось по душе, в основном нескольким потрепанным самураям и торговцам. Довольно быстро многие вспотели на горной дороге, послышалось ворчание, недовольство возрастало, темперамент некоторых начал закипать.

Вначале Кеншин шел в конце, пытаясь избежать лишнего внимания, но после того, как жалобы сменились злостью, он переместился к началу. Люди Кихетай не обращали никакого внимания на жалобщиков и бродяг, но для более достойно выглядевших новобранцев, идущих впереди колонны, ситуация становилась неловкой, и они начали бросать назад в раздражении:

– Гребаные любители, пытаются стать воинами! Жирные торговцы, оставьте сражения самураям! – И, наконец, – Если вы даже идти не можете, зачем вам присоединяться к армии?

Это заставило жалобщиков замолчать. Большую их часть.

В группе было тридцать или около того человек, у большинства с собой какое-либо оружие, в основном обычные одиночные или парные мечи. Однако было и несколько копий, а некоторые, как например, монах, вообще без оружия. Кеншин не был уверен, потому ли это, что у них просто его нет, или потому, что они обучены борьбе голыми руками.

Это была весьма разношерстная группа, но даже среди них Кеншин отчаянно выделялся. Возрастом, ростом, цветом волос… С этими легко узнаваемыми признаками у него не было никакого смысла покрывать волосы снова. Особенно теперь, когда Ямагата-сан принял его в качестве потенциального новобранца. Хотя возможно, ему следовало бы это сделать. Хотя скорее всего это не помогло бы, и шепотки и взгляды продолжали бы преследовать его.

Почему бы этим людям просто не заткнуться? Кеншин и так знал, что отличается, так почему люди постоянно давят на больное место?

И почему люди всегда зацикливаются на иностранных вещах? Он не иностранец! Он четко сказал им это там, в чайном доме! И почему у него нет права вступить в Сонно Дзёи, чтобы прогнать варваров? Он тоже не любил иностранцев! И что это за сплетни о том, что он слишком маленький и слишком молодой? А этот полуслепой и мерзкий дурак, который предположил, что он похож на девочку?