– Вы Мочизуки Иноуэ-сан? – спросил Кеншин нерешительно, немного раздраженный таким легким пренебрежением мужчины.

Человек остановился и странно посмотрел на него.

– Да… и что с того, малыш?

…Это тот самый человек… в нужном месте и в нужное время. Итак, я должен убить его…?

– Соберись, – прошептал Кента, ободряюще подталкивая его. – Мы можем сделать это.

Кеншин сглотнул и выхватил меч. Мужчина, Мочизуки-сан, немедленно выхватил свой и встал в неопределенную боевую стойку.

– Что, черт возьми, происходит, малыш? Просто дай мне пройти, и я не сделаю тебе больно.

Кеншин посмотрел прямо на мужчину и попытался собрать свою решимость. Кацура-сан велел мне это сделать. Он спрашивал меня, смогу ли я это сделать, и я всегда хвастался, что смогу. Для этого я тренировался всю свою жизнь. Но почему это так трудно?

– Мне приказали убить вас, – пытался объяснить мужчине Кеншин, отчаянно оттягивая момент.

– Тебе? – Мочизуки рассмеялся. – Тебе приказали убить меня?

– Да, – ответил Кеншин и покраснел от смущения. Все не так, как я думал.

И внезапно ки мужчины сосредоточилась и направилась на него. Нелепо слабая по сравнению с Мастером. Даже по сравнению с Такасуги-саном или Кацурой-саном она не ощущалась большой… но смертельно серьезной.

А потом Мочизуки прорычал:

– Если ты не уйдешь с дороги, я убью тебя. Ребенок или нет… если ты здесь с такой целью, ты, должно быть, послан этими террористами из Ишин Шиши. Мой господин будет рад, если я принесу ему твою голову.

Когда он не увидел никакой реакции на свои угрозы, то замахнулся своим мечом сверху, очевидно, для стандартного кесагири – косого удара к плечу. Для Кеншина все как бы замедлилось – движения, намерения – все в этой атаке было патетически вялым. Мгновение, и Кента толкнул ки в его сторону, и Кеншин почувствовал ее проникновение и сосредоточение…

Он увернулся от удара, бросившись в сторону…

Мочизуки немного повернулся, пытаясь увидеть, куда он ушел… но не понял, что нужно смотреть вверх. Кеншин уже падал на него из высокого прыжка совершенного Рюцуйсен, направленного в голову. («совершенный» с «е», от слова совершенство – прим. перев.)

Лезвие резало, резало…

… и резало, пока не остановилось в середине груди Мочизуки.

Рефлекторно Кеншин повернул клинок, застрявший в костях и хрящах, и потянул на себя – брызнула кровь. О… так вот как выглядит, когда мой любимый удар поражает человека, лениво констатировал Кеншин. Голова и верхняя часть груди трупа были рассечены чисто, и лужа крови и частиц, которым Кеншин не мог дать названия, растекалась по земле.

Почему я ничего не чувствую? Звуки, запахи, или еще что-нибудь? Казалось, что Кеншин находится в коконе, блокирующем все извне. Он повернулся, чтобы посмотреть на небо…

И тогда острый, знакомый запах крови ударил его ужасающей волной… О, боже, он течет в мой нос. Что с моим горлом? Почему я не могу дышать? Кеншин зажал рот и нос рукой, пытаясь остановить вторжение запаха…

– Дыши… дыши…

Это Кента?

Ощущение ласкового утешения.

О боже…

Вдох… выдох…

Ощущение спокойствия продолжало касаться его.

Вдох и выдох…

– Да.

Это не так уж сложно, подумал Кеншин, возвращая ритм дыхания. Я могу это сделать.

А над ним такое ясное небо.

А потом Кента снова толкнул его:

– Соберись. Еще один идет.

Быстрые шаги позади, а потом незнакомый голос окликнул:

– Эй, ты!

Кеншин повернулся, чтобы посмотреть на приближающегося человека. Это был странный, высокий, зрелый мужчина, лицо которого оттеняла короткая неряшливая бородка. В его ки вообще не ощущалось угрозы, она была такой слабой, рассредоточенной, колеблющейся… нет, определенно, он не воин.

– Кто вы? – Это мой голос? Он… такой слабый и безжизненный. Вовсе не похож на мой.

– Я Иидзука, ревизор убийств, – быстро ответил мужчина, абсолютно уверенно присаживаясь на корточки, чтобы проверить тело. – Это твое первое задание, не так ли? Держи себя в руках.

Ревизор заказных убийств? Что он делает? Фу ты, он что-то прижимает к телу?

Да, бумага, окрашенная чернилами.

– Некоторые сходят с ума или плохо себя чувствуют после своего первого дела, – продолжал мужчина тем же тоном, не заботясь о том, что Кеншин молчаливо его рассматривает. На бумаге была надпись – Тенчу – божественное правосудие. Знак вызова Ишин Шиши, как Кеншин понял из подслушанных случайно разговоров на улице и слухов.

То есть он мой товарищ? Собравшись, Кеншин попытался придумать ответ на незаданный вопрос.

– Я в порядке. Я сильнее, чем думал.

И это была правда, потому что после того, как все было сделано, было именно так. И у ног труп в качестве доказательства. Ожившие воспоминания, возвращения которых Кеншин побаивался, не мучали его. На самом деле он не чувствовал ничего.

Только небольшие трудности с дыханием, но Кента помог ему пройти через это.

Потом мужчина, Иидзука-сан, встал и повернулся к нему.

– Хорошо. Ты должен быть быстрым, точным и уверенным, чтобы выполнять эту работу. – Он заговорщически подмигнул и протянул пачку бумаги.

Зачем? О…

Только теперь Кеншин заметил, что его меч все еще покрыт кровью. Разве Мастер не вытирал меч после убийства? Да, это правильно…

«От крови лезвие быстро ржавеет, что убивает даже превосходнейшую сталь. Только бесчестный человек не заботится о своем мече. Помни об этом, хотя бы: катана может быть просто оружием, но это единственная защита мечника и его самое важное имущество. Без нее ты никто. Так что ухаживай за своим клинком, и он будет служить тебе верой и правдой».

– Нет смысла оставаться здесь после того, как работа сделана, так что давай-ка убираться отсюда.

… Ошарашенный, Кеншин взял предложенную пачку бумаги и вытер меч, прежде чем убрать его в ножны. Подняв голову, он увидел, Иидзука-сан смотрит на него выжидающе, стоя в нескольких шагах, уже приготовившись уйти.

Ах, да… Кеншин кивнул и последовал за ним.

Иидзука-сан сопровождал его всю дорогу до гостиницы, а потом оставил с объяснением, что ему нужно сообщить Кацуре-сану об успешном завершении работы прямо сейчас. Скользнув острым взглядом по груди Кеншина, ревизор заметил, что неплохо бы ему принять ванну.

Кеншин был несколько озадачен этим замечанием… пока не посмотрел вниз. Его темно-синее кимоно все было забрызгано крошечными темными капельками. Это ничто иное, как кровь. Их было явно недостаточно, чтобы промочить ткань, но некоторые из них уже стекали по груди, смешавшись с потом. Чувство полнейшего отвращения внезапно захлестнуло его, и запах крови снова затуманил голову. Кеншин закрыл глаза, закрыл лицо руками, пытаясь сосредоточиться на дыхании: вдох и выдох, вдох и выдох…

Как же я не заметил кровь раньше? О Боже… Нужно снять эту одежду, снять, снять, сейчас, немедленно…!

Кеншин поспешил на задний двор, к офуро и колодцу рядом с ним. Недавно миновал полдень, так что вода в бане была холодной. Слишком холодной для купания, но это не имело значения, не сейчас, когда он весь в крови.

О Боже… Она течет по моей коже! Кеншин торопливо дернул за пояс кимоно, но узлы не развязывались!

Его кровь на мне, от моей руки…!

Не в силах больше этого выносить, Кеншин опрокинул себе на голову ведро воды прямо из колодца. Она промочила всю одежду.

Стремительный вдох и выдох.

Успокойся, идиот! Нет, нет… почему я не могу остановиться?

Кеншин вылил на себя еще одно ведро. И еще одно. И еще.

Прошло довольно много времени, прежде чем Кеншину удалось взять свой мандраж под контроль, и поле этого другие вопросы стали приоритетными. Скользкое ощущение крови на коже исчезло, так что Кеншин просочился в гостиницу через заднюю дверь и тенью пробрался в свою комнату, чтобы найти чистую одежду. Вернувшись в баню, ему все же удалось развязать влажные завязки его хакама, а потом и остальной одежды. Мыло, доступное в бане, было хорошего качества, но сколько бы ни тер себя Кеншин, он все равно не чувствовал себя чистым. Когда он наконец переоделся в чистую и сухую одежду, то не мог не заметить мокрый и окровавленный сверток на полу.