Разумеется, Кеншин согласился. Все, чего он хотел, это быть героем, как Мастер. Бороться с плохими парнями, помогать невинным и защищать людей. Было бы очень здорово защитить Мию. Кента согласился с ним – было бы превосходно присоединиться к борьбе Мастера.

– Ты в порядке? – внезапно спросил милый застенчивый голос, напугав его.

Мия!

Кеншин развернулся и усмехнулся.

– Что? Почему бы мне не быть в порядке?

– Просто ты остановился и уставился перед собой. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так смотрел.

– Ээээ… – Кеншин неловко улыбнулся. Что сказать? – Я просто задумался.

И это была правда, просто было слишком неловко и неправильно каким-то образом упоминать Кенту. Как правило, Кеншин никогда не рассказывал людям о нем – это сделало бы его еще более странным, чем он был.

– О… и о чем же ты думаешь? – спросила она с улыбкой.

Какая приятная улыбка, и неважно, что нет одного переднего зуба. Почему-то Кеншин чувствовал себя очень хорошо, когда она улыбалась ему.

– О борьбе и несправедливости Мастера.

– Опять? – удивилась она.

Кеншин отвернулся, немного покраснев. Ну, может и правда, я слишком много говорю об этом. Но это важное дело, и действительно несправедливо!

– Ты уже закончила все дела? – он попытался отвлечь ее. Не стоит говорить о том, что ей не нравится. Иначе ей станет скучно, и она больше не захочет с ним разговаривать!

– Да, почти. Я еще не подмела двор.

– Это может подождать до вечера, – улыбнулся он.

Она кивнула, довольная тем, что он замечает такие вещи. На следующий день после его прихода она объяснила, что нет никакого смысла подметать двор в середине дня – только пыль поднимешь, и все равно придется делать это снова, когда фермеры вернутся с поля.

– Итак, тебе пока нечего делать? – Кеншину не хотелось показаться слишком нетерпеливым, но он надеялся на ее компанию.

– Да, и я могу составить тебе компанию. Тебе много осталось?

Да! Да! Да!

– А, немного. Но мы можем разговаривать, пока я закончу!

Так что нет, оставаться в деревне было не так уж плохо.

Они проговорили весь день. После того, как Кеншин закончил все дела, Мия взяла его с собой в деревню. Маленькую и почти пустую, потому что все крестьяне были в поле. Они разговаривали о тренировках и битвах. Мия призналась, что тоже хотела бы быть храброй и научиться сражаться. Кеншин сказал, что, разумеется, она это может. Не может быть, чтобы быть храбрыми позволено только мальчикам! Она засомневалась.

Они уже возвращались обратно, когда увидели на дороге движение и пыль.

– Как ты думаешь, это твой Мастер?

– Не знаю. Но он должен вернуться сегодня.

– Значит, ты должен будешь уйти?

– Если это он, то да. Я иду за ним.

– Я так и думала… – уныло сказала она.

– Не думаю, что это Мастер. Слишком много пыли.

– Но кто еще это может быть? Сюда никто не ходит.

– Другой путешественник?

– Нет. Там двое… Мы должны вернуться домой.

– Тебе не любопытно?

– Нет. Там лошади.

– Ты не любишь лошадей? – недоверчиво спросил Кеншин. Ему нравились эти большие животные, и он смотрел на них всякий раз, когда встречался с ними. И, как правило, верхом ехали самураи, нанятые для охраны.

– Я очень люблю лошадей, – раздраженно сказала Мия и побежала вперед, к дому.

Кеншин последовал за ней. Что происходит?

– Отец! Там лошади! – закричала Мия, вбежав в дом.

Отец Мии, Коута-сан, был фермером, пока не потерял руку. Раньше он преуспевал, как рассказывала Мия, но после травмы просто присматривал за имуществом.

– Ты уверена? – в отчаянии спросил он.

– Да. Там два всадника.

– Это плохо. Твои братья еще не вернулись из Осаки. – Старик нахмурился. – Посмотрим, сможем ли мы их убедить.

– Как вы думаете, кто придет, Коута-сан? – нерешительно спросил Кеншин. Похоже, трактирщик и Мия вовсе этому не обрадовались.

– О, я совершенно уверен, что это самураи из клана Куто. Тебе лучше оставаться внутри, мальчик, – немного жестче сказал пожилой человек. – Это тебя не касается. К тебе это тоже относится, Мия-чан.

С этими словами фермер вышел во двор. Кеншин посмотрел на Мию, которая тоже выглядела встревоженной. Он улыбнулся и склонил голову в немом вопросе, а потом подкрался в стене, чтобы послушать. Он хотел знать, что происходит. Мия отрицательно покачала головой. Он махнул рукой в безмолвном приглашении. Она посмотрела на него, снова нахмурилась, а потом слегка улыбнулась. Он улыбнулся и протянул руку. Она сделала шаг… Он поднял палец к губам, шикнул и улыбнулся. Потом повернулся, чтобы посмотреть и послушать. Мия на цыпочках подошла к нему. Кеншин улыбнулся, радуясь, что кто-то рядом с ним.

Коута-сан был снаружи. Фермер ощущался холодным, обеспокоенным и рассерженным. Почему он сердится? Еще присутствовали две ки, как Мия и говорила, и звук копыт на дороге. А потом появились два самурая верхом на лошадях. У них были парные мечи, волосы связаны в пучок, одеты они в добротные кимоно и хакама. Но они не выглядели дружелюбными, их кен-ки была холодной. Сдержанной. Подготовленной. К чему? Как бы то ни было, Коута-сан, кажется, имел повод для беспокойства.

Кеншин нахмурился. «Что ты думаешь?» – спросил он Кенту, позволяя ему посмотреть его глазами.

– Они похожи на Мастера, когда он собирается сделать что-нибудь, – прошептал дух.

Такое же впечатление было и у Кеншина, хотя по сравнению с Мастером эти люди не выглядели как воины. О, они определенно самураи. По крайней мере, если судить по манерам и одежде, хотя несмотря на имеющиеся мечи, оба были не в форме. Один из них, высокий и худой, немного напоминал Кеншину издателя стихов Мастера, Кавасе-сана. Другой выглядел как опытный боец, весь в шрамах, но в то же время было ясно, что былую форму он потерял из-за пристрастия к еде и выпивке.

– Вы Коута из Арино? – спросил тонкий, сидя на лошади, как на насесте. Голос у него был строгий и повелительный, и смотрел он на отца Мии так, словно тот был насекомым или чем-то более противным.

Тот, кто был постарше, злой, спешился. Мия задрожала рядом с Кеншином, выглядя очень испуганной. Кеншин взглянул на нее и прошептал:

– Не бойся. Девочки тоже могут быть храбрыми. – И ободряюще улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ. Отсутствие одного зуба не делало ее улыбку менее симпатичной.

– Сосредоточься, – толкнул его Кента.

– Коута это я.

– Хорошо. По приказу господина нашего Куто, постановления Сёгуна и в качестве налога, я конфискую вашу собственность и выселяю вас с земель.

Что? Глаза Кеншина распахнулись в шоке. Это… это означает, что Мия потеряет крышу над головой! Позади него раздался испуганный вздох.

– Что? Нет! Мои сыновья в Осаке, продают ценные вещи. Когда они вернутся, у меня будут деньги на налоги!

– Мой господин не ожидал пустых обещаний.

– Пожалуйста, окажите милость! Если бы вы могли подождать еще несколько дней! Мои сыновья скоро приедут! – Коута-сан низко кланялся, пытаясь схватить одного за штанину.

– Не прикасайся к вышестоящим, хам! – выплюнул старший и пнул Коуту-сана.

Мия в ужасе закричала. Кеншин не мог поверить своим глазам. Он тоже задрожал от неверия и испуга.

– Пожалуйста, – просил фермер.

– Эти слизняки не понимают хорошего обращения. Просто подожги здание. Земля стоит больше без этой лачуги, – сказал тонкий старшему.

– Да, это сработает. Арендаторы гарантированно уйдут, – рассеянно согласился старший, отпинывая Коуту-сана в сторону. Они услышали хруст и плач старика от боли.

Самурай крякнул и сплюнул, сказав Коуте-сану:

– Собирайте вещи и проваливайте.

До того, как Кеншин смог что-нибудь понять, Мия вылетела к отцу.

– Отец! – закричала она. – Отец, ты в порядке?

Коута-сан хрипел, стараясь перетерпеть боль. Мия выглядела сердитой. Злее, чем Кеншин когда бы то ни было ее видел. Она закричала на самурая.

– Как вы можете так относиться к отцу… Вы… вы ужасные, несправедливые и… и злые люди!