Печально, но факт, что Кеншин был просто слишком маленьким, низким и тощим. И неважно, сколько он будет есть, все равно не станет больше.

Какое разочарование.

Самым примечательным инцидентом зимы шестого года Ансей* был казус с готовкой. По привычке Мастер и ученик экономили деньги на продукты и осенью занимались заготовкой трав, ягод и грибов. Все это они сушили и использовали долгой зимой. Итак, одним зимним днем Кеншин потушил грибы из одной из собственных партий с рисом и мясом и…

Как хорошо, что Мастера не было дома! Кеншину не хотелось бы знать, что произошло бы, если бы Мастер это все съел…

Кеншин съел свою порцию сразу. Вкуснее всего только что приготовленная пища, да и не было никакого смысла ждать Мастера, когда он находился в одном из своих обычных настроений. Через несколько минут Кеншин начал видеть радужные цвета и засмеялся. Сначала все шло не так плохо. Но когда он не смог остановиться, как ни пытался, он запаниковал. Мастер нашел его на полу, хихикающим, что-то бессвязно бормочущим и плачущим. Вокруг царил разгром – Кеншин разбросал вещи, перевернул котелок и расколотил их драгоценную керамическую посуду. В принципе, и Кеншин, и комната были в одинаковом беспорядке.

Только на следующий день они поняли, что произошло. Высушенные грибы были веселящими. Кеншин никогда, никогда не желал бы, чтобы ему когда-нибудь напомнили о той лекции, которая последовала после ликвидации последствий, или о том, как он был «глупым учеником» целую неделю.

Весной Мастер пошел прямо в Хаги, чтобы справиться у Кавасе-сана о своих стихах. Он пояснил, что в прошлый раз гонорар был на удивление большим, и ему не хотелось наниматься в сопровождающие или телохранители, если можно этого избежать – потому что в этом году они будут блуждать дальше и сосредоточатся на помощи простым людям.

Однако когда Мастер вышел из лавки Кавасе-сана, он чувствовался и выглядел холодным, печальным и немного разозленным. Кеншин был сбит с толку. За стихи заплатили меньше, чем положено?

– Нет. Стихи оплачены даже лучше, чем я ожидал. Просто… мне пришло письмо.

– О, и что в нем?

– Осуми-сан вышла замуж за друга семьи. Самурая. Она хотела сказать мне об этом.

Кеншин не знал, что сказать. Он знал, что Мастер и Осуми-сан нравились друг другу, но не настолько же, чтобы пожениться и создать семью. Мастер просто не такой человек. Он не любил детей или оставаться долго на одном месте. Зимы с ним уже были достаточно тяжелы, а проводить с ним все время в одном и том же месте?

И если бы Осуми-сан хотела выйти замуж за Мастера, она бы уже сделала это, рассудил Кеншин. Так в чем проблема? Может, Мастер просто завидует? Некоторые люди были такими. Они воображали о себе что-то, а позже понимали, что это не соответствует действительности, и сердились. Не говоря уже о том, что некоторые не умеют делиться. Ну, в таком случае, мне просто нужно отвлечь его.

– Купить вам шляпу? – спросил Кеншин с самой озорной улыбкой.

– Что? Почему, глупый ученик?

– Чтобы не видеть ваше лицо.

– О, ну-ка вернись, паршивец! Шляпа мне не поможет! Ты настолько мелкий, что не поможет даже корзина!

Дико хохоча, Кеншин рванул вперед, уворачиваясь от прохожих на оживленных улицах Хаги. Мастер последовал за ним уже спокойнее.

Они двинулись дальше на северо-восток, минуя провинции Харима, Танго и Сетцу. Мастер занялся очисткой бандитских лагерей и охотой на преступников с большей энергией, чем раньше, заявив, что достаточно пренебрегал обязанностями перед мечом Мицуруги.

Кеншин хотел помочь, но Мастер запретил, утверждая, что тот недостаточно хорош. Но это было не так. Он стал лучше. Ему даже удалось задеть Мастера пару недель назад во время спарринга!

Кроме того, Кеншину было уже одиннадцать, и он вырос достаточно, чтобы стать серьезным соперником в бою, так и было! И как он мог сражаться лучше, если не мог бороться с реальным противником? В его тренировках не было ничего нового. Тот же самый спарринг за спаррингом, еще немного скучных ката, чтобы разогреться или охладиться. А также иногда бесполезные лекции о медитации, чтобы помочь управлять ки, в которые Кеншин не хотел вникать. В конце концов, ничего полезного для него и Кенты Мастер не говорил.

И он с духом ничего не смогли выяснить о внешнем или внутреннем использовании ки. Даже когда объединяли свои силы и пытались раз за разом. Но постойте, мало кто из мечников использовал ки в схватке! Мастер сам так сказал! Большинство мечников не имели даже настоящего понятия о ки – и по сравнению с другими стилями именно ки делала Хитен Мицуруги таким мощным оружием! И Кеншин и Кента, безусловно, научатся ею пользоваться в будущем. Но на данный момент их кендзюцу уже достаточно хорошо!

И к тому же, если бы у меня и Кенты случился настоящий бой, может быть, мы что-нибудь да поняли бы? К тому же, как хорошо было бы заняться чем-то серьезным. Бить плохих парней, и вся остальная героика… И… и… и если Мастер сражается, чтобы помочь людям, за честь Хитен Мицуруги, а Кеншин ученик этого стиля, то и его обязанностью было помогать, не так ли? Кента с энтузиазмом поддерживал эти размышления. Дух был до смешного готов к бою, если учесть, что он был духом без возможности физически повлиять на мир.

К сожалению, Мастер отверг все их логические доводы и строго настрого запретил им даже видеть бои.

Хотя Кеншина и Кенту было не так просто удержать. Нескольких вылазок в опасной близости к бою Мастеру оказалось достаточно, чтобы оставлять их в ближайших деревнях на то время, когда он намеревался заняться «очисткой».

– Хочешь помочь людям – начни здесь, глупый ученик.

Сейчас, в начале лета, шестого месяца седьмого года Ансей**, они находились в провинции Сетсу, и Кеншин угрюмо полол сорняки в огороде в небольшой деревне. Хозяин – трактирщик, бывший фермер Коута-сан – согласился присмотреть за ним, и Мастер оставил его на два дня.

Так что, пока Мастер разбирался с плохими парнями, Кеншин занимался разными хозяйственными делами за еду и кров. А дела было много: постирать, помыть посуду, принести воды, прополоть от сорняков огород. Вот такой он храбрый воин.

Это было так несправедливо.

Кеншин обучался владению мечом почти четыре года! Практически всегда. Он был достаточно обучен, чтобы помочь! Правда!

Но все было не так плохо. У фермера была дочь – Мия-чан, которая время от времени приходила, чтобы поболтать с ним. Она была очень хорошенькая и милая. Но самое главное, ей нравилось с ним разговаривать. Неважно, что она тоже нашла его волосы странными, по ее словам это вовсе не делало его некрасивым. Она так и сказала, а потом захихикала. Кеншину было непонятно, почему она говорила что-то, а потом хихикала, но это не звучало оскорбительно, так что он попытался подавить вспышку гнева. В конце концов, Мия была первым в его жизни человеком его возраста, с которым он мог спокойно говорить.

– Почему у тебя меч? – спросила она, когда они говорили в первый раз.

– Я мечник, – ответил он. И это была правда. Ну, может, он немного хотел произвести на нее впечатление. Она действительно хорошенькая.

– О, и ты знаешь, как им пользоваться?

– Конечно!

– Можешь показать? Я никогда не видела мальчика-мечника.

– Да!

И это было так просто.

С той поры у Кеншина была постоянная аудитория в лице Мии во время вечерней тренировки, и она тоже нашла, что он был хорош. Так здорово, что еще кто-то, кроме Кенты, был на его стороне. Возможно, именно поэтому Кеншин решился рассказать Мии о Мастере и его несправедливом отношении к нему. Как он хотел помочь, а Мастер, казалось, презирал саму мысль об этом.

Кеншин по-настоящему рассердился.

По мнению Мии, Мастер действительно был несправедлив. Как научиться чему-то, ничего не делая? Она научилась всему, упражняясь и помогая. С кендзюцу разве не так? Обобщив свои мысли, она добавила, что сама никогда бы не ввязалась в бой, потому что это очень страшно. Но если Кеншин может это сделать, то он, должно быть, очень смелый, как герой историй.