Что же происходит сейчас?

За эти три года я потерял свой путь? Мою веру в подлинность философии Хитен Мицуруги? Мою преданность в помощи тем, кто нуждается?

Это открытие ошеломило его.

Кеншин провел вечер с Осуми-сан. Казалось, она счастлива видеть его рядом с собой и расспрашивала его о путешествии и тренировках.

Ее доброта открыла шлюзы. В конце концов, не так часто Кеншин имел возможность проводить время с другими людьми, не только с Мастером и Кентой. Особенно с людьми, которые любят его. И более всех остальных он доверял Осуми-сан, так что через некоторое время он озвучил несколько самых щекотливых вопросов.

– В Хаги я видел девушек. Они были очень хорошенькие и красиво одеты.

– О, ты поговорил с ними? – спросила она с нетерпеливой улыбкой.

– Нет, – ответил Кеншин, нахмурившись, думая, как добраться до того, что он действительно хотел знать. – Я шел за ними. Я хотел пойти и поговорить с ними… хотел задать вопросы.

– Но?

– Одна из них увидела меня и уставилась. Я не мог не слушать их, и они назвали меня иностранцем. Я не иностранец. Почему люди продолжают меня так называть?

– Хммм, думаю, ты уже знаешь. Ты выглядишь по-другому, а люди не знают, что думать о тех, кто отличается. И некоторые боятся тех, кто отличается.

– Я не думаю, что я страшный, – недоверчиво прошептал Кеншин, посмотрев вверх, чтобы встретиться с ее добрыми карими глазами.

– О, конечно нет. Но дело в том, что с тех пор, как пришли иностранцы, сёгуну пришлось согласиться со многими соглашениями, которые не очень хорошо повлияли на страну. Экономика нестабильна. Так что сёгун увеличил налоги. Из-за этого много людей разозлилось. И боятся того, что произошло.

– Получается, люди страдают из-за иностранцев?

– Ну, не совсем… но некоторые люди думают именно так. Они говорят «Сонно дзёи», «Вернем императора, прогоним варваров», потому что они надеются, что он улучшит их жизнь.

– Да.

– Не думай об этом так много. К тебе это пока не относится. Но это тебе следует знать, потому что если движение «сонно дзёи» наберет популярность, только один недружелюбный взгляд может привести тебя в опасную ситуацию. Из-за того, как ты выглядишь.

Кеншин кивнул, от серьезности ее слов у него по спине пробежали мурашки.

Может, мне действительно нужно купить шляпу…

Отец Осуми-сан Исаму присоединился к ним на утренней трапезе.

Кеншин не знал, что ему думать о пожилом человеке. Он казался достаточно приятным, но иногда мальчик чувствовал, что тот говорит не то, что думает. И хотя, казалось, старый человек не испытывал к нему неприязни, как большинство взрослых людей, он по-прежнему казался далеким. Так что Кеншин старался быть очень осторожным и вежливым в присутствии старого самурая. В конце концов, они гости в его доме. И Осуми-сан его дочь. Грубость с его стороны вызовет стыд со стороны Осуми-сан или Мастера.

Осуми-сан приготовила еду, как и всегда. Это было прекрасно. И хотя Кеншин пытался выяснить, как у нее так хорошо получается, это почти всегда было бесполезно. Возможно, все так, как она сказала ему в первый раз – готовить мог каждый, но некоторые превращали готовку в настоящее искусство.

Мастер выглядел очень далеким, словно думал о чем-то тяжелом. Осуми-сан и Исаму-сан, кажется, знали, о чем, но никак не комментировали это.

Они наслаждались едой в тишине. Когда они закончили, Мастер сказал:

– Я благодарен за ваше гостеприимство, Исаму-сан, Осуми-сан. К сожалению, я должен отказаться. У меня есть долг и ученик.

Осуми-сан печально кивнула. Исаму-сан нахмурился, но ничего не сказал.

– Давай, Кеншин. Пора идти.

Кеншин не знал, что происходит, но все были очень напряжены, пока они собирали вещи. Как обычно, Осуми-сан проводила их до ворот и улыбнулась Мастеру. Однако ее улыбка была далека от счастливой.

– Я не думаю, что ты поступаешь правильно. Я могла бы научиться любить тебя, чего бы это ни стоило.

– И я тебя, – сказал Мастер странным голосом. Кеншин не знал, что и думать, но напряжение и печаль, казалось, окутывают их.

Чего они ждут? Кеншин поерзал, желая поскорее вернуться на дорогу, но не высказывая мнения – нельзя это прерывать.

Потом, наконец, Мастер повернулся и пошел к воротам.

Он остановился и, бросив взгляд через плечо к Осуми-сан, прошептал:

– Спасибо.

* 1858 год (см. таблицу по летоисчислению)

** 1859

***1860

Историческая справка.

Ёсида Сёин – японский политический деятель, философ, педагог и стратег середины XIX века конца периода Эдо. Один из теоретиков и духовных проводников реставрации Мэйдзи. Учитель Кидо Такаёси (он же Кацура Когоро), Такасуги Синсаку, Ито Хиробуми, Ямагаты Аритомо и других.

Сонно Дзёи – японское политическое движение времён Периода Эдо, название происходит от лозунга «Да здравствует Император, долой варваров!». Лозунг использовался в качестве боевого девиза во время восстаний в княжествах Тёсю (Чоушуу) и Сацума.

Напряженное отношение к иностранцам возрастало. В 1862 году был убит британский торговец Чарльз Ричардсон (он, вообще-то сам напросился – нечего было соваться к свите даймё Шимазу Хизамитсу). Британия потребовала компенсацию, а после отказа ее выплатить обстреляло Кагосиму – столицу княжества Сацума. После этого Тёсю и Сацума сблизились и образовали военный союз (но до этого еще далеко).

Семейство Шиоми реально существовало. Сохранился их дом в Мацуэ (сейчас в нем музей). Я, правда, нашла только улицу Шиоми (не вдавалась в поиски).

Комментарий к Глава десятая. Невозможный выбор

Этот фанарт подойдет к главам с девятой по двенадцатую: https://vk.com/photo-128853700_431041006. Таблица по летоисчислению: https://vk.com/photo-128853700_431041058

========== Глава одиннадцатая. Пылающая деревня ==========

Той осенью они скитались дольше обычного и вернулись в дом двенадцатого Мастера только перед самым снегопадом. После ухода из Мацуэ Мастер был еще более тихим и серьезным, чем обычно, и начал ужесточать тренировки. Теперь Кеншин учился комбинировать гимнастические приемы с фехтованием, кроме того, Мастер пытался научить его направлять ки в лезвие.

Кеншин и дух не понимали большую часть объяснений Мастера от том, как это сделать, потому что для них это по-прежнему не имело смысла. Однако они экспериментировали по своему, когда оставались одни. Сказать по правде, успех был невелик. Казалось, у них для этого слишком мало холодности. Так что Кеншин продолжил ломать стену. Он снес уже около одной трети, и говорить и чувствовать Кенту стало намного легче.

Спарринги стали гораздо интереснее, потому что Мастер не ограничивался ровными поверхностями рядом с хижиной. Нет, они сражались везде – в снегу, в воде, на скалах, в лесу, на бегу, и теперь Кеншину было позволено экспериментировать с ловкостью и гимнастикой во время спаррингов. Одним словом, было потрясающе.

Конечно, не обходилось без синяков, доказывающих, что именно не работает. Но боль не имела значения. Тренировки были новыми и сложными, и теперь он сможет попытаться выяснить некоторые особенности с благословения Мастера. Как будто мечты становилась явью. В конце концов, он так долго ждал момента, чтобы удивить Мастера своими успехами.

Разумеется, этого никогда не случалось, размышлял Кеншин. Мастер был больше, сильнее, быстрее, и он знал каждый удар, который знал Кеншин. Тогда это было безнадежно.

А сейчас? Кеншин улыбался, волнуясь. Как и ему, Кенте нравились эти требовательные тренировки, и два друга приняли вызов с энтузиазмом. Это было одно из тех дел, которые они должны были сделать, независимо от того, насколько трудными или бесполезными они были.

Так же, как выяснение, как использовать ки внутри, вздохнул Кеншин. Два года попыток и ни одного прорыва.

Мастер сказал, что физическая подготовка сделала его несколько быстрее, так что был шанс, что скоростной подход к выработке индивидуального стиля Кеншина сработает. Именно поэтому Кеншин не протестовал против постоянных прыжков, или тренировок в глубоком снегу. И если он не сможет выработать высокую скорость с ки, по крайней мере, сделает все возможное за счет физических данных. У него было не так много вариантов, силы не было, все остальные пути получения преимущества в кендзюцу не сработают, как и говорил Мастер.