Своего ученика он нашел прямо рядом с лавкой издателя, и выглядел он мрачнее тучи. Кеншин все еще был маленьким и костлявее, чем любой ребенок его возраста, но по всей видимости, это не изменится.

Скорость мальчика не изменилась, несмотря на тяжелую физическую подготовку, так что Хико стал искать другие варианты. У мальчика был талант к балансировке и гимнастике, а тренировки ловкости приносили отличный результат. Но что мог сделать маленький и ловкий мечник, чтобы в результате этой комбинации произвести востребованную разновидность Хитен Мицуруги? Логично предположить, что необходима скорость. Но опять же, не каждый маленький боец специализировался на скорости.

По крайней мере, некоторые из тренировок с ки хорошо сработали – не внутреннее использование, а отслеживание и маскировка ки. Может, стоит в ближайшее время вести внешнее использование? Дорюсен идеальный вариант для начала.

Кеншин очень подавлен. Что такое? Он дал мальчику время осмотреться и немного денег. Это должно бы принести малышу радость, не так ли?

– Почему такое лицо, Кеншин? – спросил Хико наконец.

– Почему люди не любят иностранцев?

А, он должен был догадаться. Кто-то что-то сказал об иностранцах. Хаги не особенно подходящее место для жителей Запада, особенно с делами Ёсиды Сёина и чуши «сонно дзёи». Радикалы из Чоушуу делали все, что хотели, насколько Хико мог знать. Но как объяснить малышу, что назревает в политике?

Не давая ему чертовски много, не бросая кость, в которую он вцепится. Хико поклялся, что малыш никогда не будет зацикливаться на вопросах. Как это вышло со стихами – Кеншин намотал на ус, а спустя почти год подтолкнул его. Но не было никакого варианта подсказать малышу в политике.

Нет, лучше отвлечь его внимание и сосредоточиться на сути вопроса. Кеншин сейчас в том возрасте, когда все вращается вокруг него. Так что это вопрос не о политике. Нет, это о его проклятых волосах.

– Кто-то снова прокомментировал твои волосы?

– Да.

– Ты не должен обращать внимания на проблемы других. Если это тебя беспокоит, так прикрой чем-нибудь свои волосы.

Молчание. А потом…

– Да, Мастер.

– Ты хочешь, чтобы я купил тебе шляпу?

– Нет.

– Или еще лучше, используй свои деньги, чтобы купить шляпу. Тогда мне не придется смотреть на то, как ты опять держишь голову в облаках!

– Мастер!

Посмеиваясь, Хико пошел вперед. Мальчик последовал за ним, кажется, его настроение улучшилось. Кто ж знал, что дразнить мальчишку будет так весело.

И это отвлекает ребенка. Идеальное решение проблемы!

По какой-то неизвестной причине, после Хаги ноги привели Хико на север. Они пошли вдоль берега. Лето было жарким, но бриз приятно освежал. Они не встретили особых проблем, и Хико занимал мальчика разными упражнениями помимо ходьбы. Лагерь они ставили рано, и Кеншин занимался готовкой, в чем преуспевал все больше и больше, отметил про себя Хико. Осуми преподала мальчику основы, а дальше он наработал собственный опыт.

Она действительно была замечательной женщиной, образованной, но с сохранившимся чувством юмора. Ей следует гордиться своими навыками и житейской мудростью, которую Хико не мог не одобрять. Он все чаще ловил себя на мыслях о ней и ее постоянных добрых советах относительно Кеншина. Хико был абсолютно уверен, что прекрасно справился бы и сам, но Осуми дала ему много пищи для размышлений. И это его не ранило, ведь она была женщиной щедрой во всех отношениях.

Иногда, под настроение, Хико задумывался о том, что было бы, если бы мир был другим. Если бы у него не было долга, он бы женился, и Осуми была как раз такой женщиной, которую он мог бы полюбить.

Но мир был таким, каким был.

И у него был ученик и его долг. И он был всем доволен.

Но все таки, когда они достигли Идзумо, было логичным направиться в Мацуэ. В конце концов, Осуми будет в восторге, если они найдут время навестить ее. Кеншин также заметил, что они рядом с Мацуэ. Так что вместе они с готовностью отправились в маленький прибрежный городок.

– Я старею, – спокойно заметил старый самурай Исаму-сан, отец Осуми.

Хико снова распивал саке с пожилым человеком. Ему по-своему нравился самурай, и он только кивнул на замечание. Что можно было к этому добавить? Это была правда.

Саке сладкое на вкус. Никогда такого не было. Или он просто не задумывался об этом. Он просто не чувствовал необходимости покупать рисовое вино. Но сейчас оно было вкусным. Хико не чувствовал даже намека на его прежнюю необходимость напиваться до онемения, забытья… просто наслаждался вкусом.

– Осуми тоже стареет.

– Как и все мы. Даже мой ученик вырос. И я не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– Ах да, мальчик. Сейчас он демонстрирует лучшие манеры, почти достаточные, чтобы сойти за мальчика из приличной семьи.

Хико при этом не смог удержаться от смеха.

– О, Кеншин деревенщина насквозь. Но каждый делает то, что может.

– Моя дочь, кажется, рада видеть его. Как и вас. – Старик искоса посмотрел на него.

А, это… Хико отвернулся. Он понимал, что старик знал о его близости с Осуми-сан. Это неправильно. Большинство отцов не спустило бы этого. Но Осуми была вдовой с сильной волей и хлестким языком. И она единственная дочь Исаму-сан, так что пожилой человек не давил на нее. Тем не менее, нет необходимости заглатывать приманку. Споры об этом ни к чему хорошему не приведут. Нет, сейчас лучше сорвать этот разговор, подумал Хико, нахмурившись.

– Волнения на юге усиливаются.

– Мммм. Токугава в отчаянии. Иностранцы давят на него, и система становится неустойчивой. В провинциях все хуже?

– Мрак. Налоги становятся неподъемными. Много преступников… и ронинов. Путешествовать все труднее.

– А…

Старик замолчал, глядя на чашку саке, поглаживая край большим пальцем.

– Мне нравился ваш Мастер, – заметил Исаму, не поднимая головы. – Я знаю вас недостаточно хорошо, но моя дочь очень высокого мнения о вас. У меня нет наследника.

Хико замер.

– Я хотел бы, чтобы вы стали моим сыном. Через брак или усыновление, это не имеет значения.

О нет. Это…

– Я бы предпочел, чтобы вы женились на Осуми. Думаю, она будет счастлива с вами.

Хико сглотнул. Отвлеки. Избегай. Выиграй время.

– Вы обсуждали это с ней? – выдавил он.

– Я спрашивал. Она сказала, что не ответила бы нет. Она даже примет мальчика в семью.

– Я…

– Подумайте об этом.

Старый самурай встал, похлопал его по плечу, и ушел тяжелым шагом, слегка прихрамывая на левую ногу. Этого в прошлом году не было. Хико знал, что Шиоми Исаму, седому и сгорбленному человеку, было далеко за шестьдесят.

Как мне избежать этого?

И хочу ли я избежать этого?

Если бы это было простое предложение брака, Хико легко бы отказался. Но это была прекрасная в своей простоте ловушка. Быть всю жизнь ронином вряд ли захочется. А здесь доброе имя, хорошие связи, богатство и чудесная женщина.

Дом.

Как давно у Хико не было дома.

У него по-прежнему сохранялся долг к Хитен Мицуруги, но он раздражал и тяжел для его плеч. Если быть честным с самим собой, Хико избегал его. Он приводил Кеншина для тренировок в отдаленные места и очищал дороги от нечисти, но на самом деле не искал более правильного способа защищать людей, как когда-то поклялся. Он не выполняет обещание, данное старому хрычу, так хорошо, как должен.

И у него есть ученик.

Когда он закончит обучение Кеншина, настанет время передать ему мантию Хико Сейджуро. Почему бы ему не принять это щедрое предложение и не насладиться жизнью? Он мог бы быть здесь счастлив. Обучение Кеншина легко закончить тогда, когда он захочет – в конце концов, нахождение в одном месте дает преимущество в обучении мальчика.

Но когда его взял старый ублюдок, учил его, а потом он вернулся домой, и все оказалось настолько горьким и мелким по сравнению с простой истиной и красотой Хитен Мицуруги. И принципы справедливого меча были правдой по сравнению с ничтожной помойкой лжи, политики, семейных обязанностей и постоянного предательства жизни людей благородного происхождения.