========== Пролог. Разговор после обеда. ==========

От автора: это исследование жизни соответствующих канону персонажей, пересказ детских и юношеских лет Кеншина, всего пути до битвы при Тоба-Фушими в январе 1868 года. Я представлю альтернативные гипотезы, заполняющие пробелы, которые оставил нам канон. Но ключевые события будут так же верны, как в манге и OVA “Trust and Betrayal”.

В моей саге три книги:

Книга 1. Суровая земля. Детство Кеншина и время, проведенное с Хико Сейджуро 13-м. (пролог + 13 глав) Трудности, скитания, тренировки, убийства… 14+

Книга 2. Ирисы под кровавым дождем. Год, проведенный Кеншином в качестве убийцы и его роман с Томоэ Юкиширо. (16 глав) Смерть и немного любви. 18+

Книга 3. Путь к бродяге. Последние три года жизни Кеншина на войне, вплоть до битвы при Тоба-Фушими. (11 глав) Никакой романтики, только убийства и политика. Политика и убийства во имя великой цели. 18+

Пролог. Разговор после обеда.

Лето, 1882 год, Токио.

– Ууу!

Восторженное хихиканье.

– Иии! – прозвучал высокий голос, возвещая свою простую радость каждому, кто находился на заднем дворе. Затем звук оборвался, молниеносно сменив тональность с радостной на отчаянную.

Кеншин оторвался от стирки, опытным взглядом сразу поймав играющего трехлетнего малыша. Но плача не последовало, с облегчением отметил он и ненамеренно расслабил напряженные мышцы, инстинктивно готовый броситься к ребенку при малейшей опасности. Уголки рта поднялись в улыбке – его сына уже поглотила другая игра.

Родителям не всегда просто распознать сигналы бедствия своего ребенка. В последнее время у него получалось гораздо лучше, хотя сначала его забота была чрезмерной. По крайней мере, Каору так считала.

Кстати о Каору, она, наконец, вернулась. Скрип ворот, легкие шаги – это не мог быть никто другой. Легкая боль, вызванная ее отсутствием, испарилась, словно ее никогда и не было. Он опустил руки обратно в воду и продолжил стирать белье в корыте. Надо закончить с ним, уже пора готовить ужин. Она, должно быть, голодна после поездки в центр города.

Иногда ему не верилось, что у него есть такое счастье. И все благодаря ей, Каору – его жене уже четыре года, быстро ставшей краеугольным камнем его жизни и якорем его вменяемости. Она так много дала ему: дом, любовь, семью – жизнь, которую он всегда хотел, но никогда по-настоящему не верил, что заслужил.

Он нахмурился. Ее шаги были несколько неуверенными. Это было необычно. Она, как правило, ни в чем не сомневалась…

– Кеншин, – ее прекрасные голубые глаза были слегка подернуты беспокойством, неужели плохие новости?

– Что-то не так? – спросил он, немедленно осознав ее настроение и пытаясь это скрыть.

Громко выдохнув, она присела рядом.

– Нет, на самом деле ничего. Полагаю, я просто сделала из мухи слона и слишком беспокоюсь об этом. Доктор Генсай сказал, что это, скорее всего, нормальное детское поведение, даже типичное! Хм. Ты был прав, любимый, нет причин для волнений.

– Нет ничего плохого в тревоге. Это просто показывает, что ты заботишься, вот что я скажу, – пытался он утешить ее. Пока она говорила, ее лицо и голос отразили столько эмоций – доброту, любовь, ожесточенность.

– Спасибо, но я все равно чувствую себя глупо. Прихожу туда, вся обеспокоенная, а доктор Генсай заявляет, что это нормально! Откуда я знала? Аямэ-чан и Сузуме-чан ничего подобного не делали! По моему разумению, тот, кто разговаривает сам с собой и видит то, чего нет – это… словно живет не в этом мире. – Ее голос постепенно опустился до шепота.

Она приняла это труднее, чем он предполагал. Чувство вины захлестнуло его.

– То, о чем ты говоришь… – слово «невменяемость» не было произнесено, употребление таких резких слов все равно не помогло бы. – Мне случалось видеть таких людей, вот что я скажу. Чаще всего они увидели или испытали что-то ужасное, что сломало их. У Кендзи есть все, что нужно – любовь, семья… Так что… вряд ли…

Ее блестящие голубые глаза зажглись внутренним огнем.

– Да знаю я! – почти зарычала она. – Даже доктор Генсай сказал мне то же самое, – и после этих слов ее раздражение угасло, она покраснела, отвернувшись. – Прости, это не твоя вина. Я… Нет. Кеншин… Ни на минуту, с тех пор, как Кендзи представил нам своего воображаемого друга, ты не проявил ни капли беспокойства. И я знаю, что ты стремишься защищать Кендзи больше, чем я… Как ты можешь быть таким спокойным?

В ее глазах не было ни гнева, ни обвинения – только честное любопытство. Темное облако над ней рассеялось, словно его и не было. Чудеса ее искристого темперамента не переставали удивлять его.

Он улыбнулся, и его сердце переполнила волна нежного тепла. Она действительно была его душой и сердцем. Взглянув на играющего под кленом ребенка, он задумался над ответом. Не то чтобы он не думал над теми же ужасными вариантами, о которых говорила Каору, но он был уверен до глубины души – уверенность была так же стара, как он, или около того – что чем бы ни было то, с чем разговаривал Кендзи, оно не принесет никакого вреда. Счастливое, почти гордое лицо его ребенка еще больше укрепило его в этом убеждении.

Доставая белье из корыта и отжимая его, он думал, как ответить.

– Полагаю, я никогда не рассказывал тебе…

Комментарий к Пролог. Разговор после обеда.

Ребята, это ОЧЕНЬ длинная история.

Фанарт в тему: https://vk.com/photo-128853700_431040304

========== Глава первая. Это больше не смешно ==========

Мальчик снова брел к горе.

Мать обыкновенно ругала его за это.

Ему больше не нужно выслушивать все это. Гора была запретным местом, что делало ее еще более интересной. Новым местом. Как любому маленькому мальчику, ему были интересны новые вещи. Особенно запретные.

Те, за которые обыкновенно мать ругала его.

Например, лягушки. Грязь. Крапива.

Он лениво пнул землю, потом в беспомощном гневе крепко сжал кулак, пытаясь избежать воспоминаний, но, как неизбежные летние дожди, они пришли и захватили его.

Его братьям тоже все это нравилось. Все трое часто играли вместе в грязи и приходили домой перепачканные. Мать кричала на них. А отец просто качал головой и говорил, что мальчики есть мальчики, и они пока слишком малы, чтобы помогать в поле.

Потом его старший брат вырос достаточно, чтобы помогать. И теперь двое мальчишек оставались дома, развлекая себя теми скудными вещицами, которые могли раздобыть около. Свои странные находки они использовали, чтобы сделать выдуманные игры более реалистичными.

К концу суровой зимы мать снова располнела. Отец радостно сообщил им, что скоро у них появится новый братик, с которым можно поиграть.

Но в начале весны… мама заболела, и ребенок умер, так и не родившись. Мальчик многого не понимал еще, но ему было грустно от того, что мать печальна. И отец тоже. Совсем невесело играть, когда в доме так грустно.

Но не прошло и одной луны с того дня, как умер ребенок, как мать заболела снова. Ее стошнило прямо за обеденным столом. Его второй старший брат пошутил, что это от того, что пища настолько плоха, что она и сама это наконец-то заметила. Это было довольно некрасиво, подумал мальчик. Но все три брата засмеялись. Это действительно было довольно забавно… хотя рвота была отвратительна.

Однако когда мать не смогла удержать никакую пищу в желудке, всем стало страшно.

Отец велел братьям идти спать. Когда матери не полегчало, у него в глазах появился дикий страх. Он оделся и пошел за врачом. К этому времени и мальчикам стало ясно, что с матерью что-то не так. Что-то на самом деле, действительно случилось. Старший брат пошел ей помочь – нужно было, чтобы кто-то поддерживал ее во время рвоты. Мама сказала, что хочет пить. Второй старший брат отправился к колодцу, чтобы набрать воды, и мальчик увязался за ним. Было даже интересно не спать в такое позднее время. Ему впервые это позволили! Но, но… мама была так больна, так бледна и вся покрыта испариной, он не должен чувствовать себя счастливым. Виновато мальчик посмотрел на второго брата, но глаза того застилали едва сдерживаемые слезы.