А Рыкала с псами тем временем ушёл в укромный проулок, где остановился перевести дух и принялся ругаться с подельниками:
– Вы, идиоты, проиграли сражение! Фиг вам за это, а не восемьсот собаксов!
– А мы к Злючке уйдём!
– Ха-ха-ха, дзуськи1! Я ему сказал, что вы лентяи и бойцы никудышные! Он вас ни за что не примет!
– Тогда… тогда мы котам сдадимся!
– Вам будет плохо у них.
– Ну и пусть! Не хуже, чем у тебя.
Бывшые Рыкалины подельники явились к нам, как раз когда мы были заняты опечатыванием конуры, чем немало нас удивили:
– Рыкала нас всех надул! Хотим найти нормальную работу, где платят по трудам!
– Ого! Ну, вообще-то, вам всем тюрьма светит, но раз уж вас так тянет работать…
– Да-да! Мы не хотим околачиваться за решёткой, от нас городу может быть польза!
– Что ж, и вправду. Драться вы уже наверняка не хотите и вряд ли захотите снова, так что поработаете всем на пользу. Вот, например, уборщиков в городе маловато, так можете с лёгкостью устроиться. Я сообщу мэру, что вы готовы работать за соответственную плату вместо статичного пребывания в тюрьме.
– Убирать город? А что получше?
– Ишь ты, «получше»! Хотя, кое-кто из вас может стать, хм… ну, скажем, бизнес-догами. Заниматься поставками товаров в город и продажей их населению. Можете сходить к Бобику-затулянту, он вам объяснит, что да к чему в подобном деле.
– Ура! Это нам подходит.
Тут вдруг раздался крик из подвала, исходящий от спрятавшихся там псов, о которых мы успешно забыли:
– И мы! Мы тоже хотим работать!
– Вылезайте, тоже найдём вам занятие…
А в очередной раз оплошавшийся экс-главарь Рыкала сидел один в проулке и размышлял, попутно всё проклиная:
«Сто дохлых крыс! Вернее, живых котов! И чё только меня с теми котами драться попёрло? Надо было побольше сил накопить и не пакостить по мелкому, а сразу на дурацкий КотНИИ пойти! Эх, а в итоге я остался без конуры… Придётся теперь к Злючке устраиваться, жить-то стало негде! И всё-таки зря я псам платил скупо, может, сражались бы лучше… Чтобы иметь успех, не надо жлобиться!»
– Вот и конец рассказа.
– У, так интересно!
– Может, расскажешь что-то ещё?
– Ну хоть ма-а-аленькую историечку!
– Нет-нет, уж извините, но мне надо идти. До завтра!
– Пока, Мяунжик!
История 4
Вечерняя суета, ставшая обычной для котят в нашем дворе, не обошла его стороной и в этот раз: не успел ещё кот-рассказчик по прозвищу Мяунжик прийти сюда, как все дворовые обитатели уже толпились на улице подле скамейки, с нетерпением ожидая Враузера. Наконец, Мяунжик Враузер явился и, насилу протолкавшись к скамье, поприветствовал всех и предложил сразу приступать к делу.
– Здоро́во, все! Начинать повествование?
– Конечно! Слушаем!
Диверсия Рыкалы
Как вы помните из вчерашнего рассказа, Рыкала совершенно заелся и обнаглел, вследствие чего навлёк на себя и своих псов кошачий отряд со спецоперацией по устранению угрозы городу. В битве за конуру главарь (теперь уже бывший) потерпел поражение, потеряв всех своих подельников пленёнными и отправленными на общеполезные работы. Слишком поздно пёс осознал, что зря экономил на зарплате своим сторонникам и зря задирался с котами, и потому попросту оказался на улице: его захваченная конура была опечатана, а сам он насилу удрал, чтобы не угодить в тюрьму. Теперь экс-главарю оставалось лишь несколько вариантов: мотаться по городу, избегая встреч с котами, вновь сколотить шайку, либо же укрыться под лапой бывшего конкурента по владению деньгами и предоставлению боевой работы собакам – пса Злючки. Первый вариант Рыкала сразу отбросил: бесцельно шататься по городу или жить в подворотне было не в его вкусе, да и так было легко вновь оказаться за решёткой, если вдруг нарваться на, скажем, меня. Второй вариант был почти нереален, поскольку все «работники» Рыкалы были уведены, и найти новых было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что все сбережения собаксов – единственного надёжного средства заманивать к себе сторонников – остались в потерянной псом конуре. Поэтому для Рыкалы оставалась лишь единственная возможность наладить как-то жизнь – устроиться на работу к Злючке.
Переночевав на улице и толком не выспавшись из-за лезших в голову проклятий в сторону всех и вся, с утра пораньше Рыкала побрёл совершать самое позорное, что он мог себе представить – устраиваться работать в «Собачник», куда так грозились временами уйти его бывшие солдаты. Шёл по городу пёс, повесив нос и совершенно отчаявшись, ещё бы: теперь пёс каждый собакс должен был бы заработать, жить в казарменном режиме и, что самое страшное, никем не командовать, а ходить под началом других. Однако Рыкала был псом не из легко сдающихся. После какого-никакого сна проклинающие мысли отступили от бывшего главаря, и вместо них прильнули новые, предлагавшие различные способы возвращения утраченных авторитета, власти и денег. Почти приблизившись к «Собачнику», Рыкала вдруг остановился, как вкопанный, резко вскинул голову, с ухмылкой оскалил зубы и аж подпрыгнул, словно цирковая лошадь: его осенило, и псу пришла идея, как захватить власть в Злючкином «Собачнике», подмяв под себя весь его коллектив и вновь став главарём. Недаром коты в шутку поговаривали, что родители Рыкалы – волк и лисица: злость, подлость и превеликая хитрость в этом псе были очень опасны, и порой творили невиданные вещи.
Итак, остановившись почти что на пороге Злючкиной конуры и неожиданно для самого себя выдумав, по его мнению, действенный план для возвращения всех возможных благ, Рыкала привёл себя в более-менее приличный вид (ведь после проигранной драки пёс выглядел весьма потрёпанно) и перешагнул порог «Собачника». В отличие от утерянной Рыкалой конуры, «Собачник» представлял собой гораздо более просторный и защищённый объект: во-первых, он состоял не из одного здания, служившего и жилищем, и крепостью, и складом, а из нескольких, во-вторых тут имелся просторный двор, окружённый забором, слегка скрывающим собачью базу от глаз посторонних, и, в-третьих, сразу было видно, что тут царил казарменный режим. Посреди двора располагался плац для ежедневных построений, чуть дальше за ним – стрельбище, где во всеоружии тренировались несколько собак, левее от входа стояла, собственно, личная конура Злючки, являющаяся ещё и пунктом приёма новых бойцов, справа была небольшая дозорная вышка, сейчас пустовавшая, прямо около плаца находилось главное здание-казарма, а в отдалённом углу был, очевидно, склад вооружения. Засмотревшись на устройство явно более хорошо оборудованной базы, чем его бывшая, Рыкала и не заметил, как к нему подошёл сам владелец всего этого заведения и приветствовал экс-главаря.
– Привет, чувак! – сказал Злючка, подойдя почти вплотную к псу, – Чё надо?
– Да, вот…Устраиваться пришёл…
– А, коты, небось, одолели?
– Самэ так! Мяунжик, чтоб он кормом подавился, солдат увёл и конуру захватил.
– Нда, невезуха… Ну, что ж! Будешь солдатом?
– Да хоть кем!
– Хорошо. Я как раз собирался со своими собаками зарплату обсудить, так что ты вовремя, гы-гы.
– А что насчёт оружия?
– А ничего особенного: автомат, твоими псами, кстати, когда-то разработанный, две или три гранаты да два магазина патронов. Если мы будем сражаться за власть в городе, а мы сражаться будем, то бойцы, выигрывающие сражения, будут получать улучшение арсенала. С бронёй напряг, но она пока нам не потребуется. Что ж, пошли в главное здание?
Последний Злючкин вопрос, очевидно, не требовал ответа, поскольку местный главарь сразу повернулся к Рыкале спиной и направился вглубь базы. Бывший коллега по управлению массами псов пошёл за ним следом, сызнова ухмыльнувшись, поскольку теперь был почти уверен в успехе задуманного переворота в «Собачнике». Зайдя в конуру-казарму вслед за Злючкой, Рыкала очутился в абсолютно такой же атмосфере, которая царила в его захваченной конуре: множество собак метались по помещению туда-сюда, тесня друг друга, и временами поглядывая на своего главаря, ожидая, что он сейчас чего-то прикажет. Вслед за Злючкой и Рыкалой в казарму забежали ещё несколько псов, видимо, тоже ожидавшие услышать речь главаря. Вот Злючка взошёл на небольшое возвышение, и все враз затихли.
