- Садись, - сказал он и указал на огромное потрепанное кресло у камина. - Пожалуйста.

Она усмехнулась его рыцарству.

- Пожалуйста, - ответила она, присаживаясь и подтягивая ноги к груди. Сейчас она чувствовала себя расслабленной, обмякшей и использованной. Она почти могла заставить себя забыть о шкатулке на каминной полке. Почти. Но не совсем.

- Что это? - спросил Нико.

- Ничего. Думаю о том, сколько проблем будет из-за секса с тобой.

- Проблем с кем?

- С Кингом.

- Это его дело? - по его тону, Нора поняла, что Нико не планировал рассказывать Кингсли о сегодняшней ночи.

- Ты его сын. Это станет его делом.

Нико принес ей тарелку с сыром, крекерами и виноградом.

- Не волнуйся об этом, - ответил он. - Если он разозлится, мы скажем ему, что я воспользовался твоим горем.

- О, хорошая идея. Он может купиться на это, кроме той части, где ты пользуешься мной. - Она приняла тарелку и расположила ее на своем колене. - Он, в конце концов, знает меня.

- Быть с тобой было моим выбором, - ответил Нико. - Мой выбор, мои последствия. А не твои.

- Oui, monsieur. Merci beaucoup, - ответила она своим лучшим соблазнительным французским.

- Ты ведь знаешь, что я говорю на английском, - напомнил он ей, и взял виноградину с ее тарелки.

- Знаю, - ответила она. - Но и я говорю на французском. Спасибо твоему отцу за этот навык.

- Он заставил тебя выучить?

- Они с Сореном постоянно говорили на нем, пока я стояла рядом и как идиотка не понимала ни слова. Мне пришлось выучить его, чтобы понимать, что они говорят обо мне.

Нико сел на пол перед ней и обнял колени руками. Он выглядел совсем юным, сидя в такой позе, но, несомненно, сильным и мужественным. В приглушенном пламени камина она могла различить вены на его предплечьях и легкий пушок темных волос на коже.

- Как ты познакомилась с Кингсли? - спросил он между глотками вина.

- Как я познакомилась с Кингсли? Это сложный вопрос. Уверен, что хочешь узнать ответ?

- Я же спросил. - Он пожал плечами и в этот момент, с этим жестом, она увидела в нем его отца. Такого пренебрежительного. Такого типичного француза. Такого Кингсли.

- Почему ты хочешь знать?

- Я совсем его не понимаю, - признался Нико, и она увидела искорку печали в его глазах. Печали подходящей ей. Она поманила его пальцем, и Нико пододвинулся ближе, достаточно близко, чтобы поцеловать ее колено и опереться подбородком о бедро.

- Он многим не нравится, но его многие любит. И практически никто не понимает, - ответила она, лаская ладонью его шею.

- Но ты понимаешь его.

- Да. Но я и он, мы одинаковые во многих смыслах.

- Я хочу узнать его. А тебя хочу узнать еще больше.

- К сожалению, невозможно рассказать мою историю с Кингсли, не рассказав тебе историю обо мне и Сорене, - ответила она. - Это одна большая история, о нас троих.

- Тебе будет больно говорить об этом?

- Да, - ответила она. - Но небольшая боль никогда меня не останавливала.

- Ты мне расскажешь? - спросил Нико. Он взял ее за руку, переплетя ее пальцы со своими. Она посмотрела на их сцепленные ладони - его загорелая, мозолистая ладонь контрастировала с ее светлыми и изящными пальцами. Несколько мгновений назад он лежал между ее бедер, и только сейчас они впервые взялись за руки. В день, когда они встретились, она рассказала ему, кто он. Возможно, пришло время сказать, кем была она.

- Хорошо, время сказок. Но предупреждаю. Мне платят за мои истории.

- Я рассчитаюсь оргазмами.

- Договорились, - ответила Нора, и они рассмеялись. Боже, как хорошо было снова вот так смеяться. Несколько дней назад она могла поклясться, что больше никогда не засмеется. Он повернул руку и чувственно провел большим пальцем по центру ее ладони.

- Раз это Черный лес, мы превратим все в сказку, - начала она.

- Я люблю сказки.

- Тебе и эта понравится. Она начинается с нытья, но мощно заканчивается.

- Это настоящая сказка? Там есть и ведьмы, и феи? - подразнил он.

- Вроде того.

- И короли? - улыбнулся Нико.

- Определенно, - ответила она. - Один король. Одна королева.

- Что еще?

- Раз мы на территории братьев Гримм, мы сделаем все правильно, - ответила она. - Готов?

Нико поцеловал кончики пальцев Норы.

- Готов, - ответил он, посмотрев на нее пылающими глазами. Она все еще не могла поверить, что Нико здесь. Раньше она тайно желала его и хотела увидеть, и вот он - пришел к ней в грозу просить об убежище. Что еще магического могло произойти в эту ночь?

- Все сказки братьев Гримм начинаются и заканчиваются одинаково, - начала она.

Она сделала глубокий вдох и начала.

- Жил однажды... - Она замолчала, и позволила клинку горя снова проткнуть ее живот. Она приняла боль, дышала сквозь нее и отпустила ее. – Жил однажды... священник.

Она или умирает, или кончает. Элли пока не могла определиться.

- Что смешного, мисс Шрайбер? - спросила ее учительница.

Элли подняла голову и уставилась на лоб сестры Маргарет. Безопаснее, чем смотреть ей в глаза.

- Неа. Я... отличная скульптура, - ответила Элли, указывая на изображение на экране проектора перед классом по Богословию. - Ее там, если понимаете, убьют? Или... что-то еще?

- Не убьют, - улыбнувшись, ответила сестра Маргарет. - Хотя можно понять, почему ты подумала, что она умирает.

Сестра Маргарет вернулась к изображению святой Терезы Авильской, проецируемому на экран. Каждая пятница была посвящена какому-нибудь святому в Школе святого Ксавьера.

- Это знаменитая скульптура Жана Лоренцо Бернини называется экстаз святой Терезы. Тереза Авильская была мистиком. Кто-нибудь может ответить, кто такой мистик? Мистер Кейс?

Она указала на Джейкоба Кейса за передней партой.

- Эм… - начал он. – Люди, у которых был мистический опыт?

Элли закатила глаза. Он разве не знал, что нельзя давать определение тем же самым словом?

- Почти, - ответила сестра Маргарет. - В католической религии наше духовенство действовало как посредник между верующими и Богом. Мистики - это те редкие души, которые в глубоком смысле контактировали с Богом без посредника. В случае святой Терезы, к ней пришел ангел Господень. Давайте прочитаем ее собственные слова об этом. Страница триста семьдесят.

Они все перелистнули на нужную страницу, и в начале Элли прочитала:

Слева подле себя я видела ангела в телесном облике. Между тем Господь наш иногда желает, чтобы я видела ангела в телесном облике. Этот ангел не велик, а скорее мал и очень красив – его лицо пылает, словно он принадлежит к высшим ангелам, которые представляются нам огненными и называются у нас херувимами... В руке у него я вижу длинное золотое копье, на острие которого, кажется, блистает огонь. Этот ангел иногда является, чтобы вонзать свое копье мне в сердце, проникая им в самые мои внутренности.

- Как вы видите, - сказала сестра Маргарет, - скульптор пытался показать глубокую и внезапную близость с Богом, которую испытала святая Тереза, когда ангел пришел к ней и проткнул ее стрелой, и, мисс Шрайбер, кажется вы опять смеетесь. Не хотите ли поделиться с классом, что именно вас так веселит?

Элли ощутила, как глаза всех присутствующих направлены в ее сторону. Она очень хотела, чтобы сестра Маргарет перестала обращаться к ней. Может, если она скажет правду, сестра Маргарет усвоит урок.

- Ничего, - ответила Элеонор. - Разве что святая Тереза кончает.

- Простите? - возмущенно спросила сестра Маргарет.

- Ой, да ладно. Она откинула голову, у нее закрыты глаза, а рот приоткрыт. Ангел пронзает ее стрелой, и она вся в огне. Серьезно, проникая в ее внутренности? Я уже в очереди. Тоже хочу быть святой, если и меня ждет такое.

Весь класс взорвался хохотом. Только сестре Маргарет было не до смеха.