Это все, больше ничего нет. Как бы я хотел отказаться от сочувствия, сопереживания и всего остального… Поэтому я вышел как можно быстрей, не позволяя чувствам все больше повлиять на меня. Дойдя к лифту, недолго раздумывая, я поднес карту к панели – разблокировка отключилась. Послышался движущийся снизу лифт, и спустя несколько секунд двери открылись передо мной. Обычный лифт, не считая маленьких царапин на стене, причем они сделаны человеком. Нажал кнопку, двери закрылись, и я поехал вниз.

Двери медленно закрылись за моей спиной, еще с минуту, крепко держа пистолет, я осмотрел все вокруг, но лифт приехал быстрей, чем я ожидал, и, выйдя, я даже не обернулся. Оказался в большом помещении, справа две двери, все помещение делится толстым стеклом на две части. Подошел вплотную и сначала ударил ближайшим стулом, потом сделал пару выстрелов – повреждения были слегка заметны, но не более. На этой стороне лишь одна дверь ведет туда, куда мне надо, – та, что слева. Пройдя через нее, оказался в начале длинного коридора, в паре метров впереди поворот направо, через него попаду за другую сторону стекла. Света почти нет, лишь вдалеке еле работает свисающая с потолка лампа, словно ее сбили. Включив свой фонарик, скрестив его с пистолетом на вытянутых руках, не спеша иду вперед, приостанавливаясь перед дверьми.

За поворотом еще метр – и направо, а там почти до конца. Я так и поступил, не спеша свернул направо, максимально осторожно делая шаг за шагом, но в быстром темпе. И после поворота было еще одно перекрестье, где опять следует повернуть направо. Сначала я думал, что мне показалось, но, приглядевшись, увидел в левом проходе нечто совершенно необычное. Это похоже на большое переплетение трубопроводной жидкости, как паутина, окутавшая весь коридор, стены, пол, потолок, – все было в этой черной смоле, в нитях разных диаметров, но главное, оно живая. Словно слизь, она циркулирует по своим же каналам, испуская странный, еле уловимый запах грязи или гнили.

Дошел до двери, за ней другая сторона стекла – даже не знаю, зачем все так сложно. Только собрался открыть ее, послышался некий храп, доносящийся слева, где на полу сидит маленькое создание размером чуть больше взрослой кошки. Быстро осветив его и нацелив на него пистолет, все ожидаю каких-то действий, нападения или запугивания, но ничего не происходит, оно просто сидит и смотрит на меня. Может, внешний вид, покрытый разными наростами, может, его глаза или сам факт трагичного существования этого создания заставляет меня это чувствовать, но, подойдя ближе, оставляя между дулом пистолета и его головой лишь сантиметров десять, я понимаю, что происходит. Всегда есть тот, кому хуже, и все мною пережитое – лишь капля по сравнению с его мучениями, и я начинаю понимать, что оно ждет от меня. Выстрел – мертвое тело упало на пол.

И вот я у двери, рядом с которой подписан владелец кабинета: «Нолан Росс». Не могу даже представить, чего ожидать внутри, да и не хочется, что уж скрывать, надо не думать, а просто делать. Ведь откровенно говоря, я четко понимаю, мне не важно жив он или же давно умер, главное – узнать точно все произошедшее с ним, узнать любым способом, ведь именно из-за меня он на этой станции. Дверь открылась, и, заходя вовнутрь, я откуда-то уже знал, какой результат предстанет перед глазами, ибо глупо было надеяться на отличие от того, какой ныне представленная станция: пустая и брошенная. Вся правая стена в стеллажах, забита пустыми контейнерами из-под еды и инструментами. У левой стоит стол с компьютером, по левую руку от двери между стеной и столом – кровать, а напротив меня на стене – огромная схема Вектора. Все покрыто толстым слоем пыли, и окружение явно отдает уютом и ощущением чего-то родного. Включив компьютер, первое, что увидел, – это документ с надписью «прочесть». Я колеблюсь, открывать его или нет. Ради этого я проделал такой путь – а теперь боюсь узнать правду. И стоит лишь на мгновение представить, как далеко меня может завести страх разочарования, так сразу же хочется избавить себя от возможности раскрытия истины, способной разрушить мой мир последствиями, пережить которые у меня вряд ли будет здесь возможность. Могу ли я оставить все как есть, и нашу с ним историю, разлучившую на долгие годы, не получившую должного завершения? Ужасные мысли, приводящие меня к пониманию, что если я отступлюсь от изначального плана и все пережитое обесценится, то я вряд ли буду отличаться от кого-либо из тех, кто так и не выбрался.

«4 января

И вот я стал писать дневник, как и посоветовала Эмили: мол, очень помогает расслабиться и выплеснуть негативную энергию – посмотрим. Итак, с чего начать… ну, я, в общем, уже год работаю здесь, на исследовательской станции Вектор, и знаю ее как свои пять пальцев. Моя должность – это главный инженер в жилом секторе, по факту слежу за технической частью – свет, вода и всякое такое. Поначалу было немного непривычно – все-таки я в космосе, – но вскоре это была уже не проблема, здесь люди довольно быстро учатся общаться друг с другом, невзирая на какие-либо разногласия. Вот только сегодня днем вместе с Маркусом, моим близким другом, вступили, так сказать, в небольшой книжный клуб. Звучит глупо и даже немного нелепо, почти все книги электронные, но, честно скажу, было довольно интересно. Правда, Эмили не особо этим интересуется, так что долго мы там не просидели. Знаю, что ты прочтешь дневник, моя дорогая, поэтому лишь напишу, что люблю тебя.

10 января

Перечитав запись, сделанную меньше недели назад, я просто не смог не написать о том, как все изменилось. Нет уже ни безопасности, ни спокойствия, ни доверия, ни доброты. Все жутко на нервах, везде охрана из-за неизвестного убийцы с долбанным мечом, прямо древние века какие-то. Даже не верится, что такое возможно здесь, в космосе, на самой совершенной станции. Уже два трупа, мы с Эмили переехали ко мне в кабинет – конечно, не лучший комфорт, но здесь безопаснее. Она психиатр, ее еще больше смущает и удивляет, как сильно люди переживают все это. А ее кабинеты не так и далеко, так что мы всегда рядом. Маркус даже пошел к психиатру, главный врач проводит терапию с каждым, чтобы хоть как-то поддержать людей, и это, кажется, помогает. В последнее время ему плохо спится, плюс, у него жуткое утомление, мы помогаем ему, как можем, но как долго нам самим не потребуется помощь психотерапевта, не ясно. Хотя в скором времени все равно заставят пройти обследование, это стандартный протокол.

Ко всему прочему, никого не пускают в тот исследовательский уровень, все пути заблокированы, и повсюду патрулирует охрана, разумеется, никто ничего не говорит. Люди начинают возмущаться, были попытки прорваться туда, но охрана усмирила буйных. А чего же они хотели: у многих там друзья, родные, неспособные вернутся в свои комнаты и к людям. Разве это не страшно – находиться в космосе изолированными от близких людей, практически от половины людей, удивительно, что такое допускают, словно ничего в этом странного нет… Изолировать все шесть уровней… ужас. Конечно, всех успокаивают, говорят, что это для большей безопасности и больших шансов поймать убийцу, но я не верю в это. Высшие чины пока не разрешают покинуть станцию, разумеется, из-за убийцы: мол, чтобы он не смог улететь, избежав расплаты за убийства, и все такое. Назначили группу доверенных людей, чтобы те расследовали убийства и искали виновного, и теперь нас ждут допросы, наблюдения и еще больше поднимающаяся паника.

15 февраля

Это моя последняя запись, не хочу писать слишком много. Стало только хуже, охрана в любое время начала обыскивать комнаты и любые помещения, без разрешения или уведомления. Введен комендантский час, теперь в туалет лишний раз не сходишь, словно мы в тюрьме. Многие камеры видеонаблюдения сломали, и у меня сильное предчувствие, что скоро начнется революция, в которой я совсем не хочу участвовать.