«В пятницу у нас на даче гостил соседский мальчик Стас, – рассказывает Марина. – После дневного сна он не спешил одеваться, сидел, задрав ноги на спинку стула, и, меняя позу, раскачивался. Разговаривая с моим сыном Мишей, шорты он надел на одну ногу и показывал Мишке на своих трусах изображение гусеницы. Потом он надел шорты правильно, но схватил футболку и стал размахивать ею над головой. Надел футболку на голову, сделав из рукавов “волосы”, и заливисто рассмеялся. Затем он вывернул рукава джемпера, и они тоже превратились в “волосы”. Стас крутил головой, тряс “волосами”, хохотал в голос. Потом показывал, что у него выпал зуб. Сложив пижаму, он положил ее на кровать и тут же стал прыгать на ней. Убрал пижаму в свой рюкзачок, достал из него зуб, завернутый в салфетку. Развернул и стал разглядывать, пуская при этом пузыри. Показав зуб Мише, он осторожно завернул его и положил в карман. Через пару секунд вновь достал зуб из кармана и снова развернул. Подбежал к нашей бабушке и протянул зуб ей. Бабушка разговаривала по телефону и только рассеянно погладила Стаса по плечу: “Иди, играй!” Он побежал к детям, стал всем показывать зуб. Дети начинали играть в лего, Стас сел на коленки рядом с ними и продолжил пускать пузыри через щель во рту – зуба-то теперь у него нет. Вдруг он схватил деталь из лего, вставил ее в рот, демонстрируя “лего-зуб”. Он рычал и мотал головой, вытаскивал “лего-зуб” изо рта и тыкал им в лицо Мише. Миша уворачивался».

Что трогает вас в поведении Стаса? То, что он не «умеет себя вести»? (Это и в самом деле может раздражать.) Что он мог подавиться деталью лего, которую брал в рот? (Мы можем почувствовать тревогу или даже испуг.) Что мог травмировать другого мальчика, когда тыкал ему в лицо игрушку? (Возможно, вы негодуете.) Что Стас кривлялся, как маленький клоун, в поисках чужого внимания? (Эмоциональная реакция может быть похожа на высокомерное отвращение.) Что он пытался всех веселить, привлекал внимание, искал контакта, требовал обратить внимание на его зуб и не получил внимания? (Это уже не кажется смешным, вызывает скорее сочувствие к Стасу.) «Проблемный ребенок. А может быть, гиперактивный. Его следовало бы показать психологу». Примерно так может выглядеть цепочка мыслей родителей, которые заботятся, но не воспитывают, и уверены, что их детям не следует часто видеться с таким мальчиком.

Попробуйте убрать предубеждения в сторону, расслабиться, посмотреть открыто на этого дачного гостя и вновь ответить на вопрос: «Что трогает вас в его непривычном для вас поведении?» Спросите себя, нет ли в вашем эмоциональном отклике на Стаса чего-то более глубокого, чем раздражение или иные виды напряжения. Это будет ваш первый шаг.

Сделав первый шаг, вы непременно почувствуете (а возможно, услышите в себе) отчаянный призыв: «Посмотрите на меня! Вы меня видите?» (второй шаг). Конечно, ребенок ведет себя демонстративно, по-клоунски. И если теперь, забыв о своем раздражении, тревоге, негодовании (третий шаг), мы разрешим ему (иначе говоря, признаем его право) желать быть увиденным, мы непременно поймем суть поведения этого «проблемного мальчика». В сущности, мы почувствуем его большую потребность быть увиденным и еще больше – быть принятым всерьез.

Размышляем дальше, в контексте его жизненной ситуации (четвертый шаг): ему, как и всем людям, нужно быть увиденным. И пока он маленький, увидеть его должен взрослый, а этого, похоже, не происходит в его жизни или бывает слишком редко, мало. Или мало именно для него: ему нужно больше внимания и больше доброжелательных разговоров взрослых с ним о нем самом. Он хорошо научился приспосабливаться к отсутствию понимания, он выучил сто тысяч способов привлечь внимание любого: ярко предъявляет себя, заинтересовывает, но через его забавные кривляния просвечивает тоска по взрослому, которого не обманет его «цирк».

Из короткого наблюдения за поведением мальчика мы многое узнали о нем. В этом чудо открытого восприятия: небольшая по объему информация выводит нас на глубокую истину о человеке. Это логика сердца, она так же точна, как и логика математики. (Об этом писали и французский философ и математик Блез Паскаль, и датский философ Серен Кьеркегор, и Эдмунд Гуссерль – подробнее читайте на с. 307, 309, 312.) Этой же «логикой сердца» закончился разговор Иешуа с Пилатом:

«– Ну вот, все и кончилось, – говорил арестованный, благожелательно поглядывая на Пилата, – и я чрезвычайно этому рад. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, – арестант повернулся, прищурился на солнце, – позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.

Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.

– Беда в том, – продолжал никем не останавливаемый связанный, – что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, – и тут говорящий позволил себе улыбнуться.

Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.

Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:

– Развяжите ему руки».

1. Чувство неуверенности.

Увижу ли я то, что нужно? Могу ли я доверять своему восприятию? Надежнее доверять теориям, заключениям специалистов, мнениям сторонних наблюдателей. Нам не обойтись без мужества, ведь это действительно рискованно – доверять своим субъективным ощущениям!

2. Слишком быстрое мышление.

Думать быстро – хорошо, но не в ситуации открытого наблюдения. Установка «Я уже все поняла! Что тут непонятного?» – почти гарантированная неудача. Попробуйте взглянуть еще раз, удержите внимание чуть дольше – и вы, возможно, удивитесь тому, что были почти слепы.

3. Ваш деятельный активный характер.

Возможно, вы думаете так: «Мне достаточно и того, что я увидела. С этим что-то нужно делать. Срочно!» Открытое наблюдение исключает импульс немедленно реализовать какое-то намерение. Учитесь не спешить, начните развивать установку философского любопытства: интересно, как тут обстоят дела?

4. Сравнение с прошлыми событиями или проецирование увиденного в будущее.

«Надо же, как дети хорошо играют. Что бы им вчера так не поиграть, когда мне надо было заняться своими делами!» Суть вещей принадлежит настоящему моменту.

5. Привычка находить ошибки.

Установка, которую можно было бы назвать «учительский красный карандаш»: «Стас не умеет себя вести!», «Нельзя пускать пузыри, это неприлично». За оценками, как правило, тут же следует реакция: «Стас, не прыгай на кровати!» Однако в момент, когда начинаются действия, открытое наблюдение заканчивается. У хорошего воспитателя язык «в шрамах» – он его вовремя прикусывает.

Из отдельных чувственных впечатлений, поступающих к нам через пять органов чувств, складывается образ, картина, составленная как бы из кусочков мозаики. И эта общая картина есть нечто большее, чем сумма частей, потому что они располагаются рядом друг с другом не случайно и не являются независимыми друг от друга. Общая картина в значительной степени возникает из взаимодействия отдельных частей, которые находятся в отношениях друг с другом, и каждая из них извещает «об одном и том же». Это и есть суть. Тем не менее целое всегда остается чем-то большим, чем то, что мы можем в нем постичь. В таком восприятии нет ничего случайного и произвольного, оно точно рассчитывается и проверяется.