— Я проверила, — затараторила она, — в истории нет упоминаний о массовом дистанционном наложении заклятия забвения.

— Все когда-то случается впервые, — философски заметил я.

— Верно, но все же…

И опять какая-то еще не оформившаяся в слова мысль шевельнулась у меня в голове, но подруга продолжала лекцию.

— … зафиксированы случаи применения Обливиэйт к группе из двадцати пяти человек. В 1672 году в Ньюкасле на площади…

— Избавь меня от ненужной информации, — молитвенно сложил я руки. — Если описали, значит нашелся хоть кто-то один, кто это помнил. Ну, чтобы описать. Так что, возможно, случаев и больше. Я сам видел, как ты заобливиэйтила двоих с первого раза. Если бы ты попрактиковалась, кто знает… Или если…

— Более сильный маг, — прошептала Гермиона и ахнула, прикрыв рот ладошкой.

Я вопросительно посмотрел на нее: — Что?

Она даже не возмутилась очередному чтоканью: — Как думаешь, что произошло с Волдемортом?

Не откусить кусок чашки, которую я все еще держал в руках, стоило мне немыслимых усилий. Как и еще раз не заорать «Что?!»

Она смотрела на меня, а я, не моргая уставился на нее, и оба мы, это было предельно ясно, вновь прокручивали в голове события того майского дня.

— Я убил его, — сказал я почти уверенно. Почти. Для «совсем уверенно» не хватило какой-то капли.

— Я видел его тело, — вот тут я был полностью уверен.

— Я тоже, — кивнула Гермиона. — И тело Фреда. И Снейпа. А у Тонкс волосы еще час после смерти меняли цвет.

После этих слов я со стоном откинулся на диван и накрыл голову пушистой подушкой.

— Только не говори мне, что все начинается сначала, — проорал я из-под нее.

— Не скажу, — очень серьезно ответила подруга. — Но и обратного утверждать не буду. За недостаточностью данных.

Я вновь застонал и свернулся клубком, прижав к груди подушку. Мерлин всех побери, неужели еще ничего не кончено?!

Я лежал, скрутившись на диване вокруг уютной подушки, и мысли, одна беспросветней другой, роились в моей голове. «Это все напрасно, — стучало у меня в висках. — Напрасно». Все смерти, вся борьба. В запасе у Волдеморта может быть еще не один козырь. И никто, никто на свете не знает об этом. Даже о хоркруксах было известно лишь немногим, и если бы не Дамблдор… Кто знает, какие темные секреты припас Волдеморт на случай очередной внезапной «смерти». Может быть что-то пострашнее, чем каких-то семь хоркруксов. Только как мы теперь узнаем об этом? Писклявый голосок на самом дне сознания нашептывал, что теперь это не моя проблема. И правда ведь, не моя.

Каждый, кто хочет получить свою порцию славы, может поучаствовать в новой гонке за ней. Но Мерлина ради, избавьте, избавьте меня от этого. Гарри Поттера больше нет. Выживший восемнадцать лет назад мальчик, пропал после шестого курса, затерялся в скитаниях по Британии, стерся из памяти мира вместе с тем последним днем своей жизни. И прекрасно! Пусть мир сам выкручивается, как может. Я отдал все, что мог предложить. Кто посмеет требовать от меня большего? Да, возможно, сейчас в моей жизни не очень-то много смысла, но вновь иметь целью убийство одного-единственного Темного Лорда ради возможности магического мира вовсю веселиться, покупать мороженое в лавке у Фортескью и плести интриги в министерстве? Нет уж, увольте! Поищите другого дурака. Этот дурак свои функции уже выполнил.

Я с очередным стоном перекатился на спину, отшвырнул подушку и закинул руки за голову.

— Да пошло оно всё на хуй, Герм! — с чувством сказал я.

Она очень внимательно посмотрела и констатировала:

— Вторая стадия — гнев. Все в порядке.

— Она же последняя. Пусть поищут еще кого-то. Невилл, скажем, очень подходит, — запальчиво продолжил я. — Только вот второго Дамблдора не найти, чтобы окучить такого же простофилю, как я. Поэтому, — я легкомысленно взмахнул рукой, — к боггартам! Может пройти еще сто лет, прежде чем Волдеморт отрастит себе хоть одну ногу. Надеюсь, что не доживу.

Гермиона мрачно взирала на меня.

— Насколько я помню, руки и ноги у него остались в целости. Так же, как и голова. Интересно, что все же стало с его телом? У тебя шрам хоть раз болел с тех пор?

— Ни разу! Наша связь точно разорвалась, — радостно отозвался я. — А еще я есть хочу.

Принятое решение словно разом обрезало во мне все нити, связанные с прошлым. Нет Гарри Поттера, и на здоровье! Я и пальцем не пошевелю, чтобы это изменить.

— Есть хочу, — повторил я. — И трахаться.

Подруга метнула в меня яростный взгляд и огрызнулась: — Ни с тем, ни с другим не могу помочь. Ближайший бордель на Ноктюрн аллее. Телефон отключен, так что маггловская девица тоже не светит. Кстати, по той же причине нет и еды. No money, no honey, — фальшиво пропела она. — Только кофе и остался.

Я подскочил с дивана и заорал: — Что значит «нет денег»? Почему ты молчала?!

— О, конечно, я всю жизнь мечтала оказаться на содержании у обеспеченного друга.

— Ты, правда, думаешь, что…

— Послушай, Гарри, — Гермиона спокойно взяла меня за руки и усадила рядом с собой, — не заводись. Это не причина и не повод для ссоры. Особенно сейчас. Просто временные трудности. Рождество, и все мои ученики не желают забивать голову знаниями. А за публикации в научных журналах много не платят. Только на еду и хватает. Это пустяки. Пройдут каникулы, и все встанет на свои места.

— Если встанет, в свете того, к какому выводу мы сегодня пришли.

— Тогда уж это и вовсе неважно.

Я не мог не согласиться с подругой.

— Ну хотя бы ужин я могу тебе предложить? — я бросился к камину, не дожидаясь ее возражений.

— Жрать на ночь вредно для фигуры, — с улыбкой бросила она мне вслед.

— Скажи это Пэнси Паркинсон, — откликнулся я уже из камина.

В гостиной все было по-прежнему. Та же елка, тот же столик в стороне от камина, полный закусок. Я позвал Кричера и выдал недовольному домашнему величеству распоряжения. Ждал я добрых минут десять, за это время успев умять половину микроскопических рулетиков с блюда и отхлебнуть какой-то крепкой сладости из неопознанной бутылки.

Устроившись в кресле, я думал обо всем на свете, даже о способах размножения фестралов и нормандском вторжении. Лишь бы удержаться и не рвануть вверх всего на два лестничных пролета. В полутемном, освещенном бумажными фонариками салоне, возле ширмы, украшенной танцующими журавлями, я, может быть, еще застану ту, о чьем существовании я не подозревал до сегодняшнего вечера.

К реальности меня вернула резкая боль в ноге. Мой эльф — и, держу пари, это было сделано специально — опустил тяжеленную сумку прямиком на мой ботинок. Я вздрогнул, а ушастое чудовище вмиг испарилось, оставив меня наедине с грузом, поднять который было под силу только Хагриду в удачный день. Что ж, по крайней мере, голодать Гермионе больше не придется.

Я завозился, перебрасывая внушительный вес через каминную решетку. Потом, схватив ручку сумки одной рукой и сжимая горсть пороха другой, выкрикнул: — Гостиная Гермионы Грейнджер!

И еще успел краем глаза уловить молниеносное движение. Но увернуться от полетевшего в меня заклятия так и не смог.

— Охренеть, — шокировано сказала Гермиона, когда я выпал головой вперед из камина, все еще цепляясь за сумку. — Как стремительно развиваются события.

========== Глава 16 ==========

Она без умолку тараторила, а я кивал, словно китайский болванчик. Мысли мои витали где-то слишком далеко. «И поделом тебе, — шепнул все тот же мерзкий внутренний голосок. — Будешь продолжать в том же духе, не только подпишешь кому угодно доступ в Гринготтс, но и лишишься головы. Расслабился, да? Решил, что все кончено? Палочкой только свет и можешь зажигать…»