Баки тащит его, не сопротивляющегося, резко толкает с берега и макает с головой в слишком холодную для августа воду.

— Что это было? — спрашивает он, когда Стив выныривает, отфыркиваясь, расправляя мокрый китель и лихорадочно проверяя карманы.

— Ловушка, — выдыхает Стив. — Совершенно безвыходная ловушка. Спасибо, что спас.

— У тебя было такое лицо… Словно ты действительно чего-то испугался.

Покачиваясь на нетвердых ногах, Стив выходит из мелкой речушки, нащупывает ладонью землю, прежде чем тяжело сесть, откинуться на спину и утянуть Баки за собой. Прямо на берегу, посреди лета, под ночным небом, все еще безумный, оглушенный — Лунный свет и песни о любви не выходят из моды — с набрякшими от воды карманами и немилосердно мнущейся от объятий формой.

— Забей на все, — шепчет он Баки. — Я знаю, что это неправильно.

Баки прихватывает губами мокрую прядь у виска, тянется влажными, жадными поцелуями вдоль шеи и ласкает его ртом и пальцами до тех пор, пока Стив, едва слышно всхлипывая, не расслабляется в его руках; и только после этого сам трется всем телом, мелькающими под задранной майкой сосками — о жесткий металл пуговиц, членом — о загрубевший от воды кожаный ремень, и это должно быть больно, но он счастливо и не слишком-то тихо стонет, выгибаясь, и улыбается при этом так мечтательно и лучезарно, что Стив на секунду или даже больше забывает, что чайки над водой кричат не с бруклинским выговором, а дымящая вдалеке труба — вовсе не та, которая была хорошо видна с крыши его дома.

*

Тук-тук-тук, та-да-дам, тук-тук-тук, отсчитывает ритм, становясь все более навязчивым, до тех пор пока Стив не распахивает глаза и не соображает, что длинные и короткие удары складываются в точки-тире, буквы и слова.

— Кэп, прием, прием!

Он сосредотачивается, и давно неиспользуемая им морзянка сама всплывает в памяти.

— Хоппер. Здесь Хоппер. Мне сложно. Не отвечайте, не удержу связь. Пока все наши живы. Барнс — ОК, лучше всех, — отстукивает она. — Старк ОК, хуже. Я могу вырваться в любой момент. Жду указаний. Пришли вместе — уйдем вместе. Мой папа был шерифом. Морду Барнсу набью позже. Семь три.(4)

Стальной обруч разжимает его виски, словно разом ослабив крепления. Он должен думать, соображать, но в голову не лезет ничего, кроме нестройных аккордов:

«Ты должен это помнить, поцелуй остается поцелуем, а вздох — всего лишь вздох»…

— Важные вещи не меняются с течением времени, — откликается Эль. Она не попадает ни в одну ноту, но это неважно.

— Сообщение для Барнса? — тяжело отстукивает она чуть погодя. — Я попробую.

Стив не может не волноваться, не думать о том, помнит ли Баки тот вечер в Бари, и не способен сделать ничего больше, чем раз за разом шевелить связанными руками и пытаться присесть, чтобы оттолкнуться от дна колодца, который — черт! — будто строили с линейкой под его фигуру.

— Готовность один! — прилетает ему стук примерно вечность спустя.

Стив с трудом вслушивается — сквозь навязчиво стонущий «Саммертайм» проступают глухие звуки борьбы и отрывистые, лающие — редких выстрелов, пока крышка люка высоко над головой не сдвигается в сторону и Баки не зовет его по имени, перекрикивая песню. Стив толкается ногами изо всех сил, но даже его возможностей не хватает, чтобы преодолеть трение стенок и ширину колодца. Вверх взлетает такое ругательство, за которое Стив сам себе без промедлений вымыл бы рот с мылом.

— Живой! — радостно орет сверху Баки. — Ловушка, из которой нет выхода! Вспомни вертолет в Берлине и приготовься, у меня всего лишь одна рука.

Сверху летит гибкая петля, и Стив в последний момент успевает сообразить — вдыхает, насколько позволяют путы, прежде, чем лассо захлестывает его шею, сжимается и тянет вверх, перекрывая доступ кислорода.

— Блядь, ну ты и тяжелый. Давай, дыши же, у нас очень мало времени…

Его губ касаются другие губы — жесткие, требовательные, вбивающие столб воздуха в слипшуюся гортань.

«Дыши!» голосом Баки — древнее, мощное заклинание, не раз возвращавшее Стива в реальность из безнадежных приступов болезни и самых сладких и бездумных ночных грез.

— Да в порядке я, в норме, — пытается сказать он, и кончик языка чувствует горечь запекшейся крови и шершавую корочку подживших ранок, а руки Баки разминают его плечи и затекшие бедра.

— Валим! — перекрикивая стук обоих сердец, командует тот, вздергивает его на ноги, а Стив уже сам чувствует, как вибрирует пол от стука подошв бегущих к ним охранников.

Эль Хоппер делает едва заметный и очень знакомый Стиву жест правой кистью, и пол за их спинами заворачивается крутой спиралью.

— Спасибо, — ворчание Баки можно было бы принять за недовольство, если бы пули и синие лучи не отскочили бы от этой бетонной волны.

— Сочтемся, Барнс. Кажется, у меня появилась привычка служить твоим щитом.

— Ты такая дохлая, что не можешь прикрыть даже стратегически важные места, — возражает тот, пока они бегут вперед по единственному коридору. — Вот что за мода нынче, Стиви? Все дамочки худые и костлявые, как недокормленные кошки.

— Мне кажется, это начало прекрасной дружбы,***** — неловко усмехается Стив и тут же переводит разговор, стараясь не замечать, как Эль и Баки слаженно фыркают в ответ. — Где Старк?

— Подвал или что-то в этом роде, — тут же отвечает Эль.

— Ни фига, — откликается Баки. — В подвале находились только я и трое охранников. Наивные такие. Сказали: «оставайся здесь и жди приказов, солдат». Ну я и ждал, пока обстановка прояснится и подвернется удобный момент. Чудесные ребята, так хорошо вооружены… были. Дай слово, Хоппер, что больше не будешь петь в моей голове, это похуже любой пытки, а мы-то с тобой знаем в них толк.

— Мальчики, внимание на шесть часов, прикройте — просит она, а Баки легким движением перебрасывает Стиву небольшой автомат, и они оба встают плечом к плечу, охраняя узкий проход, пока Эль приваливается к ближайшей стене и не мешает струйкам крови стекать по шее до самого выреза белого махрового халата.

— Старк услышал меня, — чуть погодя отвечает она. — Но ему… немного сложнее, чем нам всем. Он обычный человек.

— Значит, не унаследовал способности своего отца, — улыбается Баки. — И все же грех бросать его здесь. Вместе попались — вместе и бежать.

Как бы это ни совпадало с мнением Стива, ему все же слишком сложно удержаться от нервного смешка, который он не хочет, но все равно считает очередным приступом ревности — эти двое за несколько дней спелись так, что повторяют слова друг друга. И если бы не отряд серо-зеленых солдат, спешно испепеляющих завалы в коридоре, Стиву было бы чем изводить себя в ближайшее время.

— Старк в башне, — едва слышно шепчет Эль. — Вокруг небо. И… много воды. Похоже, мы на острове.

Их укрытие прорезает яркий луч, и Стиву только и остается, как ухватить Баки и Эль, ткнуть их носом в бетонную пыль и навалиться сверху, чтобы переждать сотрясение стен.

Комментарий к 11

* Код полицейского сканера, обозначающий похищение человека.

** Whiskey Tango Foxtrot — WTF — what the fuck — фонетический «военный» код

*** Здесь и дальше — слова из песни As Time Goes By, которая больше всего известна по фильму «Касабланка», но была популярна намного раньше, в начале 30-х годов.

You must remember this

A kiss is still a kiss

A sigh is just a sigh

The fundamental things apply

As time goes by

And when two lovers woo

They still say, “I love you.”

On that you can rely

No matter what the future brings

As time goes by

Moonlight and love songs never out of date

Hearts full of passion, jealousy and hate

Woman needs man and man must have his mate

That no one can deny

It’s still the same old story

A fight for love and glory

A case of do or die

The world will always welcome lovers

As time goes by.

**** Код радиопередачи, обозначающий «наилучшие пожелания и конец связи».