— Куда пойдёшь? Где твой труп потом искать? — привычно поинтересовался старший Миррор, вешая брату через шею его сумку.

— Да там… — Роккэн запнулся и расплылся в улыбке. — Сюрприз.

— В последнее время я стал недолюбливать всякого рода сюрпризы, — ворчливо заметил Рурука, а затем накинул брату на плечи плащ, аккуратно застегнул. — Если ты надолго, можешь заглянуть в Архив.

— Ты же сказал, что ты туда на пару часиков? — ехидно заметил Роккэн, знающий любовь брата к всевозможной работе, связанной с книгами.

— Ну да. Разве это не долго? — серьёзно и обиженно вопросил он, первым выходя из дома, а затем закрывая за братом дверь.

Они вместе добрались до перекрёстка, обменялись быстрыми поцелуями и разошлись в разные стороны.

❃ ❃ ❃

Разгребая уже десятую полку в поисках нужных записей, Рурука не мог отделаться от ощущения, что что-то забыл, что что-то не сделал. Только потом, кинув взгляд на часы, он с ужасом осознал, что уже прошло шесть часов с того момента, как он забежал к архивариусам со словами «я только одну вещь гляну и уйду, сегодня отдыхаю». Сердце упало в пятки, ведь он обещал брату, что не будет задерживаться, что придёт пораньше. Каково же было его удивление, когда, сдавая ключи и печати главному хранителю, он обнаружил в его кабинете Роккэна. Тот мило общался с его коллегами, как ни в чём не бывало попивая чаёк. Краска залила лицо старшего Миррора, когда он поймал на себе укоризненный взгляд брата.

— На пару часиков, да? — мрачно хмыкнул он, поднимаясь.

— Ну, я сначала искал одну вещь для студента, потом вспомнил, что мне надо проверить другую вещь, и вот…

— Словом, ты почти что отработал полный день, — сказал за него Роккэн, а затем двинулся на выход. — Пошли домой, горе луковое.

Пристыженный, Рурука сдал рабочие материалы, а затем поплёлся за братом, понурив голову. Таким идиотом он себя уже давно не чувствовал. Когда они дошли до дома, впервые за долго время в полном молчании, старший Миррор не выдержал и начал оправдываться:

— Прости, Рок, я не специально! Просто забыл. Это очень старая книга, и я уже давно хотел ей заняться, а она как раз мне подвернулась.

— Ты как оборотень хвостом вертишь после того, как они взгрели чернокнижников во время Первой войны.

— Они их не взгрели! — возмутился Рурука, вешая плащ брата за капюшон на разлапистую вешалку. Затем опустился на корточки, развязывая сапоги Роккэна. — Между прочим, чернокнижники сами молодцы, что повелись на такую хитрость. И это был просто изумительный стратегический манёвр! Я всё жду, когда его кто-нибудь использует снова, потому что это просто невероятно! Ты когда-нибудь слышал, чтобы шпионаж и рекогносцировку так мастерски использовали?

— Видишь эту сумку? — с улыбкой поинтересовался Роккэн, поведя плечом, на котором та висела.

Рурука спал с лица, поняв, что его опять занесло, и он может схлопотать тяжёлой вещью по башке, вжал голову в плечи, виновато покосившись на Роккэна. Тот потянулся к его уху и едва не по слогам прошептал:

— В ней лежит новая потрясающая смазка. И я на все сто уверен, что её мы ещё ни разу не пробовали.

Рурука подавился воздухом, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Роккэн же, насладившись результатом собственных коварных манипуляций, тряхнул головой и неторопливо двинулся в сторону их комнаты, покачивая бёдрами. С трудом сглотнув, старший брат поторопился за ним, чувствуя, что такими темпами на работу он выйдет очень не скоро. В спальне Роккэн осторожно снял с себя сумку, затем поглядел на брата, виновато потупился. Не став ничего спрашивать или говорить, Рурука стал избавлять его от одежды, усадил на постель, устроившись у него между ног. Прошёлся поцелуями по груди, поддразнил кончиком языка соски, не в силах сдержать улыбку.

— Ру, — смущённо протянул Роккэн, наблюдая за братом и пытаясь выдавить из себя то, что хочет.

— М? Что такое? — старший поднял на него взгляд, обвёл языком головку плоти.

— Я… я бы хотел, — Роккэн запнулся, покраснел ещё больше и отвернулся. Ему казалось, что просить от брата подобного в его положении будет даже несправедливо. Но вдруг? — Я бы хотел сегодня…

— Да? — с лукавой улыбкой подбодрил его юноша, выпрямляясь и ехидно сверкая глазами.

— Можно мне?.. — Роккэн снова замолк, не в силах сказать это вслух.

Раньше с этим было как-то проще. Захотел — сделал. Но без рук с этим возникли определённые проблемы. И сделать так без помощи брата не получалось. Рурука же безумно хотел услышать, что же Роккэн желает, пусть и понял всё с первого взгляда. Шальное возбуждение перехватывало шею шёлковой лентой.

— Сейчас я хочу взять тебя, — выпалил Роккэн и зажмурился, прикусил губу.

— Конечно же, — спокойно кивнул летописец, а затем с любопытством зарылся в сумку брата, откуда вскоре извлёк пузатую колбу с мутной матово-золотистой субстанцией. Осторожно откупорив её и потянув носом запах, он мелко вздрогнул. — Пахнет… сладко.

— Алхимик утверждал, что и на вкус сладкая, но я не рискнул пробовать, — смущённо пробормотал Роккэн, наблюдая за тем, как брат взбирается на постель и усаживается к нему спиной.

Рурука глянул на него через плечо и шкодливо подмигнул. Убрав со спины длинные волосы, он плавно встал на четвереньки, широко разведя колени и прогнувшись в спине. Младший Миррор задержал дыхание, судорожно сглотнул. Вот, летописец капнул немного смазки себе на ладонь, растёр по пальцам, потянулся, проведя руку под себя. Пальцы заскользили между ягодиц, покружили вокруг колечка мышц, а затем стали плавно погружаться внутрь. От этого зрелища невольно становилось жарко, и Роккэн задышал чаще, наслаждаясь представлением, которое для него устроил брат. Безусловно, он мог сделать это и быстрее, особо не размениваясь на нежности, чтобы приступить к главному. Но всё же позволил полюбоваться, раздразнивая, пробуждая желание как следует отодрать. Приятный терпкий лотосовый запах стал разливаться по их спальне, дурманя и подливая масла в огонь. Рурука странно поёрзал, дыхание его стало совсем уж сбитым и торопливым.

— Ой, — с едкой улыбочкой проговорил Роккэн, наблюдая за тем, как брат начинает чуть быстрее двигать пальцами, скорее уж трахая себя, чем подготавливая. — Забыл сказать. В состав этой волшебной штучки входит пыльца лотосов с Изумрудных островов. Хороший, сильный афродизиак, как ты мог убедиться.

— Господи, если тебе не хватало искорки в отношениях, достаточно было просто сказать об этом, хорёк! — простонал Рурука, ёрзая совсем уж неприкрыто, понимая, что жжение в заднице становится абсолютно невыносимым, а желание забраться на брата и изнасиловать его перевешивает здравый рассудок. — О, боги, я сейчас рехнусь.

— Не надо, — ласково промурлыкал Роккэн, поднимаясь на колени и приближаясь к брату. Тот на мгновение замер, затем призывно и влекуще прогнул спину. — Поможешь?

— Спрашиваешь ещё, — выдохнул Рурука, медленно вынимая из себя пальцы и чуть подаваясь назад. Обхватив плоть брата, он обласкал её по всей длине, заодно и смазав, с трудом дыша и соображая.

Он сдерживал себя из последних сил, когда осторожно насаживался на член брата, хоть тело его и колотила крупная дрожь, вызывая неконтролируемое желание наконец-то ощутить всю гамму страсти. Роккэн снова сглотнул, содрогнулся, начиная неторопливо двигать бёдрами, не столько из осторожности, сколько от извращённого удовольствия наблюдать за тем, как Рурука изводится. Старший брат распластался по постели, стискивая в пальцах простыню и выдыхая стоны сквозь плотно сжатые зубы. Ведомым он бывал не слишком часто, однако ощущения ему нравились почти до одури. И он искренне надеялся, что его брату с ним не менее хорошо. Когда Роккэн чуть резче поддал бёдрами, вталкиваясь до основания, юноша не сдержал гортанного стона.

— Да, — протянул он, запрокидывая назад голову, а затем начиная подаваться ему навстречу, почти что впечатываясь в него бёдрами. — Да.

— Я рад, что ты согласен со мной, — не удержался от шпильки Роккэн, улыбаясь от уха до уха. Он с дрожью наблюдал за тем, как плоть почти полностью покидает тело брата, а затем погружается, как он дрожит, как зовёт.