порой его взгляды, направленные на особых людей, перехватывал их и, беря его под

руку, уводил в противоположную сторону. Не позволял его вниманию переключиться с

меня, захватывал его полностью, жадно и нетерпеливо, но всё же аккуратно. В чём-то

он, по правде говоря, был очаровательным, но неуклюжим, и я улавливал его интерес, его попытки подобраться ко мне поближе. Время от времени я позволял собственной

ауре проступить, чтобы привлечь его сильнее, и порой в его глазах вспыхивал жадный

огонь, что было особым комплиментом.

— Какие у тебя планы на сегодня, Артемис? — как бы невзначай поинтересовался он, когда мы простояли несколько минут в молчаливом недоумении перед скульптурой-

свалкой, полностью сделанной из консервных банок. Странное зрелище.

— Свободен как птица, — пожал плечами я, а после улыбнулся ему. — Весь в твоём

распоряжении, если только пожелаешь.

И, что самое забавное, это была абсолютная правда, если не учитывать маленького

нюанса. Я и так, и так принадлежал ему в последнее время всецело, даже когда он об

этом не знал. Даже когда не подозревал, что юноша, увлекающийся искусством, внимательно наблюдает за каждым его движением, выучил все мелочи в его загородном

доме и даже пару раз гулял по нему в отсутствие хозяина, старательно не попадаясь в

кругозор камер. Со временем я научился обходить их без применения магии, а после

часами мог сидеть в кресле-качалке в его библиотеке, любуясь светом лампы и тихим

перезвоном зеркала в его спальне. Да, мне было не попасть через него в желанный

мир, но я хотел хотя бы чувствовать его, даже если и так отдалённо. О, он многого

не знал о студенте-искусствоведе, коим я представился. Не знал он и то, что это

недалёкое с виду существо уже готовится запустить когти в его грудь и прислушаться

к его последнему вздоху, поймать его губами и впитать, как особый нектар, опьяняющий почище вина. Рильят не имел ни малейшего понятия о том, что каждый его

шаг уже давно известен мне наперёд, что я контролирую каждый удар его сердца. Это

было великолепное ощущение, а потому я улыбнулся лишь шире и, взяв мужчину под

локоть, повёл к следующему элементу выставки, бесстыже прижавшись к нему за гранью

всяких приличий:

— Ты хочешь мне что-то предложить, Макс?

— Думал пригласить тебя к себе после выставки. И после ужина. — Поняв, что я не

сопротивляюсь, он высвободил свою руку и переложил мне на талию.

Не знаю даже, что именно в тот момент я испытал, наверное, нечто среднее между

отвращением и разочарованием. Воспоминание о прикосновении темноволосого незнакомца

было ещё слишком свежо, чтобы я так легко отнёсся к столь откровенным объятиям. Но

роль свою играл по нотам, не думая отступаться только оттого, что какой-то там

мужик вскружил мне голову, а потому потупился, пожал плечом, не зная, принять

приглашение или отказаться.

— Какую кухню ты предпочитаешь? — словно не заметив заминки, поинтересовался

элементалист, останавливаясь подле весьма странной и любопытной картины, столь

яркой, что даже я смог различить цвета. Забавно, что ауры людей я отличал на раз-

два, а вот обычные физические цвета для меня стали меркнуть, теряясь между собой.

— Помимо японской? — неловко пошутил я, внимательно приглядываясь к полотну и

слегка щурясь. Привыкать к линзам после очков оказалось непросто, и я всё время

норовил поправить нечто несуществующее на носу, прикасаясь к уху в поисках дужки.

— Итальянскую, я полагаю. У них остро и красиво.

— Значит, заглянем в итальянский ресторан неподалёку, а потом ко мне, — довольно

кивнул мужчина, и мы продолжили бесцельно бродить по залам, время от времени

обмениваясь глупыми и несуразными шутками по поводу экспонатов. Оба мы понимали, что делать нам здесь, собственно, больше нечего, но для приличия выдерживали время

и рассматривали абсолютно всё.

Ближе к вечеру мы добрались и до ресторана, где Белнисс сыпал на меня забавными

историями со своей работы, избегая конкретизировать, а я же с не меньшим тщанием

переспрашивал его и уточнял. В этом был особый смысл: я желал узнать, что же таится

в другом мире, что же мужчина может рассказать, о чём может проболтаться. А потому

сверху к заказу я добавил пару бутылок вина, успокоив мужчину тем, что заплачу за

них сам. Он покосился на меня с недоверием «Откуда бы у студента взялись такие

деньги?», однако эту тему мы уже поднимали, а потому он не стал ничего говорить, лишь слегка качнув головой. Я кокетливо поправил волосы, но не ответил, вновь

позволил проступить собственной ауре.

— Через неделю я возвращаюсь во Францию по работе, — посреди ужина внезапно заявил

он, и я невольно чуть сощурился.

— Вот как, — немного печально вздохнул я, опустив взгляд в тарелку, и вяло

поковырялся в салате. — Значит, пришёл конец приятным беседам? Это весьма грустно.

Но хотя бы сохраню приятную память.

— Хочешь, заберу тебя с собой? — неожиданно ухмыльнулся он, подался вперёд и

заключил мою руку в свои, и я, не удержавшись, скривился, ещё ниже склонил голову, пытаясь побороть дикое желание прикончить его здесь и сейчас. — Мне несложно. А

тебе понравится, гарантирую!

С одной стороны я прекрасно понимал, что мне нужно сделать, а с другой… этот

странный и неловкий в общении мужчина мог стать моим билетом туда, куда я мечтал

попасть. Путёвкой в желанный мир. И ровно на пару секунд я загорелся надеждой, едва

не дал собственное согласие, но на другой чаше весов был долг. Мне не хотелось

подставлять брата, пусть мы с ним и не общались уже больше года, не хотелось, чтобы

на него легла тяжёлая рука Акиры. Я обещал Мику, что вернусь к нему, и лишний раз

расстраивать его не хотелось. И, кроме того, у меня уже были большие планы на

Белнисса. Теперь ничто не могло заставить меня свернуть с тропы охоты и оставить

свою жертву, плюнуть на него и сделать вид, что не было этого месяца тренировок и

долгих поисков. Улыбнувшись, я поднял взгляд на Рильята. Ему не скрыться от меня ни

в одном из миров, не найти покоя, если посмеет сбежать, хоть на мгновение сердце и

начало обливаться кровью от отказа.

— Прости, Максимилиан, я не могу оставить семью и сбежать вот так вот. Да и учёба, работа, дела простых смертных, — с этими словами я попытался забрать руку из его

хватки, но мужчина и не думал отпускать, улавливая мой взгляд. — Прошу, отпустите, вы делаете мне больно.

— Подумай, Артемис. — Глаза его так и полыхали, и на мгновение мне стало неуютно и

слегка страшно, что не смогу справиться с таким сильным противником, но быстро себя

успокоил. Честного поединка не будет. — Для тебя там найдётся прекрасное место, вот

увидишь, ты ни разу не пожалеешь, если согласишься.

— Я подумаю, — с неохотой кивнул я, и только после этого он соизволил отпустить мою

покрасневшую от хватки кисть. Принесли вино, официантка умело разлила его по

фужерам и без слов удалилась. — Как там, во Франции?

— Красиво, — охотно поделился элементалист, и какая-то мягкая, мечтательная дымка

заволокла его взгляд. — Мой загородный дом находится возле самых гор, совсем рядом

течёт река, её можно услышать отовсюду. Какие там пейзажи, а какие воздух и вода! Я

бы только и делал, что наслаждался этим великолепием.

— Скажи, Макс, зачем такому богачу и занятому человеку, как ты, такая головная

боль, как я? — забросил удочку я, хотя прекрасно знал ответ на вопрос. — Ты же

можешь позволить себе что угодно. И кого угодно.

— Мне не хватало общества такого одарённого человека, — не моргнув и глазом, соврал

он, неторопливо отпивая вино и прожигая меня взглядом.

— «Одарённого»… — ухмыльнулся я, но более никак не прокомментировал эту ложь.