– Конечно, Лан-се, но, может, стоит переговорить с Коулом-цзеном, прежде чем принимать окончательно решение?

Терпение Лана лопнуло.

– Ты уже говоришь с Коулом-цзеном, – отрезал он таким ледяным тоном, что изумленный Дору умолк.

Хило улыбнулся.

Хотя Лан считал, что принял верное решение, на душе у него было неспокойно. Боги, как же непросто быть Колоссом, когда с одной стороны импульсивный младший брат, а с другой – осторожный старый советник деда. Но все же позиция небезнадежная. Сегодня Хило держал себя в руках, а Дору, пусть и неохотно, согласился с остальными. Когда трудный разговор остался позади, Лан заговорил более примирительным тоном.

– Думаю, мы все слишком перенервничали. Но вам обоим следует знать, что я ценю ваше мнение.

– И что теперь? – поинтересовался Хило. – Подождем ответа Айт?

– Не совсем. Я сказал, что мы не будем мешать Горным, но, зная, что они затеяли, должны быть осторожней. Дору, организуй для меня встречу с канцлером Соном.

Шелест, которого так резко поставили на место минуту назад, без возражений кивнул.

Лан повернулся к брату.

– Хило, все, что я сказал тебе по поводу Трущобы, теперь относится и к Топи, и к остальным приграничным территориям. Усиль оборону, где нужно, но никакого кровопролития без одобрения семьи. И никакой мести за похищение Андена. Может, это и был плевок нам в лицо, но они вернули его целым и невредимым, а мы отказали им в союзе, которого они добивались, так что не стоит создавать дополнительное напряжение.

Хило скрестил руки на груди и пожал плечами.

– Как скажешь.

– И еще кое-что, – добавил Лан. – Нужно позаботиться о безопасности Шаэ. Ее квартира находится в Северном Сотто, так что проблем быть не должно, но я говорю о ее поездках по Жанлуну. Пусть пара человек за ней присматривает.

Теперь недовольным выглядел Хило, он по-детски скривился, как будто ему восемь лет и его обругали за то, что повздорил с сестрой.

– Шаэ прекрасно способна и сама о себе позаботиться.

– Ты же знаешь, что она не носит нефрит, – сердито буркнул Лан. – Она не занимается бизнесом клана, но, возможно, Горные этого не знают. После случившегося сегодня с Анденом стоит принять меры предосторожности.

– Если бы она носила нефрит, то могла бы о себе позаботиться, – поправился Хило, но все равно с осуждением, хотя и не споря.

Лан не стал больше вмешиваться. Он был рад, что Шаэ вернулась, с нефритом или нет, но если бы он высказал это Хило, тот бы лишь разозлился. Лан уже давно понял – что бы он ни сказал или ни сделал, младшие брат с сестрой все равно будут нападать друг на друга.

Когда лицо Беро зажило, оно осталось обезображенным, и, глядя в зеркало, он думал о том, каким стал уродом. А еще он немного прихрамывал на бегу. Это не имело особого значения, но когда Беро это замечал, что случалось частенько, то вспоминал кошмар того вечера в «Двойной удаче». Вспоминал тяжелые кулаки братьев Маик, будничное презрение Штыря и полный нескрываемой жалости взгляд Колосса, как будто Беро – трехлапый пес, которого и убивать-то нет смысла.

Но прежде всего Беро вспоминал нефрит. Каково это – носить его и каково потерять.

Сампа, этот абукейский засранец, стал правильным, как телеграфный столб. Боясь всего зеленого, он нанялся работать велокурьером. Беро видел, как он пыхтит по улицам в бедняцком квартале докеров на краю Кузницы, всем пухлым телом налегая на педали, когда возил коробки и тюки на скрипящем ржавом велосипеде. Если Беро его окликал, Сампа не отзывался. В отместку Беро проколол ему шины, так что мальчишка не сумел доставить товар вовремя и потерял работу.

Тетя Беро пахала по двенадцать часов в день швеей на фабрике, и в ее отсутствие Беро спал на полу ее квартиры. Тетин любовник работал на складе в доках и немного подворовывал оттуда. Недостаточно для того, чтобы его поймали за руку и уволили, но на выпивку ему хватало. Хотя этот мерзавец никогда не оказывал Беро услуг, именно через него он узнал про человека по имени Мадт, скупающего краденое в подсобке магазина уцененных товаров в Джонке.

Само по себе Беро это не интересовало, но ходили и другие слухи. Он нашел скупщика в подсобке его магазина – тот пересчитывал ящики. Мадт оказался смуглым человеком с кучерявыми волосами и маленькими глазками, наверное, в нем текло немного абукейской крови.

– Чего тебе? – спросил Мадт.

– Я слышал, у тебя есть работа для тех, кому она нужна, – ответил Беро.

– Может быть. – Мадт покашлял в сгиб локтя и посмотрел на Беро водянистыми, пронзительно яркими глазами. Даже на такой липкой жаре он носил серую рубашку с длинными рукавами, подмышки и воротник потемнели от пота.

– Но это работа не для слабаков. Водить умеешь? А с оружием обращаться?

– Могу и то и то. – Беро оглядел Мадта. – Это правда? Что ты зеленый?

Мадт ухмыльнулся. Потом высунул язык и показал нефритовый гвоздик, торчащий в центре.

– Да, он настоящий, – заверил он Беро. – Я говорю тебе без утайки, потому что знаю, тебя зацепило, кеке. Это голод. – Он постучал себе по лбу указательным пальцем и осклабился, обнажив кривые зубы. – Чутье, видишь ли.

Если Мадт и впрямь носит нефрит, то и остальное, что слышал про него Беро, правда: что Мадт живет по фальшивым документам и знает надежный источник «сияния», что как владелец мелкого бизнеса на территории Равнинного клана он платит дань, но настоящие деньги зарабатывает в качестве осведомителя Горных. Мадт всего добился сам. Живое доказательство, что необязательно родиться в правильной семье или ходить в правильную школу, чтобы стать Зеленой Костью, чтобы получить силу, которой не было при рождении.

– Я хочу на тебя работать, – сказал Беро.

Шаэ начала привыкать к новой квартире в Северном Сотто. Превращая ее в настоящий дом, она чувствовала себя полезной, хотя и не знала, чем дальше займется в плане работы, но это занятие вселяло в нее уверенность, что все получится, она сможет жить в Жанлуне, рядом с семьей, но все же независимо. Шаэ купила симпатичную, но простую мебель и всякие необходимые мелочи и снова привыкла готовить на одного. Она исследовала квартал рядом с домом и с удовольствием обнаружила множество магазинов, торгующих буквально всем – от сумок известных марок до зловонных травяных порошков, а также несколько ресторанчиков – от устричных баров до ночных лапшичных.

Более фешенебельный, чем переполненная и неприбранная Деревня Сотто, Северный Сотто был облагороженным модным районом, в нем жили в основном молодые профессионалы, художники и приличное число иностранцев-экспатов. Шаэ могла носить смелые цвета и яркие юбки из эспенского гардероба и не выглядеть неуместно, а наоборот – модно и стильно. Это было самое космополитичное место Жанлуна.

И все же, хотя незнакомый с местными нравами турист мог этого и не заметить, Шаэ со всей очевидностью понимала, что клан правит здесь так же твердо, как и в других районах. Она замечала белые фонари в окнах – настоящие или вырезанные из дешевой бумаги силуэты. И неоднократно проходила мимо одного, двух, а то и трех людей Хило. Без нефрита она не Чуяла их ауры, но их легко было узнать: крепкие и мускулистые парни, а порой и девушки, хорошо одетые, иногда с ножами и саблями, и почти всегда нефрит выставлен напоказ. Большинство прохожих спешили мимо, не желая привлекать ненужное внимание. Шаэ поступала так же, хотя и по другим причинам.

Ее соседями были пара двадцати с чем-то лет, выглядели они как работники Финансового квартала (у девушки имелась крохотная собачонка, размером и внешним видом напоминающая раскормленную крысу); одинокая женщина средних лет, вечно приглашающая своих одиноких подружек того же возраста выпить вина и поиграть в шумные карточные игры; и молодой человек, похожий на студента, въехавший в квартиру дальше по коридору недели через две после нее. Он часто приходил и уходил, и после того как они несколько раз кивнули друг другу в коридоре или на лестнице, Шаэ решила, что нужно представиться. Но она колебалась. Стоит произнести фамилию Коул, и чудесная анонимность закончится.