Когда он вошёл, она, потягивая шампанское, рассматривала какие-то книги. О, кажется, ей интересен Кастанеда!

Стол уже ломился от мелких яств: огурчиков, грибочков, тонко нарезанной ветчины и маслин. После двух бокалов шампанского всё это казалось Лидии очень аппетитным.

Он смотрел, как аккуратно она засовывает в рот ломтики апельсина, и это его волновало. Его волновало каждое её движение.

Он ощущал тепло, исходившее от её крепкого, загорелого тела, которое она не трудилась прятать под одеждой. Открытые плечи, глубокий вырез на груди. Но этот гордый, высокомерный профиль, царский поворот головы… Что за кровь течёт в жилах этой женщины? Это волновало больше всего – сочетание близости, доступности и холодного высокомерия, отбрасывающего на расстояние. Но он был уже почти уверен, что познает её до конца, что растопит этот лёд и она будет полностью принадлежать ему, каждой клеточкой своего тела. Он знал также, что она и сама этого хочет. Он не знал тогда только, что лучше бы ему никогда не приближаться к ней. И лучше бы ей никогда не входить в его кабинет.

Заметив, что её взгляд блуждает где-то далеко и что она опять отдалилась от него, он перевернулся на живот.

– А ну-ка, погладь мне спинку, дорогая!

Ей очень нравилась шелковистая кожа его спины, такая гладкая, что даже слегка лоснилась. Ладонь скользила по ней удивительно легко – ни одного прыщика не попадалось на её пути. И только в предплечьях пальцы вдруг натыкались на легкую паутину царапин, похожих на старые рубцы. «Что это?» – не раз спрашивала она. Игорь отмахивался: «Ничего, не обращай внимания».

– Нежнее, нежнее, – командовал он. – Ты же не бельё стираешь, а ласкаешь любимого мужчину.

– Сейчас ущипну! – пригрозила она, но подчинилась ему. Теперь лишь кончики её пальцев касались его спины, выписывая на ней нежные зигзаги.

– Ну, хватит, милый, – прервала она его лёгкие стоны. – Мне тоже хочется. Теперь твоя очередь. Ты готов? – и она тоже перевернулась на живот.

У них был совершенно разный подход к ласкам. Ему нравились осторожные, нежные, акварельные поцелуи и поглаживания. И ей приходилось себя сдерживать. Ей не очень приятно было признаваться себе в том, что она предпочитает совсем другое. Однажды, когда он, уложив её в постель, торопливо раздевался, она сквозь прикрытые веки видела, как он расстёгивает ремень на брюках, и ей было стыдно признаться в этом, но она почти испытала оргазм. А потом, когда он нежно обнял её, всё исчезло. Ей стало скучно. Тогда она снова и снова представляла себе ремень, мелькнувший перед её глазами – тонкий и грозный, с легко позвякивающей пряжкой. Ни за что в жизни она не согласилась бы на его реальные прикосновения к своему нежному телу, но ей безумно нравилось это представлять. И где-то под животом появлялась томительная, сладкая тяжесть, мышцы напрягались…

О, этот сладкий ужас унижения! Мысли о боли и унижении доставляли странное, ни с чем не сравнимое наслаждение.

– Так как же прошла ваша первая брачная ночь? – их беседы постепенно и окончательно переместились из кабинета поликлиники в его спальню. Маленький столик рядом с постелью был заставлен бутылками с шампанским и апельсинами. Он предпочитал водку с грибочками и огурчиками. У неё была очень женственная, монументально вылепленная фигура, и она совершенно не стеснялась своей наготы. Ему очень нравились её маленькие, совсем девичьи груди. В ней вообще было очень много девичьего. В неё каждый раз было трудно входить – как в семнадцатилетнюю девушку, которая стала женщиной две недели назад.

– Для начала спроси, как вообще этот брак состоялся.

– Да, и как же? – он протянул ей фужер с шампанским.

Был уже поздний вечер, когда вдруг начала неистово лаять собака, которую они держали на цепи. Прямо у калитки взвизгнули тормоза машины.

Мама, побледнев, торопливо накинула халат на ночную сорочку и бросилась к окну. Им было не по себе – что-то случилось. Кто это мог быть? У их близких знакомых и родственников не было машин. У калитки стояла чёрная «Волга». Дама в норковой шубе уже открывала калитку. Она подняла лицо, вглядываясь в тёмные окна, и обе женщины, тоже смотревшие в темноту, чуть отодвинув портьеру и затаив дыхание, вздрогнули. Им показалось, что они встретились глазами. В свете уличных фонарей лицо дамы хорошо просматривалось. Почти как на фотографии.

– Странно, – пробормотала мама, – я её где-то видела. Но где? Кто это? Лицо было неестественно бледным, как у призрака. Лидия-то сразу её узнала и поняла причину этой неестественности – слишком ярко были накрашены губы. Собака продолжала надрываться, гремя цепью. И в это время в дверь позвонили.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.