– Какой из меня бизнесмен… – Коржикова сейчас волновали не деньги, а необходимость превратиться в правоверного иудея.

– Евреи прекрасные бизнесмены, – сказал Дымов.

– Какой из меня еврей… Я же ничего об иудаизме не знаю.

– В нем нет ничего сложного, – сказал Вольский. – Главное – это всегда носить тюбетейку, соблюдать кошрут, сделать обрезание и отдыхать в субботу. Всего четыре пункта.

– Что-то ты чересчур образованный, – с подозрением сказал Дымов. – Сам, случайно, не из евреев?

– Нет. Мои родители – безродные космополиты, а я караим.

– Разве караимы не евреи? – удивился Дымов.

– Караимы – это караимы, – сказал Вольский. – И по Конституции у нас каждый человек выбирает себе ту национальность, которая ему нравится. А мне нравится быть караимом.

– Отдыхать в субботу и носить тюбетейку я, пожалуй, смогу, – проговорил Коржиков. – Но обрезание… Что же там останется?

– Медицина теперь творит чудеса, – успокоил его Дымов.

– За твои деньги тебе просто уберут старый член и пришьют новый, большой и уже заранее обрезанный.

– И во сколько это мне обойдется? – В голосе Коржикова возникли еврейские интонации.

– Когда речь о мужском достоинстве, вопрос о деньгах стоять не должен, – сказал Дымов.

– А что должно?

– Быстро тебе миллионы память отшибли, – рассмеялся Дымов.

Коржиков хотел что-то сказать, но что – не придумал. Укоризненно погрозил пальцем Дымову.

– Ты знаешь немой язык? – удивился Дымов. – Уважаю. Назначаю тебя моим суднопереводчиком.

– Сурдоперевозчиком, – поправил губернатора образованный Вольский.

– Хоть ты и караим, а будешь постоянно встревать, уволю, – пообещал Дымов.

Выпили по рюмке на брудершафт и заговорили о политике. Вольский сказал, что самая большая опасность государству идет с востока.

– С этим не спорю. По переписям жителей – там половина планеты. Если, конечно, к китайцам прибавить индусов и корейцев. – Дымов захохотал. – Когда они узнают, что рис – это гарнир, нам вообще хана, – сквозь смех сказал он. – Всех наших коров сожрут.

– И собак, – добавил Вольский. – Если прибавлять корейцев.

– Вот им, а не собаки! – разозлился Дымов и сложил из трех пальцев фигу. – Собаки нам нужны в научных целях, чтобы мы могли учиться у них дышать под водой.

Проговорили до рассвета. Дымов отправил гостей спать в гостевые спальни, благо в доме их было восемь.

Курехин с утра сидел в кабинете, пил кофе с коньяком и ждал Ильина. Тот обещал быть к девяти.

Ильин появился в десять; был бодр и свеж. С одного взгляда на серое лицо Курехина он понял, что происходит с губернатором, и протянул приятелю таблетку:

– Раскуси, сейчас пройдет.

– Да пошел ты со своими советами! – сказал Курехин, но таблетку взял. – Лучше скажи, почему опоздал.

– Ездил поговорить с прорабом Семеновым. Едва успел, они уже сворачивали работы. – Ильин связался с секретаршей, попросил пригласить в кабинет Мильмана и собрать всех чиновников в зале для совещаний. В ответ на вопросительный взгляд губернатора, он объяснил:

– Сейчас проведем тест и разберемся, кто из них останется с нами.

В кабинет вошел Мильман.

– У нас есть резерв фонда зарплаты? – спросил Ильин.

– Конечно, – ответил Мильман. – Почти двадцать уволившихся.

Олеся по внутренней связи доложила, что чиновники собрались.

Втроем прошли в зал совещаний. Чиновники преданно ели глазами губернатора и его советника.

– У нас образовалась экономия зарплаты, – сказал Ильин. – Прошу поднять руки тех, кто считает, что получает мало?

Вверх взметнулось множество рук. Мильман поднял руку первым.

– Хорошо. А теперь пусть встанут те, кто удовлетворен зарплатой?

Семь человек поднялись с мест.

– Вы уволены, – сказал Ильин. – Остальные могут вернуться на рабочие места. Все, совещание окончено.

Удивленные чиновники разошлись.

– Умно, – сказал Мильман, когда они остались втроем.

– Ничего не понимаю, – признался губернатор.

– Те, кого удовлетворяет зарплата, врут, – объяснил Мильман. – Таких людей в природе вообще не существует. Потому все и воруют.

– Вы тоже? – Курехин все еще испытывал недоверие к Мильману.

– Я чиновник, мне кроме скрепок красть нечего, – усмехнулся Мильман. – Но от подарков не отказываюсь.

Курехин понял, что Ильин в своей оценке Мильмана был прав: не взяточник. А подарок, будь это хоть вилла, действительно не разделить.

В зал заглянула Олеся и сообщила, что пришел прораб Семенов.

– Приведите, – попросил Ильин.

Семенов вошел в зал. Ильин кратко изложил ему задачу: срочно построить на проспекте Науки два контрольных пункта и установить два шлагбаума, оградив от проезда участок, на котором расположено здание администрации Егорьевской области.

– На каком расстоянии? – спросил Семенов.

– По километру с обеих сторон.

– Ловко, – сказал Мильман. – Я бы еще поменял на проезжей части асфальт на булыжник, а тротуар выложил плиткой.

– Асфальт вскрыть сегодня, – велел Ильин Семенову. – Но с укладкой плитки и булыжника можно не торопиться.

Мильман понимающе улыбнулся. Со стороны могло показаться, что Ильин и Мильман давно знакомы и понимают друг друга без дополнительных объяснений.

Курехин посчитал, что губернатору не к лицу выказывать удивление, и, сделав вид, что все, что происходит, происходит с его согласия, кивнул.

– Сработаем, – пообещал Семенов. – Начнем сейчас же. Мильман позвал Семенова за собой, и оба вышли из зала.

– У них забор, у нас шлагбаумы. Пусть платят за проезд к себе на работу по нашей земле, – объяснил Ильин молчавшему губернатору.

– А зачем асфальт снимать?

– Чтобы пешком не могли пройти.

Для того чтобы ходить по изрытой дороге, нужен опыт жителя провинции. Дымов таким опытом точно не обладал. Курехин представил себе возмущенное лицо врага, пытающегося дойти до работы по разбитому асфальту, и счастливо рассмеялся. Тем временем Мильман и Семенов быстро пришли к соглашению по стоимости работ. Названная прорабом сумма испугала его самого, но Мильман не торговался. Семенов подписал договор и спешно покинул здание администрации. Он торопился начать работы, чтобы уже никто не смог оспорить указанные в договоре цифры.

В подчинении у прораба было три бригады. Приехав в контору, Семенов вызвал бригадиров и произнес вдохновенную речь:

– Нам платят по тройной цене, и выполнить заказ мы должны за сутки. Две бригады возводят КПП. Размер здания три на четыре. Высота два восемьдесят. Дверь, окно на фасаде. Третья бригада устанавливает шлагбаумы и снимает асфальт с проезжей части и тротуара. Шлагбаумы должны быть готовы сегодня, КПП – завтра к утру. Материалы будут доставлены через два часа. Все ясно?

– Врут, по тройной не уплатят, – сказал один из бригадиров, скептик.

– Мне не уплатят?! Ты совсем охренел?! – удивился Семенов. – Еще и премию дадут.

– Тогда что мы сидим! – И бригадиры бросились вон из конторы.

Когда Курехин и Ильин приехали на проспект Науки, на участке уже полным ходом велись работы. Три бригады – сорок два человека – были заняты одновременно. Рабочие отбойными молотками разворачивали асфальт, экскаваторы копали траншеи под фундаменты для КПП, землекопы рыли ямы под столбы, грузчики сгружали с машин бетонные блоки и перекрытия. Чуть в стороне лежали пакетные окна и двери, крутилась бетономешалка. Короче, строители задали темп, достойный книги рекордов Гиннеса.

Взмыленный прораб Семенов метался от одного КПП к другому, преодолевая каждый раз два километра. По его лицу стекал пот. Пробегая мимо начальства, он крикнул:

– Сейчас не мешайте, приезжайте вечером!

– Он что, нас послал? – удивился Курехин.

– Послал, – подтвердил Ильин. – И правильно сделал. Скажи, когда ты последний раз потел?

– В пятницу, в сауне.

– А он всякий раз, когда бегает. Ты бы чаще с народом общался.