Ничего он не отведал,

Ни к чему не прикоснулся,

Лишь промолвил ей: "Нокомис!

Подожди со мной заката,

Подожди, пока стемнеет

И Шух-шух-га громким криком

Возвестит, что день окончен!"

Плача, шла домой Нокомис,

Все тоскуя, опасаясь,

Что его погубит голод.

Он же стал, томясь тоскою,

Ждать Мондамина. И тени

Потянулись от заката

По лесам и по долинам;

Опустилось тихо солнце

С неба в Западные Воды,

Как спускается зарею

В воду красный лист осенний

И в воде, краснея, тонет.

Глядь - уж тут Мондамин юный,

У дверей стоит с приветом!

Голова его - в блестящих,

Развевающихся перьях,

Кудри - мягки, золотисты,

А наряд - зелено-желтый.

Как во сне, к нему навстречу

Встал, измученный и бледный,

Гайавата, но бесстрашно

Вышел - и бороться начал.

И слились земля и небо,

Замелькали пред глазами!

Как осетр в сетях трепещет,

Бьется бешено, чтоб сети

Разорвать и прыгнуть в воду,

Так в груди у Гайаваты

Сердце сильное стучало;

Словно огненные кольца,

Горизонт сверкал кровавый

И кружился с Гайаватой;

Сотни солнцев, разгораясь,

На борьбу его глядели.

Вдруг один среди поляны

Очутился Гайавата,

Он стоял, ошеломленный

Этой дикою борьбою,

И дрожал от напряженья;

А пред ним, в измятых перьях

И в изорванных одеждах,

Бездыханный, неподвижный,

На траве лежал Мондамин,

Мертвый, в зареве заката.

Победитель Гайавата

Сделал так, как приказал он:

Снял с Мондамина одежды,

Снял изломанные перья,

Схоронил его и землю

Разровнял и сделал мягкой.

И среди болот печальных

Цапля сизая, Шух-шух-га,

Издала свой крик тоскливый,

Вопль и жалобы и скорби.

В отчий дом, в вигвам Нокомис

Возвратился Гайавата,

И семь суток испытанья

В этот вечер завершились.

Но запомнил Гайавата

Те места, где он боролся,

Не покинул без призора

Ту могилу, где Мондамин

Почивал, в земле зарытый,

Под дождем и ярким солнцем.

День за днем над той могилой

Сторожил мой Гайавата,

Чтобы холм ее был мягким,

Не зарос травою сорной,

Прогоняя свистом, криком

Кагаги с его народом.

Наконец зеленый стебель

Показался над могилой,

А за ним - другой и третий,

И не кончилося лето,

Как в своем уборе пышном,

В золотистых, мягких косах,

Встал высокий, стройный маис.

И воскликнул Гайавата

В восхищении: "Мондамин!

Это друг людей, Мондамин!"

Тотчас кликнул он Нокомис,

Кликнул Ягу, рассказал им

О своем виденье дивном,

О своей борьбе, победе,

Показал зеленый маис -

Дар небесный всем народам,

Что для них быть должен пищей.

А поздней, когда, под осень,

Пожелтел созревший маис,

Пожелтели, стали тверды

Зерна маиса, как жемчуг,

Он собрал его початки,

Сняв с него листву сухую,

Как с Мондамина когда-то

Снял одежды, - и впервые

"Пир Мондамина" устроил,

Показал всему народу

Новый дар Владыки Жизни.