Его погрузили в воронок спящим. Проснулся он уже в камере.
Поэтому я его и спросил: «Ты на чём погорел? Опять сморило?»
Порох же поведал мне шёпотом, что был вынужден сменить профессию. На одной
квартире он нашёл целую пачку ордеров на обыск и арест, уже с печатями, со всеми
делами. Может, это была квартира прокурора какого… Порох не знал. Он выбрал её
наобум. По вдохновению. Окна вечером манили чернотой, на звонки в дверь никто не
реагировал.
6
Найдя двух единомышленников, Порох приступил к делу. В послепобедное время
зажиточных людей, разжиревших во время войны и благодаря ей, было немало.
Они приходили к ним по ночам. Конфисковав все имеющиеся в доме деньги и золото,
они возили по городу арестованного и задавали какие-то дурацкие вопросы наподобие «
Что вам известно о секретной организации «Возрождение Отечества»?». Арестованный,
естественно, божился, что ничего. Когда к утру его отпускали домой, предварительно взяв
подписку о неразглашении того, что с ним произошло, арестованный был на седьмом небе
от счастья. Ни у кого из них и в мыслях не было обратиться в милицию. Отпустили - и то
слава Богу. Не до жиру, быть бы живу. Чёрт с ним, с добром, ещё наживём.
- За что ж ты паришься?
- Да ни за что! В пьяной драке вломил одному так, что у него голова в трусы упала.
Говорят, он выжил, слава те Господи! Так что, надеюсь, всё обойдётся. Правда, он
секретарь комсомола.
- Нет, Порох, за комсюка они впаяют тебе по полной! Могут даже политику припаять.
- Типун тебе на язык!
- А про твои махинации, значит, они и не подозревают?
- Выйду, ещё поработаю. Там ордеров десятка два… Если подельники не рванут…
……………………………………………………………
……………………………………………………………………………..
……………………………………………………………………………………………..
Следствие тянулось недолго. Следак вообще вызывал меня только дважды.
Прикольный такой… Лицо и плешь усеяны веснушками… В первый раз он
поинтересовался биографией, а потом рассказал несмешной анекдот и сам долго, аж до
слёз, хохотал. Я вежливо усмехнулся. На второй встрече он сперва рассказал анекдот и уж
затем, отсмеявшись, задал пару вопросов.
- Давно работали с Ерофеевым?
- Никогда не работал. А кто это?
- Антон Ерофеев по кличке Тиша.
- А, Тиша! Друг детства. Школьный товарищ. Недавно встретились случайно. Он и
подбил меня на это преступление. Я ведь лично давно отошёл от дел. Но острая нужда в
деньгах, да и Тише хотелось помочь по старой дружбе… Он сказал, у него мать при
смерти, а лекарства, сами знаете, дороже похорон. И вот результат. Скоро предстану
перед судом, а Тиша – бедный Тиша! – предстанет пред Страшным Судом…
- То есть организатором вашей банды был, как я понимаю, именно Тиша?.. Антон
Ерофеев, так?
- Какая банда? Пара неудачников.
- Ну, вам-то повезло.
- .?!
- Живым взяли.
- Взяли… Разве это повезло?
Следак мягко погладил себя по лысине.
- Где взяли оружие?
- Оружие Тишки. Ему какой-то поляк подогнал. То ли Стравинский, то ли что-то в
этом роде… Так мне Тишка говорил.
Пусть, думаю, попрыгает, гнида ползучая… Впрочем, раз эта падла нас заложила, то
поверят ему, а не мне.
- Имеешь что-нибудь сказать ещё?
- Всегда.
- Слушаю.
- Искренне сожалею по поводу своего рождения.
7
- ..?
- Сделали меня папка с мамкой без моего на то письменного согласия. Дали они мне,
так сказать, путёвку в жизнь, а зачем… Жизнь – штука тяжёлая, гнусная,
несправедливая…
- Ты это к чему?
- Разрешите вопрос?
- Ну.
- Вы не в курсе, у Форда сын есть?
Следак растерянно похлопал своими ржавыми ресницами:
- Вроде… есть…
Я понизил голос до полушёпота и грустно спросил:
- Почему не я?..
Как перед фотокамерой, следователь замер и молчал. Даже моргать прекратил. То ли
ждал, чего я ещё ему скажу, то ли думал над моими словами; думал-соображал, боясь
спугнуть незнакомые мысли.
- Знаете ли вы, гражданин начальник, что такое судьба?
- Судьба? – переспросил одними губами.
- Именно, судьба.
Следак ожил:
- Ваша судьба в ваших руках, Угрюмый.
- Это да, - соглашаюсь, - только вяжете вы мои руки, вяжете…
В зарешечённое окно заглянуло солнце. Тепло коснулось лучами лица. Ослепило.
Хорошо там, на улице…
…………………………………………….
………………………………………………………
……………………………………………………………..
А в камере целыми днями препирались между собой неугомонные Щука и Порох.
- Думаешь, Порох, ты умный?
- Не глупее некоторых.
- Меня имеешь в виду? Будь скромнее, лапоть! Я в сравнении с тобой Ломоносов!
- Хуесосов!
- Хуесосов на Руси было много, да и теперь встречаются, и ты тому живое
потдверждение, а вот Ломоносов был один. Звали его Михайло. Ты, конечно, ничего о нём
не слышал, но…
- Щука, а ты на турнике не кувыркался?
- Вас интересует моя физическая подготовка?
- Да срал я на твою подготовку! Просто я твёрдо убеждён, что когда ты кувыркался,
тебе в мозг моча попала.
- Засуньте своё твёрдое убеждение себе в задний проход, может, тогда походка станет
твёрже.
- Борзеешь, сучонок долбаный…
- Прекрати, Порох! Ты же знаешь, я не люблю, когда ты сам с собой разговариваешь!
- Ну всё, хорош, баклан! Поиграй в немого!
- Подожди, ещё один вопрос!
- Отстань! Все мозги заплевал.
- Вот ты считаешь, что мы нарушили закон…
- Да пойми ты, дурья башка! Законы наши не с кондачка принимали. На то были
основания. Ты был вором, так? Но надев форму и приняв оружие из рук власти, ты стал
солдатом. А что должен делать солдат?
- Воевать.
8
- Нет, солдат должен выполнять приказы своего командира. А если командир прикажет
стрелять в твоего брата – вора?
- При чём тут вор? Я с фашистами бился…
- Ништяк! Пойдём другим путём. Тебя поставили охранять военный объект. Ты будешь
выполнять приказ своего командира?
- Военный объект… Да, буду… от врагов…
- А этот объект оказывается продовольственным складом для бойцов доблестной
Красной Армии, и туда сунулись люди – твои братья. Ты ведь шмалять начнёшь… Как
иначе? Должен! Обязан! Приказ… Ты предал воровской Закон, Щука… Ты – сука, и с
этим нужно смириться.
…………………………………………………………..
……………………………………………………………….
……………………………………………………………………..
Через месяц у меня был суд.
Прокурор – крыса тыловая – долго и сонно что-то бубнил, а в заключение назвал меня
паразитом на теле общества и попросил для меня десяти лет. У меня даже икота прошла.
Защитник вяло возражал. В конце концов суд учёл мои боевые заслуги и приговорил к
пяти годам отсидки.
Это мне ещё повезло. Буквально через несколько дней вышел знаменитый
драконовский указ «четыре шестых» «Об уголовной ответственности за хищение
государственного и общественного имущества». По нему за моё преступление мне
грозило б от десяти до двадцати пяти лет.
Ни фига себе, срок – двадцать пять лет! Плюс к моим тридцати восьми! Да честные
люди столько не живут. Четвертак… Ничего себе… Четвертак! Да это пожизненное, если
вдуматься.
Прошло не больше месяца, и по всем лагерям запели урки:
Идут на Север срока огромные,
Кого ни спросишь – у всех указ.
Взгляни, взгляни в глаза мои суровые,
Взгляни, быть может, в последний раз.
А Щуке – его судили в тот же день – дали двушку. Срок, как говорится, детский – на
одной ноге простоять можно. Если дадут… Могут ведь и подсократить основательно
срок… отпущенный Богом. Это я понял ещё до этапа…
А уж сам этап… для очень многих оказался последним. Две дюжины трупов за
