- Она может приземляться на отвесные стены скал! И посмотри на ее лапы! Вот это когти!!! Настоящие крючья! У моего ящера поменьше будут.

- У твоего зато зубы длиннее.

Риаган вызвал своего ящера и мы сравнивали двоих зверей друг с другом. Если бы ящеру Риагана приделать крылья, он стал бы похож на моего. Но он более тяжелый и мощный. И чешуя у него больше похожа на щитки, чем на чешуйки. Более широкая голова, более массивное удлиненное тело.

- А как ты различаешь, где твои ощущения, а где ящера? У меня полная каша. Это так странно — смотреть сама на себя и видеть тебя с двух сторон одновременно.

- Они сами улягутся. Ты вызывай ящера почаще, все само наладится. По началу будешь путаться в руках, ногах и лапах, но это пройдет.

Я упражнялась до самой ночи. Отпускала и воплощала ящера, училась двигать им, впервые села верхом на своего собственного ящера. Риаган сидел сзади меня, а я, визжа от восторга, управляла зверем. Ящер чуть переваливаясь бегал по склону вверх и вниз, иногда подпрыгивая и смешно растопыривая крылья.

- А почему она так ходит? Как уточка?

- Как управляешь, так и идет, – засмеялся Риаган. – Она вообще летать должна. Давай, попробуй.

- Как? Я не умею!

- Представь себе, я тоже не умею летать.

- Ой, – я вдруг испугалась и ящер тут же растворился под нами. Мы тут же кубарем слетели на траву.

- Что это было? – спросила я, потирая ушибленный зад.

- Ты струсила и отпустила ящера.

- Он… это… сам отпустился.

- Милая, сама по себе даже вода не течет. – Риаган поднялся и помог встать мне. – Иметь крылья и ходить только по земле — глупо.

- А если во время полета я тоже струшу и ящер растворится?

- А ты не трусь. В небе уже поздно будет трусить. Идем спать. Завтра вечером продолжим.

Комната, которая раньше была моей, теперь стала нашей с Риаганом спальней. Пару дней назад он перенес сюда шкафчик и мы переложили одежду, сделав его общим.

Остальные вещи я распаковала окончательно. Посуда, привезенная мной из родного клана, выстроилась на кухне на небольшой полочке над мойкой. В комнате с заколоченными окнами в одном из ящиков я устроила хранилище лечебных трав. Два комплекта нового постельного белья и небольшая стопочка полотенец легли на полочку шкафчика. Дом наполнился моими милыми мелочами. Их было не так много, как хотелось бы, но дом стал гораздо более уютным.

Риаган с утра ушел на стройку, пообещав вечером помочь мне с полетами. Чтоб хоть немного унять волнение, я пристроила свои руки к работе. От волнения я переделала все дела уже к обеду.

Я сомневалась, смогу ли я летать. Хватит ли мне храбрости на это? Мой четырехлетний племянник достаточно смелый, чтоб делать верхом на своем ящеренке пролеты в добрые двадцать шагов. Правда совсем низко от земли, но это только пока. Думаю, уже к осени он будет летать не хуже отца. Маленькому Яридану хорошо. У него есть наставник в лице Айгира. Кто-то, кто подстрахует малыша в небе и будет рядом, пока он не наберет силу и умения. Мне повезло меньше. Риаган старается помочь, но он не летун и о том, что нужно делать он знает только на словах.

А что о полетах знаю я? Я, в отличие от Риагана бывала в небе. Вела я себя там весьма трусливо, конечно, но Риаган не летал ни разу в жизни.

Брат несколько раз брал меня с собой в полеты. Я хваталась за его спину и не могла заставить себя не бояться. На взлете, когда ящер мощными рывками крыльев набирал высоту, возникало чувство, что следующий рывок ввысь сдернет меня с седла. Всякий раз, когда ящер закладывал поворот, мой желудок словно скручивало узлом. Стоило ящеру пойти на снижение, как мои внутренности словно поджимались под самое горло. Страх упасть на очередном вираже отбирал желание смотреть по сторонам. И сейчас, вспоминая собственные ощущения от полета, я чувствовала знакомый комок страха в горле.

Как я смогу? У меня ни сбруи, ни седла нет. Как я удержусь на ящере?

Днем я не выдержала. Устала бояться и нервничать. Что-то во мне уже изменилось безвозвратно. Я словно дошла до кипения и остыла. Чувства вдруг улеглись.

Я вышла из дома. В конце концов, моему маленькому племяннику хватает храбрости, чтоб сесть верхом и помахать крыльями. Неужели мне не хватит? И зачем мне вообще ждать вечера, если покататься на ящере по поляне я могу и сама? Что мне мешает вызвать ящера самой? Это МОЙ ящер. Я решаю, ехать ли на нем по земле или лететь в небе. Даже если я не смогу на нем летать, буду бегать. А вдруг справлюсь? Это же будет замечательно.

Решительно выдохнув, я вызвала ящера. Снова раздвоился по ощущениям мир, но это уже не было неожиданностью. Кажется, я начинаю к этому привыкать. Это радует.

Я подошла поближе и потрогала рыжие чешуйки на шее ящера. Гладкие. Прошлась пальцами по клиновидной голове, потрогала спинные чешуйки, образующие выросты короткого гребня, погладила бок ящера, снова поражаясь тому, как ощущаются кожей зверя мои собственные прикосновения. Удивительно.

Вот только как забраться на спину ящера. Вчера меня подсаживал Риаган. Зверь достаточно высокий. Не дотянуться просто так. Помучившись немного в раздумьях я отложила этот вопрос на потом.

Я двигала ящера. Заставляла его ходить, бегать, ложиться, поворачивать, подпрыгивать. Я училась управлять им. Риаган сказал, что для того, чтоб лучше чувствовать ящера, нужно время и тренировки. И я тренировалась. Настойчиво, упорно. Получалось намного более слаженно, чем накануне. Мой ящер уже не путался в собственных ногах, довольно ловко поворачивал и даже сам по себе возник в голове способ, как мне взобраться верхом. Я решила, что заставлю ящера лечь, а сама заберусь. Так и сделала.

Управлять ящером сидя верхом показалось более простым. По крайней мере, все мои глаза теперь смотрели приблизительно в одном направлении.

Я собралась с духом и раскрыла крылья. Ощущение было такое, словно потянулись после долгого сидения в одной позе плечи. Крылья вообще ощущались по особенному. Как необычайно длинные вторые руки. Я двигала ими и чувствовала, как натягиваются кожистые перепонки. Я складывала и раскрывала крылья бессчетное количество раз, поражаясь размаху собственной тени на низкорослой травке. Ветер упирался в мои крылья. Я растопыривала их то ловя ветер, то разворачивая по ветру и наслаждаясь, как воздух словно расслаивается, огибая крылья. Словно в потоке. Необычайно приятно.

Взмах, другой, третий и крылья, набрав силу, со свистом рассекали воздух. Шаг вперед, еще шаг… Я бегала верхом на ящере по склону, подпрыгивала и махала крыльями все сильнее и быстрее. Восторг бурлил в крови жидким огнем. Я, наверное, в двадцатый раз пустилась вниз по склону, хлопая крыльями, когда на очередном прыжке ветер вдруг подхватил моего ящера и его ноги прежде, чем коснуться земли успели сделать несколько шагов в воздухе. Дух захватило. Крылья рассекали упругий воздух. Приземлившись всего на пару шагов, я снова почувствовала, что лечу. С каждым разом я зависала в воздухе все дольше и дольше. Сначала на три-четыре шага, затем на пять, на семь… И больше, больше. Вскоре я уже могла перелететь почти весь склон, не касаясь земли. Земля все равно была близко. Прямо под кончиками крыльев. Особенно легко давались эти короткие моменты полета, если бежать вниз по склону. Раньше змеюка во мне иронично бурчала бы, что я, наконец, сравнялась по умениям с мои четырехлетним племянником. Или с обычной дворовой курицей. А теперь мне было все равно. Я наслаждалась.

Риагана я встретила взволнованная, раскрасневшаяся и абсолютно счастливая.

- Смотри! Я летаю! – крикнула я, пробегая мимо него верхом вверх по склону. Он удивленно проводил меня взглядом. Я развернулась и понеслась вниз по склону, ловя ветер. – Смотри, как я умею!

Я летела вдоль склона и видела, как вытягивается от изумления лицо охотника. Стараясь держать направление прямо, я все же не рассчитала размеров собственного ящера и чуть не налетела на Риагана, которому пришлось отпрыгнуть в сторону, чтоб дать мне дорогу. Я сбилась с полета. Лапы моего ящера встретились с землей как-то слишком внезапно и резко. Я запнулась и еле удержала равновесие, чтоб не улететь кубарем вместе с ящером. Сделав несколько корявых шагов, я снова каким-то чудом снова поймала воздушный поток. Сердце колотилось как бешеное.