Вечера я ждала с нетерпением, хотя и утро началось чудесно — с ласковых рук моего мужчины. Утолив утреннюю потребность в любви мы еще понежились немного в кровати вместе.

После нехитрого завтрака Риаган ушел заниматься стройкой, а я занялась домашними делами, которые не доделала накануне из-за неожиданного появления моей ящерицы. Я все таки решила, что она относится к женскому роду. Вообще ящеры охотников бесполые. Они — продолжение сущности хозяина. Как рука или нога. У меня, наверное, тоже без пола, как и у мужчин, но мне хотелось, чтоб она была девочкой.

Работа кипела в моих руках. Я чувствовала себя полной сил. За предыдущую ночь и утро до меня уже успело дойти осознание того, что крылатый ящер, воплотившийся в нашей кухне не был плодом моего воображения. Это было в самом деле. Первое удивление и непонимание прошло. Страха тоже почти не осталось. Даже боязнь будущих полетов не омрачала моего восторга. Я обладательница крылатого зверя! Это невероятно, чудесно, странно, волнительно! Хотелось пританцовывать от радости и возбуждения.

Риаган покажет мне как наладить связь с ящерицей. Двумя ящерами мы гораздо быстрее поставим моечную. И сена козам на зиму заготовим больше. Я горела желанием помочь.

Ближе к обеду я не удержалась. Я вышла во двор и попыталась вызвать ящера. Решив, что вызыванию ящера должен поспособствовать процесс, обратный отпусканию ящера, я представила себе, что собираю отпущенное назад. Я позагребала воображаемыми руками воображаемую вылитую воду, наловила целые воображаемые ладошки воображаемых пылинок, но ящерица моя не откликнулась. Я бросила эти бесплодные попытки, понадеявшись, что Риаган вечером пояснит мне, почему у меня не вышло. Получилось же один раз вызвать и отпустить ящера, получится снова.

Я пожала плечами, стряхнула воображаемый песок с воображаемых ладошек и пошла печь лепешки.

- Нет, Яра. Собирание отпущенного не поможет. То, что было отпущено, отпущено навсегда.

- Ты хочешь сказать, что ящер каждый раз отпускается насовсем?

- Да.

- И получается, что каждый раз ты создаешь нового ящера?

- Получается. Именно по этому, если ящер ранен, его можно отпустить и воплотить нового.

- А вот эти отпущенные ящеры где-то существуют дальше? Они куда-то улетают?

- Нет. Охотник ткет ящера из собственной энергии. Если силы достаточно, то охотник сможет уплотнять энергию настолько, что она становится видимой и осязаемой, начинает существовать в виде материи. Когда ящер не нужен, охотник рассеивает эту энергию и отпускает ее дальше в пространство.

- Может случиться так, что охотник потратит на ящера всю свою энергию и умрет?

- Не думаю. Ни разу такого не было. Энергия ведь не течет прямолинейно. Энергия движется по Великому кругу. Ты отдаешь энергию в пространство, пространство питает энергией тебя. Если умеешь принимать эту подпитку, не истощишься.

- А как научиться ее принимать?

- Просто ощущай мир в себе, когда тебе никогда не придется чувствовать нехватку энергии.

- А может быть тогда можно менять облик своего ящера? Зачем вызывать каждый раз одинакового?

- Может быть и можно, только вот ни у кого еще не получалось.

- А вдруг у меня получится? Я же, вроде как, необычная. Может я смогу менять внешний вид зверя?

- Попробуй, – рассмеялся Риаган. – Но сначала научись воплощать ящера там, где тебе нужно, и когда тебе нужно.

- Я готова, – в предвкушении я стиснула кулачки. – Что делать?

- Вспомни, что было с тобой, когда ящер появился?

- М-м-м… Я заводила тесто на лепешки.

- Нет, лепешки — это не то, что привлекло твоего ящера, – Риаган рассмеялся. – Вспомни, что ты чувствовала.

- Я чувствовала себя спокойно и сильно.

- Вот! Ящер — часть нашей Сущности. Он — проявление нашей силы. А сила наша завязана на наши чувства. Чем более уравновешены твои чувства, тем больше у тебя сил. Тем сильнее твоя связь с Сущностью — с твоим хранилищем силы, с твоей душой. Вчера ты, видимо, каким-то образом попала в это состояние Сущности, черпнула силы и твой ящер воплотился.

- А почему тогда другие женщины не могут воплощать ящера? Неужели они никогда не попадают в это сущностное состояние?

- Попадают, конечно, но я не знаю, почему другие не могут, а ты можешь. Могу предположить только, что мужская энергия немного другая.

- А почему тогда я могу? Получается, во мне есть мужская энергия?

- Не знаю. Может быть твоя энергия похожа какими-то качествами на мужскую. Я не могу тебе ответить. Я не могу видеть энергии. Даже свою. Могу только чувствовать собственную силу.

- Жаль… Значит, чтоб вызвать ящера, мне нужно снова попасть в это сущностное состояние?

- Умничка! – похвалил меня Риаган.

- Мне нужно подумать о том же, о чем и вчера?

- Возможно. Но это будет долго. И возможно, что вчерашние мысли выведут тебя на другие чувства. И тогда сущностное состояние придется ловить долго.

- А ты знаешь короткий путь, да?

- Когда я обрел своего ящера, меня учили одному способу. Закрой глаза.

- Зачем?

- Чтобы то, что ты видишь, не отвлекало тебя от того, что ты чувствуешь. Когда научишься нырять в это состояние легко, сможешь делать это и с открытыми глазами.

- Хорошо, – я закрыла глаза и приготовилась.

- Ты — идеальное и совершенное соединение в единое целое твоих отца и матери. Почувствуй в себе, какое часть в тебе принадлежит твоему отцу, а какое — матери.

- Я не помню своих отца и мать.

- Это не важно. Они были и они есть в тебе. Какими бы они не были, они выполнили свое главное предназначение — они соединились и привели в мир тебя. Уравновесь эти части внутри себя. Сделай их равнозначными, одинаково важными.

Я представляла. Мне виделось, что части эти невероятно маленькие. Отцовская — чуть меньше, материнская чуть больше, весомее, теплее. Я послушалась Риагана и вытянула отцовскую часть, чтоб она стала равна материнской.

- Прими их — своих отца и мать. Пусть даже ты была с ними очень недолго. Они заботились о тебе, как могли, любили, как умели. И они дали тебе именно то, что должны были.

На мгновение стало больно. Защемило сердце от тоски по истинному родному дому, которого у меня не было, по той любви, которую могли мне дать родители, но не смогли, по семейным вечерам, которых не было, по материнским наставлениям, которых я не получила. Защипало глаза от готовых пролиться горьких слез. Я сильнее зажмурилась.

- Ты не борись с этим. Нырни в это.

«За болью всегда скрывается ценность», – снова вспомнила я. И я нырнула. Позволила себе ощутить эту боль. Именно об этом я думала вчера перед тем, как появился ящер. О принятии. Вчера я чувствовала, что принимаю себя вместе со своей историей. Но ведь мои родители — часть этой истории. И трагедия, разлучившая нас, тоже часть моей истории.

- И отпусти. Они — часть тебя, неотъемлемая и важная. Ты ведь все равно их любишь, а значит и себя тоже.

Да, люблю. Перестало сдавливать тяжестью слез глаза. Я вдруг почувствовала, что те самые крохотные части родителей во мне вдруг стали расти. Они увеличивались и набирали силу. Вот они соприкоснулись друг с другом — два небольших сияющих шара. Вот они соединились краями, проникли друг в друга. И вдруг они смешались в единое целое. Рассеялись друг в друге. Слились неделимо. Заполнили всю меня. И знакомое уже тепло снова заструилось в моей груди, наполняя силой тело.

Я открыла глаза и посмотрела на свои руки. Вокруг них трепетало золотистое сияние.

- Молодец! – прошептал Риаган.

Я подумала о ящере и золотой свет устремился из меня, уплотняясь и обретая форму. Передо мной раскрыла огромные кожистые крылья оранжево-золотистая ящерица.

- Ух, ты…. Какая! – восхищенно протянул Риаган.

И я тоже залюбовалась своим творением. Небольшой гребень из вытянутых чешуек начинался на удлиненной голове и шел по чуть изогнутой шее. Изящное тело было покрыто гладкими овальными чешуйками примерно с ладонь размером. На животе и на горле снизу чешуйки были более мелкие и тонкие и имели золотистый оттенок. Голова, шея, спина и длиннющий хвост были огненно-оранжевые. Размах крыльев поражал воображение. Не меньше, чем у брата. И такой же коготь на косточке первого пальца.