Она помолчала. Потом с неуверенной улыбкой повернулась к Русову:

– Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.

Русов вздохнул:

– Несколько минут назад я и не подозревал о них, Джан. Просто думал: как хорошо, что ты рядом. Это твоя любовь помогла мне понять, что я должен делать. Наверное, мне придется забыть о России. Теперь мы пешки в большой игре и погибнем, если сделаем хоть шаг в сторону.

Но про себя подумал: «Это мы еще посмотрим!».

Джанет отвернулась.

– Я буду помогать тебе, любимый, - тихо проговорила она. - Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.

Облака впереди закрыли полнеба, солнце тускнело в дымке у горизонта. Русов улыбнулся:

– Что мы все обо мне? А о чем мечтаешь ты, Джанет?

Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:

– О чем может мечтать женщина, когда у нее такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях…

Она глянула на Русова и засмеялась снова. Запустив пальцы в его волосы, ласково потрепала.

– Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались совсем недавно, бывают дети?

Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-черных туч загорелись языки красного пламени. Русов не сразу понял, что это последние лучи солнца отразились в стеклянных стенах исполинских зданий.

– Миннеаполис! - Голос Джанет прозвучал торжественно. - Сейчас ты увидишь, какой раньше была Америка.

Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Русов был потрясен. Конечно, он видел картины американских городов в пронизанных ностальгией фильмах, которые смотрел еще в России. Но телевизионный экран не передавал грандиозности зрелища: с небоскребов стекали реки разноцветных огней, по улицам мчались лавины машин, толпы людей спешили по тротуарам…

Они ехали и ехали по улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.

Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу, и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину сразу отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Русову не дали притронуться.

В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере; она подтолкнула Русова, привычно направившегося к лестнице, в сторону лифта; она расплатилась с человеком, принесшим в номер их вещи. Когда тот закрыл дверь, огляделась и издала восторженное восклицание.

Номер и в самом деле был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину ее занимала роскошная кровать.

– Прямо как аэродром, - сказал потрясенный Русов.

Джанет восхищенно оглядывалась:

– Конечно, это дороговато. Но у нас свадебное путешествие, правда, милый?

Она исчезла в ванной, а потом появилась в нарядном халате и села перед туалетным столиком.

– Сейчас мы пойдем в ресторан, - мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитрым приспособлением. - Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.

Воспитанный без излишеств Русов в ресторанах вообще не бывал, но с поручением кое-как справился.

Джанет тем временем переоделась и вышла из спальни ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.

– Только прическа простовата, - пожаловалась она, поднося руки к волосам. - Нет времени на парикмахерскую.

Русов обнял ее.

– Ты и так красавица, Джанет, - прошептал он, находя губами мочку ее уха.

– Ой, щекотно, - засмеялась Джанет и оттолкнула Русова. - Перестань. Пойдем.

Переговоры с официантом тоже повела Джанет. Русов растерянно глядел на многостраничное меню.

– Не переживай, - хихикнула Джанет, отпустив официанта. - Ты этому быстро научишься.

Русов удрученно огляделся.

Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми, и живых музыкантов, играющих на маленькой сцене. Музыка звучала медленно и завораживающе.

Принесли заказ, и аппетитный аромат напомнил Русову, что целый день обходились бутербродами. Он проглотил салат, а потом аккуратно разделал жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылку пива Джанет заказала. В конце подали мороженое - Русов съел его быстро, как все остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.

Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Русов тоже внимательнее оглядел зал.

На одной из стен был изображен пейзаж: белый пароход с высокими черными трубами плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных костюмах: мужчины в мундирах или смокингах, и женщины в пышных платьях. Мир далекого прошлого казался недоступным, как утраченный рай - это чувство грусти по старой Америке, наверное, и хотел вызвать художник.

В ресторане тоже танцевали: несколько пар кружилось под музыку, ставшую быстрой и ритмичной. Потом оркестр заиграл тише, на сцене появилась девушка с гитарой и взяла первые аккорды.

Джанет встала:

– Пойдем, потанцуем.

Хотя Русов чувствовал себя неловко на виду целого зала, она увлекла его в медленный танец.

Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги: он уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершали просьба девушки похоронить ее во всем белом и грустный гитарный пассаж.

Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.

– Это старая песня, - сказала она. - Ты от меня вот так не сбежишь, Юджин?

Русов не успел ответить, девушка запела снова, на этот раз с быстрыми гитарными переборами. Ему пришлось сосредоточить все внимание, чтобы успевать за летящей в танце Джанет. Дамы и кавалеры из прошлого с улыбками наблюдали со стены.

Наконец вернулись на свои места, но Джанет почти сразу пригласил на танец элегантный мужчина из-за соседнего столика. Русов почувствовал раздражение, глядя, как посторонний обнимает его жену, но оно улетучилось, когда счастливую Джанет вернули обратно, а мужчина с улыбкой сказал:

– У вас очаровательная жена, мистер. И как прекрасно танцует!

Они ушли поздно. Русову показалось, что стал лучше понимать дух Америки - жизнерадостный, несмотря на все беды.

Когда поднялись в номер, Джанет подошла к окну.

– Юджин, гляди! - В голосе был восторг.

Русов подошел и обнял ее за талию. Вид и в самом деле был чудесный: огни сияли под ними, вокруг них и выше них - Русов и Джанет словно стояли в центре застывшего звездного вихря. Это великолепие пересекала извилистая черная лента - наверное, Миссисипи. За нею огни сливались в туманное марево.

– Вот так выглядели большие американские города.

В голосе Джанет прозвучала грусть, она отвернулась от окна и спрятала лицо на груди Русова.

Незаметно начали целоваться и перебрались в спальню, по пути останавливаясь для все более затяжных поцелуев. Глубоко вздохнув, Джанет села на кровать, увлекая за собой Русова. Они продолжали целоваться, все теснее прижимаясь друг к другу.

Джанет нашла шнур выключателя, и комната погрузилась в полумрак, по стенам поплыли разноцветные тени. Они вдвоем словно погружались в воды призрачного моря. Не отрываясь от губ Джанет, Русов погладил ее колени и повел ладонью вверх, сдвигая легкое платье. Джанет захихикала:

– Вы что себе позволяете, молодой человек?

Но сама легла навзничь, прижимая к себе Русова. Тот ощутил такой острый приступ желания, что не стал снимать с нее платья. Наспех разделся и вошел в Джанет с такой силой, что та вскрикнула:

– Полегче, мой милый!

Русов постарался совладать с собой. На этот раз тело слушалось лучше - он словно плыл по волнам нарастающего блаженства. Но все равно, быстро пришла сладостная боль, и он даже застонал.

– У тебя все? - придушенным голосом спросила Джанет, высвободилась и легла рядом. - И все мужчины такие пылкие? Все платье мне помял. - Но в голосе не было особого недовольства.